История и философия науки. Учебник для аспирантов и соискателей

Под ред. Эскиндарова М.А., Чумакова А.Н.

Возрастное ограничение: 0+ Жанр: Философия Издательство: Проспект Дата размещения: 20.10.2017 ISBN: 9785392266036 Язык: Объем текста: 582 стр. Формат: epub

Оглавление

Предисловие

Часть I. Общие проблемы философии науки. Тема 1. Предмет и структура современной философии науки. Тема 2. Наука как социальный институт. Тема 3. Наука как познавательная деятельность. Структура научного знания. Тема 4. Динамика науки как процесс порождения нового знания. Тема 5. Функции современной науки в жизни общества, ее соотношение с философией, религией, искусством. Тема 6. Научные революции и типы научной рациональности. Тема 7. Наука в условиях глобализации и перспективы научно-технического прогресса. Тема 8. Этика науки. Тема 9. Добросовестность в научных исследованиях

Часть II. История и философия отраслей науки. Раздел 1. Философские проблемы экономических наук

Раздел 2. История экономических наук

Раздел 3. История и философия социально-гуманитарных наук

Авторы

Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгу

Часть I.
Общие проблемы философии науки

Тема 1.
Предмет и структура современной философии науки

С. А. Лебедев

План

1. Предмет философии науки.

2. Взаимосвязь философии и науки.

3. Основные этапы развития философии науки.

4. Структура современной философии науки.

1. Предмет философии науки

Предметом философии науки является наука, ее основные измерения, онтология науки и эволюция научной картины мира, структура научного знания и познания, методология науки, закономерности развития науки и научного знания, философские основания науки, идеалы и нормы научной деятельности. Очевидно, что те или иные ответы на эти вопросы существенно зависят как от знания содержания реальной науки и ее различных областей, так и от принятия тех или иных философских концепций о структуре бытия, природы, общества, культуры, человека, общих законах и принципах их динамики и развития. Сегодня, когда наука стала основой и необходимым условием прогрессивного развития общества (как отдельных стран, так и человечества в целом), от правильного понимания сущности науки, закономерностей ее развития, механизма взаимосвязи науки со всеми другими подсистемами культуры во многом зависит будущее не только науки, но и различных стран и народов в глобальном мире, а также всей человеческой цивилизации в целом.

Основными проблемами философии науки являются:

1) наука с точки зрения ее сущности, целей, идеалов и возможностей;

2) философские основания и философские проблемы как науки в целом, так и ее различных областей;

3) общая структура, методы, закономерности функционирования и развития науки и научного знания;

4) связь научного познания с объективной реальностью, взаимосвязь науки и общества, науки и культуры, науки и практики, науки и человека.

Современная философия науки в отличие от прежней, классической, философии науки не сводит науку только к процессу получения и обоснования научного знания, а философские проблемы науки — только к эпистемологическим. Редукция содержания философской науки только к гносеологической проблематике науки была главной ошибкой не только классической философии науки, где начиная с античности философия науки рассматривалась как чисто теоретическая дисциплина, как имманентная часть философии, но и пришедшей на смену классической философии науки в первой половине XIX в. позитивистской философии науки, в ходе эволюции которой были предприняты многочисленные попытки ее построения как одной из конкретных наук. В отличие от традиционной философии науки, считавшей своим предметом идеальную науку, построение модели науки, какой она должна быть с позиций истинной философии, позитивисты предложили считать предметом философии науки реальную науку, ту, которая существовала в истории и существует в наше время. Задачей позитивной философии науки было объявлено построение общей модели реальной науки. Анализ альтернативных подходов к пониманию предмета философии науки, ее предназначения, функций и метода показывает, что главным философским основанием при выборе той или иной альтернативы в понимании ее предмета является возможность различных решений такой более общей философской проблемы, как соотношение философского и конкретно-научного знания и характера их взаимосвязи.

2. Взаимосвязь философии и науки

В истории философии было разработано четыре основные концепции соотношения философии и конкретных наук. Это: трансценденталистская, позитивистская, антиинтеракционистская и диалектическая концепции.

Самая первая и наиболее продолжительная из них по времени существования в культуре — это трансцеденталистская концепция. Ее сущность и основные положения были разработаны еще в античной философии (Платон, Аристотель и др.). Трансценденталистская концепция соотношения философии и науки была господствующей в философии и культуре почти до середины XIX в. В течение многих веков ее придерживалось подавляющее большинство философов и ученых. Ее адепты существуют и наше время (неоплатонизм, неогегельянство, неокантианство, феноменология и др.). Сущность данной концепции может быть кратко сформулирована следующим образом: «Философия — наука наук, или царица частных наук». Согласно трансценденталистской концепции, философское знание и философские истины по своей мировоззренческой и гносеологической значимости выше истин конкретных наук, поскольку последние имеют менее общий и менее фундаментальный характер, чем истины философии. Так как познаваемая человеком объективная реальность имеет системный характер, в которой функционирование любой ее части подчинено всеобщим законам функционирования реальности как целого, постольку такое же соотношение должно быть и между общим и частным знанием в системе истинного знания об объективной реальности. Тогда как предметом философии являются наиболее общие законы реальности, предметом конкретных наук — ее частные свойства, отношения и законы. При этом в целостной системе знания об объективной реальности не только не должно быть логического противоречия между истинами философии и истинами частных наук, но должно иметь место также признание первичности, более фундаментального характера философского знания по отношению к конкретно-научному знанию. Философские истины являются аксиоматикой всей системы истинного знания о мире и должны рассматриваться подобно аксиомам в геометрии как более общее и фундаментальное знание, чем истины конкретных наук, которые в общей системе знания подобны теоремам геометрии, которые являются логическими следствиями аксиом геометрии. Аналогично основные положения (законы, аксиомы) всех конкретных наук должны быть выводимы, являться логическими следствиями (теоремами) философских истин. Таким образом, согласно трансценденталистской (называемой также по-другому — метафизической) концепции соотношения философии и частных наук, все истины науки представляют собой (или должны представлять в идеале!) не что иное, как следствия истинной философии, они являются «теоремной частью» всей системы истинного знания о действительности, в основе которой лежат определенные философские принципы. Альтернативой трансценденталистской концепции взаимосвязи философии и частных наук явилась позитивистская концепция, которая была сформулирована и обоснована в 30-е гг. XIX в. в рамках так называемого первого позитивизма (О. Конт, Г. Спенсер, Дж. Ст. Милль и др.).

Сущность позитивистской концепции соотношения философии и науки заключается в формуле «Наука сама себе философия». Согласно позитивистам, развитая наука способна справиться со всеми своими проблемами самостоятельно, не прибегая к помощи традиционной философии, являющейся чисто умозрительным знанием. Не нуждается развитая наука и в традиционной трансценденталистской философии науки. Необходимо ее заменить новой, позитивной философией науки, которая отражала бы взгляд на науку самих ученых, а не философов с их различными умозрительными представлениями о сущности науки и научном методе. Позитивную философию науки можно и должно построить как одну из конкретных наук, которая будет отличаться от других конкретных наук только своим предметом, но отнюдь не методом. Метод у всех наук один и тот же. Это накопление эмпирической информации о предмете исследования с помощью наблюдения и эксперимента, обобщение этой информации и формулировка законов соответствующей предметной области. Согласно позитивистам, структура позитивной философии науки должна состоять из трех разделов: онтологии науки (научная картина мира), гносеологии науки (описание реальной структуры научного знания и общих методов научного познания), социологии науки (структура науки как социальной системы и ее функции). Эта концепция философии науки получила поддержку многих ученых в XIX–XX в., так как выражала объективную тенденцию науки и научного познания к самостоятельности и независимости не только от религии, но и философских теорий. Содержание научного знания должно зависеть только от объекта научного исследования, а его обоснованность и значимость — только от соответствия научным фактам и успешности применения на практике. В эволюции позитивистской концепции соотношения философии и науки и понимания в ее рамках предмета философии науки необходимо выделить четыре основных этапа: 1) так называемый первый позитивизм, или классический индуктивизм (О. Конт, Г. Спенсер, Дж. Ст. Милль) — середина XIX в.; 2) так называемый второй позитивизм (эмпириокритицизм Э. Маха, конвенционализм А. Пуанкаре, прагматизм Ч. Пирса, инструментализм П. Дюгема и П. Бриджмена) — конец XIX — начало XX в.; 3) неопозитивизм (логический позитивизм и лингвистический анализ языка науки — Б. Рассел, Р. Карнап, Г. Рейхенбах, Л. Витгенштейн, Дж. Остин и др.) — первая половина XX в.; 4) постпозитивизм (К. Поппер, И. Лакатос), структурализм — вторая половина XX в. В своей концепции соотношения философии и науки позитивизм имел принципиальную установку на проверку ее истинности путем доказательства ее хорошего соответствия структуре и законам функционирования реальной науки. Однако, убедившись после многочисленных попыток ее реализации в отсутствии такого соответствия, позитивизм в последней трети XX в. отказался от претензий на истинность своей концепции и честно признал ее принципиальную нереализуемость. И хотя сегодня позитивистское понимание соотношения философии и науки является еще довольно распространенным среди ученых, однако, как правило, это скорее результат недостаточно критической работы мысли, нежели теоретически обоснованная и значимая позиция.

Третьей альтернативой в решении проблемы соотношения философии и науки является антиинтеракционистская концепция. Ее сущность состоит в утверждении, что наука и философия — это настолько различные (во многом несовместимые) виды познания и знания (и по своему предмету, и по методам, и по функциям), что трудно говорить даже о возможности существования между ними какой-либо внутренней связи. Взаимодействие между ними если и возможно, то оно может быть только внешним, как, например, взаимодействие между наукой и религией или между наукой и искусством. Предмет философии — универсальные константы и ценности мировоззрения и духовной жизни человека и общества. Предмет же науки — объективная реальность в ее разных срезах. Знание в философии и науке получается также разными методами (рефлексивная, конструктивная и экзистенциальная деятельность сознания и мышления в философии и эмпирическое познание разного рода объектов действительности и последующее математическое описание свойств, отношений и законов этих объектов — в науке). Антиинтеракционистская концепция соотношения философии и науки получила свое наиболее широкое распространение и признание в экзистенциалистской философии, считающей главным и единственным предметом философии познание человека, его природы и поведения, а отнюдь не природы или общества. Природа и общество являются предметом научного познания с его специальными методами. Поэтому научное и философское познание и знание не только никак не пересекаются, но и не могут пересекаться между собой в принципе. Наконец, еще одной логически возможной и реальной альтернативой в решении проблемы соотношения философии и науки является диалектическая концепция. На наш взгляд, именно эта концепция является наиболее приемлемой, так как она в наилучшей степени соответствует реальной взаимосвязи философии и науки не только в их историческом прошлом, но и в наши дни.

Сущность диалектической концепции соотношения философии и науки состоит в утверждении, что философское и конкретно-научное знание внутренне связаны между собой, а различие между ними имеет исторический, относительный и условный характер. Их объединяет то, что как философское, так и конкретно-научное познание и знание являются в решающей степени результатом деятельности мышления. Онтологической же основой их взаимосвязи является целостность человеческого сознания и культуры. Важной и неотъемлемой частью культуры и общества начиная с начала осевого времени эволюции человеческой цивилизации является наука. Однако философия и конкретные, частные науки и по предмету, и по методу, и по функциям действительно существенно разнятся вплоть до противоположности: всеобщее и частное, целостное и партикулярное, ценностное и объектное, априорное и апостериорное. Поэтому взаимосвязь и взаимодействие между философией и наукой имеет характер диалектического противоречия, то есть одновременного взаимополагания и взаимоотрицания друг друга. При этом между философским и конкретно-научным знанием не существует жесткой демаркационной линии. Граница между ними — не абсолютная и вечная, а относительная и изменчивая, она трансформируется по мере их развития и зависит от конкретного исторического содержания как философии, так и науки. Как философия, так и конкретные науки не могут успешно функционировать и развиваться, не используя когнитивные ресурсы друг друга, накопленное там знание и опыт исследования. Однако эффективное взаимодействие между ними возможно только при одном условии: признании их взаимного равноправия и определенной свободы во взаимоотношениях друг с другом. Результатами же взаимодействия философии и конкретных наук являются следующие виды знания:

а) философские основания как науки в целом, так и отдельных наук и фундаментальных теорий;

б) многообразные (онтологические, гносеологические, аксиологические, социокультурные и антропологические) философские проблемы науки;

в) философия науки как особая область междисциплинарного знания, как синтез философского и конкретно-научного знания.

На основе диалектической концепции взаимосвязи философии и конкретных наук сформулирована особая исследовательская программа в области философии науки. Концептуальное ядро этой программы составляют следующие положения. Первое положение. Необходим системный подход к решению проблемы демаркации научного знания. Согласно этому подходу, научное знание отличается от всех других видов знания не каким-то одним свойством, а системой таких свойств. Такими свойствами научного знания являются объектность научного знания, его определенность, обоснованность, истинность, проверяемость, общезначимость и практическая полезность. Только наличие у научного знания всех указанных выше свойств качественно отличает его от всех других видов знания (обыденное, мифологическое, философское, художественное, религиозное, художественное, интуитивное и др.). Второе положение диалектической концепции философии науки состоит в констатации социального характера процесса научного познания. Это означает, что научное познание по своей природе не является ни индивидуально-психологическим, ни трансцендентально-субъектным процессом. Наука и научное познание — это принципиально социально-субъектная (коллективная) деятельность по производству научного знания и его применению. Причем знания самого разного, и не только по различию объектов научного познания (математика, естествознание, технические науки, социальные и гуманитарные науки, междисциплинарные исследования), но и в зависимости от уровня моделирования познаваемых объектов в рамках одной научной дисциплины (чувственный, эмпирический, теоретический и метатеоретический уровни научного знания). В зависимости от содержания объекта познания, а также от уровня его познания, в науке используются многообразные методы и средства представления и описания познаваемых ею объектов. В истории реальной науки никогда не существовало некоего универсального метода или алгоритма получения и обоснования знания. Для достижения этих целей в науке всегда использовались разнообразные когнитивные техники и технологии (методики и средства). Главными же критериями оправданности любых когнитивных технологий (методов производства и обоснования знания) в науке всегда считались только их результативность и эффективность в получении нового знания и его применении. Третьим положением диалектической концепции философии науки является утверждение о том, что научное знание в целом представляет собой суперсложную и плюралистическую по своему содержанию систему различных видов, областей, уровней и единиц научной информации. Эта система имеет не только целостный, динамичный, рефлексивный, но и диалектически противоречивый характер. Четвертым положением позитивно-диалектической эпистемологии является тезис о том, что действительным субъектом научного познания, реальным производителем и носителем научной истины является не отдельный ученый, а дисциплинарное научное сообщество. Разумеется, оно состоит из отдельных ученых, но все они являются лишь элементами коллективного субъекта научного познания и подчинены в своих действиях и оценках дисциплинарному научному сообществу как целостному субъекту. Будучи социальной системой, субъект научного познания функционирует (несмотря на всю специфичность своей деятельности) по общим законам бытия любой социальной системы. Поэтому коммуникационные (субъект-субъектные) отношения между членами научного сообщества играют столь же важную роль в процессе получения научного знания, его обоснования и принятия, сколь и субъект-объектные отношения. Коммуникационные и субъект-объектные отношения оказывают друг на друга существенное влияние во всех процессах и на всех стадиях функционирования научного познания, совместно определяя как общую траекторию развития научного знания, так и его результативность. Пятое положение диалектической концепции состоит в утверждении, что научное познание и его содержательный результат (научное знание) детерминированы не только исследуемым объектом, но и наличной культурой и накопленным знанием как необходимыми условиями осуществления процесса научного познания. Шестое положение: научное знание и познание обладают существенной степенью самостоятельности и независимости от наличных социальных и культурных условий, приобретая со временем все большую силу инерции и ресурсы саморазвития. Седьмое положение: динамика научного знания регулируется как внутринаучными закономерностями, так и социокультурными факторами. Развитие научного знания и познания подчиняется общим диалектическим законам эволюции любой системы: постепенного накопления количественных изменений и перехода системы со временем в новое качественное состояние, во многом противоположное по своим свойствам предыдущему состоянию. Как правило, время перехода системы в новое качество занимает относительно небольшой промежуток по сравнению с предшествующим этапом чисто количественных изменений. В динамике научного знания эти скачкообразные его переходы в новое качественное состояние получили название научных революций (Т. Кун и др.). Конкретные причины и механизм протекания научных революций могут быть, как показывает реальная история науки, самыми разными. Но все они заканчиваются достижением некоторого устойчивого состояния: либо оправданием, либо отторжением (частичным или полным) предложенных изменений в системе научного знания. И то и другое достигается и фиксируется в результате определенного консенсуса среди членов дисциплинарного научного сообщества, выработка которого занимает иногда довольно продолжительное время. Восьмое положение. Важнейшими принципами позитивно-диалектической философии науки являются следующие характеристики научного познания и знания: антифундаментализм (отрицание существования в науке абсолютно истинного, абсолютно доказанного знания, абсолютно беспредпосылочного знания), признание качественного разнообразия научного знания и по содержанию, и по форме, и по функциям, признание позитивной роли методологического плюрализма в науке как необходимого условия ее успешного развития, признание содержательной и эпистемологической относительности всех главных характеристик научного знания (его истинности, доказательности, верифицируемости, общезначимости, объективности, определенности и др.), признание в качестве естественного и необходимого условия развития научного знания единства преемственности и качественных скачков в этом процессе. В отличие от позитивизма, отдающего приоритет в структуре и динамике науки эмпирическому знанию и стремившегося редуцировать к нему все остальные виды научного знания (в частности, теоретическое), позитивно-диалектическая эпистемология утверждает принципиальную гетерогенность системы научного знания и познания. Она подчеркивает как качественное разнообразие и равноправие различных видов и областей научного знания, диалектическую противоречивость в отношениях между ними, так и их единство. Именно благодаря плюралистическому и одновременно целостному характеру научного знания обеспечивается как его устойчивость, так и его динамика и развитие. Диалектическая противоречивость структуры научного знания выражается не только в синхронных аспектах его бытия (качественно различные и во многом противоположные по методам области наук, качественно различные виды знания, конкурирующие научные гипотезы, теории и научно-исследовательские программы). Она проявляется и в диахронной противоречивости науки, в последовательной смене в ходе ее исторического развития различных и во многом несовместимых между собой ее культурно-исторических типов (древняя восточная наука, античная наука, средневековая наука, классическая новоевропейская наука, неклассическая наука, современная постнеклассическая наука). Неизбежным следствием такого чрезвычайного сложного структурного многообразия науки и научного познания является неоднозначность и многомерность, как онтологии науки, так и ее эпистемологии и методологии. И это одна из главных причин существования противоречивого множества различных эпистемологических концепций науки как в прошлом, так и в настоящем состоянии философии науки. Девятое положение. Важнейшим видом познания, составляющим необходимое условие успешного функционирования и развития научного знания, является философская рефлексия над наукой, ее структурой, содержанием и динамикой. Особенно важную роль этот вид познания играет по отношению к рефлексии оснований науки, критическому осмыслению и оценке ее фундаментальных законов и принципов. Философская рефлексия над наукой результируется в построении философских оснований науки. Такие основания входят прежде всего в структуру фундаментальных и парадигмальных научных теорий. С помощью философских оснований наука вписывает свое содержание в более широкую когнитивную систему современной ей культуры — систему всего рационального знания (сюда входят и обыденное познание, и практический опыт, и рациональное постижение истории и социальной жизни общества, и, наконец, философия как рационально-теоретическая форма мировоззрения). Как известно, полное исключение позитивистами философской компоненты из структуры научного знания привело их к неразрешимым трудностям в объяснении многих аспектов функционирования и развития науки. Однако столь же неверным является противоположное стремление сторонников трансценденталистской эпистемологии полностью подчинить науку философскому методу, сделать научное познание слишком зависимым от философии. В отличие от них, позитивно-диалектическая эпистемология утверждает относительную самостоятельность и относительную независимость современной науки и научного знания от философии (как, впрочем, и наоборот), огромные ресурсы культурной самодостаточности науки в ее функционировании и развитии. С позиций такого понимания философия, во-первых, является лишь одним из факторов развития реальной науки, а во-вторых, действующим на науку избирательно (в основном на теоретическом уровне научного познания), в-третьих, интенсивно влияющим на развитие науки только в период научных революций, в период ее кризиса и смены парадигмальных теорий. Таким образом, в противоположность трансценденталистской концепции о фронтальной зависимости научного знания и любого акта научного познания от «истинной философии», диалектическая концепция науки подчеркивает относительный, избирательный и лишь периодический характер этой зависимости. Относительную независимость от философии современная наука компенсирует своим технологическим характером и своим мощным замыканием на материальную практику, обслуживание потребностей развития производительных сил общества, его техники и технологий, включая социальные и гуманитарные технологии.

3. Основные этапы развития философии науки

В истории философии науки имели место два качественно различных этапа ее эволюции. Первый этап истории философии науки может быть назван трансценденталистским. На этом этапе проблематика философии науки разрабатывалась преимущественно в рамках гносеологии как одного из разделов философии. Предметом этого раздела философии был анализ сознания и познания: их природы, структуры и видов сознания и познания, отличия научного познания от других видов познания, проблема научного метода, возможности науки в достижении объективно истинного и доказательного знания, понятие научной истины, ее критерии и др. Главной целью философии науки считалась разработка методов открытия и обоснования научных истин с последующей рекомендацией этих методов ученым в качестве необходимого инструментария их деятельности. Не полностью доверяя существующей науке, трансценденталистская философия науки брала на себя миссию ответить на вопросы, какой должна быть наука и ее методы. Первый этап развития философии науки просуществовал в культуре вплоть до середины XIX в. Ему на смену пришел второй этап развития философии науки, по своим установкам радикально отличавшийся от предыдущего. Его начало было положено представителями первого позитивизма (О. Конт, Г. Спенсер, Дж. Ст. Милль). Здесь предметом философии науки была объявлена не идеальная наука философов, не наука, какой она должна быть в представлениях различных философов, а реальная наука ученых, которая развивалась в течение многих веков своей истории и существует в данное время. При этом в отличие от прежнего, чисто философского подхода к решению таких действительно важных для понимания и функционирования науки проблем, как, например, структура научного познания, научная картина мира, развитие научного знания, методы научного познания и др., в рамках нового этапа философии науки утверждается, что все указанные выше проблемы могут и должны быть решены эмпирическим способом, на основе изучения и обобщения истории реальной науки и ее современного функционирования, путем анализа и обобщения как реального содержания науки, так и ее методов. Одним словом, новая философия науки должна быть построена методами самой науки, то есть на основе конкретно-научного эмпирического, исторического и логического анализа и обобщения функционирования реальной науки. С этого времени развитие философии науки стало осуществляться уже не по одному, а по трем различным направлениям, или парадигмам: 1) традиционному трансценденталистскому пониманию философии науки как одной из частей философской теории познания (ее эпистемологии); 2) пониманию философии науки как одной из конкретных наук, которая отличается от других конкретных наук только своим предметом (реальная наука), а не методом (позитивизм); 3) пониманию философии науки как особой области междисциплинарного исследования, требующей для решения своих проблем привлечения как чисто философских, категориальных средств их анализа, так и эмпирического изучения содержания реальной науки и научного знания. Последнее направление философии науки развивалось в основном самими учеными (как правило, классиками науки), свое же теоретическое оформление и философское обоснование это направление получило сначала под названием «диалектико-материалистическая философия науки», а в наше время как «позитивно-диалектическая парадигма философии науки». Рассмотрим вторую и третью парадигмы философии науки более подробно.

Позитивистская парадигма философия науки возникла в 30-х гг. XIX в. Ее предметом было онтологическое, гносеологическое и социальное содержание реальной науки и их исследование путем эмпирического, логического анализа и их обобщения. Целями позитивистской философии науки были: 1) построение научной картины мира; 2) создание общей методологии научного познания; 3) исследование и описание социальной структуры и функций науки. Позитивистская философия науки прошла в своем развитии три этапа: 1) первый позитивизм (О. Конт, Г. Спенсер, Дж. Ст. Милль); 2) второй позитивизм, или эмпириокритицизм (Э. Мах, П. Дюгем, А. Пуанкаре и др.); 3) третий позитивизм (или неопозитивизм) в двух его вариантах: логический позитивизм (М. Шлик, Г. Рейхенбах, Р. Карнап и др.) и лингвистический анализ языка науки (Л. Витгенштейн, Дж. Остин и др.). Однако история развития позитивистской философии науки показала, что ни на одном из этапов эволюции своих взглядов позитивистам так и не удалось предложить удовлетворительного решения ни одной из главных проблем философии науки в соответствии с заявленными позитивистами критериями: 1) возникновение и развитие научного знания; 2) обоснование научных законов и теорий; 3) соотношение эмпирического и теоретического знания; 4) взаимосвязь науки и культуры. Главной причиной этого оказались слишком узкие, чисто эмпиристские установки в понимании и истолковании природы науки, структуры научного знания и его динамики.

Одним из направлений философии науки второй половины XX в. стал постпозитивизм. Он возник в качестве реакции, с одной стороны, на теоретическую несостоятельность логического позитивизма, а с другой — как попытка сохранить эмпиризм в качестве эпистемологического кредо науки. Одним из создателей постпозитивизма был известный философ науки К. Поппер. Им была разработана фальсификационистская версия эмпиризма в науке. Это была принципиально новая по сравнению со всем прежним позитивизмом трактовка роли эмпирического знания в науке. Согласно Попперу, главное назначение эмпирических фактов состоит не в доказательстве и даже не в подтверждении истинности научных гипотез и теорий, а в возможности их фальсификации, установлении их ложности. Это имеет место в том случае, когда следствия научных концепций и теорий противоречат эмпирическим фактам. Наряду с фальсификационизмом Поппер создал также концепцию фаллибилизма, согласно которой все научные теории являются потенциально, в силу самой своей универсальной логической формы, ошибочными и рано или поздно их ошибочность будет доказана. Смысл же реальной динамики науки состоит, по Попперу, лишь в увеличении информационной емкости сменяющих друг друга теорий. Это все, на что способен научный способ познания действительности. Другими известными вариантами постпозитивистской философии науки явились также такие концепции, как методология научно-исследовательских программ И. Лакатоса; анархистская эпистемология науки П. Фейерабенда; парадигмальная теория развития научного знания Т. Куна; радикальный конструктивизм; когнитивная социология науки и др. Однако в конце XX в. была обстоятельно показана несостоятельность постпозитивизма в целом в его претензии быть философией современной науки, в силу обнаружения его несоответствия структуре и законам функционирования реальной науки. Главным основанием такого несоответствия было то, что постпозитивисты недооценили и абстрагировались от целого ряда важных особенностей реальной науки и ее структуры: 1) качественного отличия теоретического уровня знания в науке от эмпирического уровня знания и логической невыводимости одного вида знания из другого; б) качественного разнообразия различных областей науки, и в частности — нередуцируемости гуманитарных наук к естественнонаучным стандартам научного познания и наоборот; в) диалектического характера единства науки и научного знания; г) тесной связи реальной науки с практикой и использованием ее результатов в развитии техники, технологий и инновационной экономики.

Наиболее обоснованной концепцией философии науки оказалась, на наш взгляд, третья ее парадигма, а именно понимание ее как междисциплинарной (философско-научной) области исследования науки, ее структуры, динамики и методов. Для идентификации и отличия этой концепции от других вариантов истории философии науки на втором этапе ее развития мы предложили назвать эту концепцию позитивно-диалектической философией науки. Такое ее название оправдано, с одной стороны, тем, что она исходит из идеи целостности и вместе с тем диалектически противоречивого характера единства качественно различных областей науки, видов научного знания и методов научного познания, образующих ее структуру как целого. Во-вторых, такое название данной парадигмы оправдано принятием в ее рамках установки, идущей от позитивистов, на эмпирическое изучение содержания реальной науки, на комплекс знания науковедческих дисциплин, изучающих эмпирическими и логическими методами различные аспекты бытия науки, ее структуры, методов и функций (история науки, психология науки, логика науки, экономика науки, социология науки, статистика науки, наукометрия и др.). Вместе с тем, согласно позитивно-диалектической концепции, структура современной философии науки в целом изоморфна общей структуре философского знания. Ее образуют такие разделы, как онтология науки, гносеология науки, социология науки, праксиология науки, культурология науки, антропология науки, аксиология науки. Важным основанием структурирования современной философии науки является также специфика философской рефлексии, обусловленная качественным различием содержания различных областей научного знания. В соответствии с этим в структуре философии науки выделяют такие разделы, как философия естествознания, философия социальных и гуманитарных наук, философия математики и логики, философия технических и технологических наук. Однако в философии науки имеются и сквозные проблемы, относящиеся ко всем ее разделам. Это такие проблемы, как природа науки, специфика научного знания, структура и закономерности развития науки и научного знания, взаимосвязи науки и культуры, науки и общества, науки и практики, и др.

4. Структура современной философии науки

Являясь применением категориальных средств философии к анализу и осмыслению науки, философия науки имеет внутреннюю структуру, во многом аналогичную структуре самой философии. Философия науки включает в себя следующие разделы: онтологию науки, гносеологию науки, социологию науки, культурологию науки, праксиологию науки, аксиологию науки, антропологию науки.

Онтология науки — раздел философии науки, предметом которого служит философская рефлексия изучаемой наукой реальности, ее свойств, закономерностей. Интегральным выражением содержания онтологии науки являются научные картины мира: общенаучная и частнонаучная (физическая, биологическая, социальная и т. д.). Важное место в онтологии науки занимает также реконструкция онтологических оснований науки различных исторических периодов ее развития, а также онтологических оснований различных областей науки (математика, логика, естествознание, социальные науки, гуманитарные науки, технические науки) и их фундаментальных теорий.

Гносеология науки — ее предметом является исследование природы научного знания, структуры научного познания, методов науки, закономерностей развития научного знания. В гносеологии науки исследуются также гносеологические основания исторических типов науки, а также различных областей науки и их фундаментальных теорий.

Социология науки — ее предметом является исследование закономерностей функционирования научных сообществ разного вида, принципы организации деятельности научных коллективов, научные коммуникации и их виды, проблемы менеджмента в науке, этос науки, науки как особого социального института, а также исследование связок «наука — общество», «наука — государство» и моделей их взаимосвязи.

Культурология науки — ее предметом является исследование взаимосвязи науки и культуры, взаимодействие науки с другими подсистемами духовной культуры (философией, религией, искусством, моралью, правом и др.), исследование социокультурных факторов и закономерностей детерминации развития науки и научного знания, общих и специфических характеристик разных культурно-исторических типов науки.

Праксиология науки — ее предметом является исследование связок «наука — практика», «наука — техника», «наука — экономика», «наука — инновации». Праксиология науки исследует также структуру научно-технического потенциала общества и закономерности его функционирования и развития.

Аксиология науки — ее предметом является исследование внутренних и внешних ценностей науки, ценностных оснований научной деятельности в целом, в том числе познавательной (идеалов и норм научного исследования), этики науки, связок «наука — идеология», «наука — политика».

Антропология науки — ее предметом является исследование науки как особой формы жизнедеятельности человека, мотивации ученых занятия наукой, способы их экзистенциального и социального самоутверждения ученых и др. Эмпирическим материалом для антропологии науки служат биографии и автобиографии ученых, их воспоминания, поведение ученых в ситуациях выбора и принятия решений.

Все разделы философии науки внутренне связаны между собой, отражая содержательное и функциональное единство науки.

Выводы

1. Предметом философии науки является исследование таких аспектов функционирования науки, как структура науки и научного знания, закономерности динамики и развития науки и научного знания, методы научного познания, роль науки в жизни общества, философские основания науки в целом и отдельных научных дисциплин и теорий.

2. Существует три основные концепции в понимании метода решения проблем философии науки: 1) классическая, или трансценденталистская, согласно которой эти проблемы есть внутреннее дело философии и могут быть решены чисто философскими средствами; 2) позитивистская, согласно которой все проблемы философии науки могут и должны быть решены только методами самой науки: эмпирическим, логическим, системным и историческим анализом как структуры научного знания, так и его динамики; 3) позитивно-диалектическая, согласно которой все основные проблемы философии науки являются по самой своей природе междисциплинарным знанием, а потому могут быть решены только путем использования как конкретно-научных методов их анализа, так и философских способов их рефлексии.

3. Принятие того или иного статуса философии науки и ее методов во многом зависит и определяется решением такой общей проблемы философии, как соотношение философии и науки, философии и конкретных наук. В истории философии было предложено и обосновано четыре логически возможных решения этой проблемы: трансценденталистское, позитивистское, антиинтеракционистское и диалектическое. Сравнение этих концепций с реальной наукой и ее историей показывает, что наиболее эмпирически обоснованной и универсальной из них является диалектическая концепция взаимосвязи философии и конкретных наук.

4. Современная философия науки не сводит свой предмет только к эпистемологии науки, только к изучению научного познания и его методов. Она рассматривает науку как многомерную структуру, имеющую ряд взаимосвязанных аспектов: онтологический, гносеологический, культурный, социальный, аксиологический, антропологический и праксиологический (практически-инновационный). Эти аспекты специально изучаются в различных разделах философии науки, таких как онтология науки, эпистемология, культурология науки, социология науки, аксиология науки, антропология науки, праксиология науки. Только в своей совокупности эти разделы образуют общую структуру современной философии науки.

Контрольные вопросы

1. Предмет классической философии науки.

2. Предмет современной философии науки.

3. Онтология науки и ее проблемы.

4. Основные проблемы современной эпистемологии.

5. Социология науки, ее структура и проблемы.

6. Взаимосвязь науки, практики и инновационной деятельности.

7. Философские проблемы культурологии науки.

8. Наука и человек: антропологическое и этическое измерение научной деятельности.

Темы рефератов

1. Два этапа в развитии философии науки: классический и современный.

2. Предмет современной философии науки.

3. Взаимосвязь философии и науки: основные концепции.

4. Структура и основные проблемы философии науки.

Литература

1. Лебедев С. А. Предмет и структура современной философии науки // Вестник Московского университета. Сер. 7 «Философия». 2009. № 3. С. 3–25.

2. Лебедев С. А. Взаимосвязь философии и науки: основные концепции // Новое в психолого-педагогических исследованиях. 2013. № 3. С. 7–28.

3. Лебедев С. А. Основные парадигмы эпистемологии и философии науки // Вопросы философии. 2014. № 1. С. 72–82.

4. Степин В. С. Философия науки: общие проблемы. Учебник для вузов. М.: Гардарики, 2006.

5. Философия науки: проблемы и перспективы (материалы круглого стола) // Вопросы философии. 2006. № 10. С. 3–44.

Тема 2.
Наука как социальный институт

В. Н. Порус

План

1. Что такое социальный институт?

2. Становление социального института науки.

3. Социальный институт науки в современном мире.

Современная наука сравнительно молода, хотя ее истоки уходят в седую древность. Наука, составляющая стержневую основу современной цивилизации, проникая во все сферы человеческой жизни, возникла в XVI–XVII вв., когда трудами великих ученых и философов (Г. Галилей, Р. Декарт, И. Ньютон, Г. Лейбниц, У. Харви, Р. Гук, Х. Гюйгенс и др.) были созданы ее мировоззренческие, теоретические и методологические основания, на которых она в основном стоит и сегодня. Важнейшей чертой современной науки является ее социально-институциональный характер.

1. Что такое социальный институт?

В наиболее общем смысле социальный институт — это относительно устойчивая (культурно и исторически обусловленная) форма организации общественной жизни, которая создается для осуществления определенной деятельности, отвечающей интересам и потребностям людей. Необходимость такой формы, как правило, обусловлена тем, что без нее деятельность оказывается неэффективной, ее цели либо вовсе не достигаются, либо достигаются в недостаточной мере.

Организовать деятельность можно в том случае, если есть образцы, доказавшие свою практическую эффективность. Исследуя такие образцы, люди устанавливают причины, по которым действия в соответствии с ними оказываются успешными. Тогда такие действия обобщаются в правилах, нормах, принципах, которые приобретают статус общих регуляторов деятельности, поведения и мышления. Если такие регуляторы достаточно долго обеспечивают успешность деятельности, они признаются культурными ценностями.

Для того чтобы образцы-ценности не стали омертвевшими догмами, они должны переосмысливаться, развиваться, совершенствоваться. В частности, для этого и создаются социальные институты, оформленные как специальные структуры (учреждения, организации), обеспечивающие применение успешных образцов деятельности, их развитие и передачу последующим поколениям людей, вовлеченных в эту деятельность и вступающих в необходимые для этого социальные отношения. М. А. Розов (1930–2011) назвал этот процесс «социальной эстафетой». В широком смысле этот термин обозначает социальные процессы, в которых определенные образцы-ценности передаются из поколения в поколение, сохраняя необходимую преемственность общественной жизни и вместе с тем обеспечивая ее непрерывное обновление и усложнение. Имея в виду всеобщность процесса институциализации социальной жизни и деятельности, Э. Дюркгейм (1858–1917) рассматривал социологию как науку о социальных институтах, об их возникновении и функционировании.

Человек, вступая в определенные общественные отношения, воспринимает существующие в данной культуре социальные институты как объективную реальность, обладающую принудительной силой, т. е. заставляющую принимать в качестве образцов и ориентиров действия те правила, принципы и нормы, которые поддерживаются и развиваются этими институтами. Это продолжается до тех пор, пока у достаточного количества людей не возникает весомых сомнений в эффективности этих институтов и осознанной потребности в их изменении. Это относится к любым социальным институтам: экономическим, правовым, религиозным, политическим, образовательным и т. д. Пока такую потребность осознают и разделяют лишь немногие люди, их протест против тех или иных социальных институтов и своей зависимости от них либо игнорируется, либо подавляется различными способами: от морального осуждения до репрессий (особенно в тех случаях, когда речь идет об институтах власти или собственности, политических или религиозных институтах). Если же недовольство существующими социальными институтами по тем или иным причинам растет и доходит до критического уровня, происходит упразднение, замена институтов или радикальное изменение их функций, переосмысление их относительной важности и ценности.

Социальные институты выполняют интегрирующие функции. Они придают общественной жизни порядок и признаваемый большинством людей смысл. Они охватывают большинство сфер общественной жизни, обеспечивая их эффективность и предотвращая дезорганизацию и хаос. Они гарантируют культурную преемственность поколений, возможность сплочения общества, мобилизуют усилия и ресурсы для преодоления и отражения экономических, политических, военных угроз, создают условия для психологической стабильности социальной жизни. Как заметил М. Вебер (1864–1920), социальные институты «делают мир понятным», благодаря определенным матрицам понимания, с помощью которых эти институты формируют сознание людей, участвующих в их работе. Характер участия зависит от социального положения, профессий, культурных традиций и поддерживается моральными оценками, которые, помимо прочего, оказывают эмоциональное влияние на индивидов (привязанность и любовь к привычным и признанным социальным институтам, которые могут сменяться ненавистью и презрением, когда институты не оправдывают возлагаемых на них ожиданий, не обеспечивают безопасности, стабильности и комфорта социальной жизни).

Чем более развиты социальные институты, чем шире их сеть, тем более стабильным и в то же время способным к саморазвитию является общество. Процесс институциализации общества исторически и культурно обусловлен. Это означает, что те или иные институты возникают и развиваются, когда возникает культурно-историческая необходимость в них. Поэтому попытки искусственного выращивания социальных институтов и тем более подчинения их действию не готового к этому общества в целом или отдельных сфер общественной жизни могут привести общество к критическому состоянию, а иногда и к гибели.

Институализация общественной жизни — процесс длительный, требующий накопления и осмысления исторического опыта. В периоды, когда общество претерпевает какие-то существенные преобразования политического, экономического или юридического порядка, институализация значительно ускоряется, возникают новые и ликвидируются старые институты, изменяется их правовой статус, моральная оценка.

Важная функция социальных институтов состоит в том, что они не только направляют и совершенствуют уже существующие, но создают и новые виды человеческой деятельности. Организация социальных институтов требует специальных управленческих умений (в современном обществе эти умения формируются через профессиональную подготовку), правового обеспечения (например, при создании политических партий), выработки моральных норм, специфичных для определенных институтов (этика менеджмента, бизнеса, образования и воспитания и т. п.).

2. Становление социального института науки

В современном обществе наука (и соответствующая ей система образования) является одним из основных социальных институтов. Институциализация науки охватывает исторический период от научной революции XVI–XVII вв. до наших дней. Рассмотрим основные причины возникновения этого процесса и его интенсивного развития на ранних этапах.

Прежде всего, это радикальное изменение характера научного труда и социальной роли науки в период, который принято называть Новым временем, т. е. в эпоху становления и развития капиталистической экономики и соответствующих ей политических институтов. Уже к середине XV в. на смену средневековым университетам, специальным корпорациям, призванным хранить, упорядочивать, систематизировать священные тексты, предотвращать их «ложное» (еретическое) истолкование, готовить соответствующих этим задачам знатоков-специалистов, приходят новые организационные формы (в духе античности они называли себя академиями — неформальными сообществами, во главе с одним или несколькими авторитетными учителями). Эти сообщества ставили новую познавательную цель — изучение Книги Природы, в которой следует видеть воплощенные замыслы Творца, доступные человеческому познанию.

От наблюдения и описания различных явлений природы члены академий переходили к их теоретическим объяснениям. Для этого был нужен ясный и точный язык, исключавший многозначность толкований, а также соблюдение правил научных дискуссий, основанных на взаимном доверии, соблюдении этикета. «Академики» сосредоточивались на обсуждении природных фактов и математических проблем, избегая абстрактных спекуляций на политические, философские и богословские темы. Характерным примером такого академического сообщества было Лондонское Королевское общество, образованное в 1660 г. Его программа включала опытное исследование естественных явлений, изобретение технических систем, разработку технологий, рекомендовала невмешательство в политику, моральные дискуссии, метафизику и богословие. От предлагаемых к обсуждению новаций требовались опытная проверяемость и доказательства его практической применимости. По тому же пути шли и другие академии: Неапольская академия (1560), академия деи Линчеи («Академия рысьеглазых», Рим, 1603) и др. Деятельность академий патронировалась государством, видевшим в науке источник практической пользы, а в «академиках» — экспертное сообщество, предназначенное направлять и оценивать научные исследования. Так, Лондонское Королевское общество обладало правом экспертной оценки всех новаций в механике и «экспериментальной философии» (опытном естествознании), подобное же право, позволявшее присваивать научные степени, получила немецкая академия «Леопольдина» в 1689 г.

Так возникли новые социальные институты науки. В их функции входила регламентация научных исследований, разработка правил, по которым ученые обменивались своими результатами, вступали в специальные и публичные дискуссии, публиковали свои труды в специальных изданиях. Свое действие эти институты распространяли на быстро растущую систему образования, что, в свою очередь, поощрялось и поддерживалось властью, нуждавшейся в специалистах в производственных сферах, военном деле, в чиновниках, обладающих достаточной компетенцией для управления различными сферами социальной жизни. Социальные институты науки получили мощный импульс развития благодаря взаимодействию с институтами власти, которые направляли научные исследования в русло, соответствующее государственным интересам, и контролировали деятельность ученых. Такое взаимодействие впоследствии оформилось в научную политику, закрепленную в специальных законах, которыми научные институты обязывались к выполнению задач, поставленных государственной властью.

Типичным примером стала Парижская академия наук, образованная в 1666 г. Устав этой академии регулировал не только взаимоотношения между учеными, но и отношение самой Академии к королевской власти. Он также предписывал избегать дискуссий в таких сферах, как мораль, политика, история, метафизика. Власть поощряла математические и естественнонаучные исследования, особенно те, которые обещали практические применения. В конечном счете, это приводило к разрыву между естествознанием и технологией, с одной стороны, и совокупностью социально-гуманитарных исследований, с другой. Последние, не получая поддержки со стороны властных институтов, сосредоточивались в научных институтах, поддерживаемых церковью, что также сказывалось на характере и содержании этих исследований.

Будучи вовлечены во взаимодействие с властью, академические структуры приобрели и некоторые властные полномочия. Они регулировали процессы научных исследований и образования, их экспертные заключения решали судьбу различных научных направлений, принимались в расчет при принятии законов, регулирующих хозяйственную, политическую и военную сферы. В этом смысле социальные институты науки стали частью институтов власти.

Начиная с XVIII в. европейская наука вступила в ускоренный процесс профессионализации. Труд ученого становится хорошо оплачиваемым, а его профессия — привлекательной и престижной. Она требовала длительной подготовки, специального образования. Потребность в ученых-профессионалах вызывает к жизни рост новых социальных институтов науки, в первую очередь — новых университетов, изменивших свой социальный и культурный статус по сравнению со средневековыми. Они совмещали научные исследования с преподаванием научных дисциплин, создавали инфраструктуру науки, включая издание учебной литературы, организацию учебных лабораторий, подготовку не только будущих ученых, но и специалистов, способных работать в различных профессиональных сферах.

Профессионализация науки оказала влияние на ценностные приоритеты ученых. Теперь на первый план выходит не ценность научной истины «самой по себе», а практическая польза, которую извлекают из научного результата. Такая переориентация впоследствии привела к тому, что результаты науки постепенно стали «товаром на продажу», а их производство обрело черты коммерческого предприятия.

С конца XVIII в. профессионализация науки, как следствие ее социальной институциализации, развивается бурными темпами. Сокращается число научных академий «широкого профиля», но растет количество специализированных научных институтов. Характерными примерами могут служить французские университеты «Высшая нормальная школа», «Парижская политехническая школа», основанные в 1794 г., Берлинский университет (1809), Боннский университет (1784), ставшие лидерами европейской науки. В XIX в. наметились две стратегии развития университетов: немецкая, руководствовавшаяся идеями В. Гумбольдта (1767–1835), выдающегося немецкого ученого, политического деятеля и организатора науки, который ставил задачу превращения науки и образования в средоточие культуры и морального духа нации, а потому считавшего высшей ценностью академическую свободу, ограничивавшую вмешательство властных институтов, и французская, в которой наука как социальный институт строилась, заимствуя у властных институтов жесткие правила внутренней регуляции, выполнение которых контролировалось администрацией.

Эти стратегии определяли лицо европейских университетов в течение почти полутора столетий, в так называемую эпоху классического университета, которая во второй половине XX cтолетия сменилась эпохой массового университета, для которой характерно значительное изменение целей и ведущих ценностей науки и форм ее социальной организации.

3. Социальный институт науки в современном мире

Наука как социальный институт в наше время — объект междисциплинарного исследования, в котором участвуют теоретическое науковедение, социология науки, философия науки, наукометрия, комплекс психологических, экономических и политических дисциплин. Задача такого исследования в том, чтобы выявить общие закономерности существования и развития науки в современном мире, выработать основные подходы к оптимальной стратегии такого развития, определить место науки в системе социальных институтов современнности.

Согласно Т. Парсонсу (1902–1979), социальный институт — это система отношений, норм и правил поведения его членов, а также набор ценностей, которыми руководствуются участники этой системы. Социология науки выясняет, соответственно, какими нормами и правилами регулируются отношения людей в рамках социального института науки, в какие отношения они вступают, какими ценностями направляются их институциональные действия.

Следует подчеркнуть, что эти характеристики имеют конкретный культурно-исторический характер и подвержены изменениям, соответствующим переменам в общественном устройстве и культуре. Поэтому выводы социологов, изучающих особенности социального института науки, должны быть соотнесены с философским, культурологическим и историческим анализом.

Наука как профессия

Современная наука — особая форма профессиональной деятельности. Научный профессионализм имеет ряд следующих аспектов.

1. Обладание знаниями и навыками научно-исследовательской работы, получаемыми в процессе специальной образовательной подготовки. Без такой подготовки эффективное участие в современном научном исследовании практически невозможно. Эту подготовку обеспечивает широко разветвленная система образовательных учреждений, ряд которых специально предназначен для подготовки научных работников, различающихся по уровню профессиональной квалификации. Современные научные институты привлекают к своей работе быстро возрастающее число специалистов-профессионалов. Можно говорить о современной науке как о массовой профессии, что подтверждается статистическими исследованиями. Например, если в начале ХХ в. общая численность ученых-профессионалов в мире примерно составляла около 100 000 человек, то к концу этого столетия — уже около 5 миллионов. Тенденция ускоренного роста сохраняется и в начале нынешнего века.

2. Профессиональная квалификация ученых и научных работников носит специализированный характер. Существует дифференцированная номенклатура научных специальностей и в каждой из них — многообразие тем и направлений. Специалист в одной из исследовательских областей редко является профессионалом в других областях. Отсюда углубляющееся разделение научного труда и необходимость в системе «опосредующих звеньев» между различными участками «научного производства».

3. Профессиональные исследования в современной науке в подавляющем большинстве случаев имеют коллективный характер. Существует большое многообразие научных коллективных организаций — от лабораторий и исследовательских групп до крупных международных объединений, работающих в рамках масштабных проектов (например, в проектировании, строительстве и последующей эксплуатации Международного экспериментального термоядерного реактора одновременно участвует 5 тысяч ученых, инженеров, квалифицированных рабочих и администраторов из 35 стран, в том числе России; сравнимые по масштабу проекты — Большой адронный коллайдер, Международная космическая станция и др.).

4. Одновременно с углублением дифференциации растут интегративные тенденции: ученые разных специальностей объединяются в междисциплинарных и трансдисциплинарных исследованиях, когда речь идет об изучении сложных, системных, развивающихся природных и социальных объектов. При наличии благоприятных условий ученые объединяются в так называемые невидимые колледжи — сообщества, занятые исследованиями в определенной области и обменивающиеся информацией с помощью публикаций.

5. Особая профессиональная деятельность в науке — научный менеджмент. Профессионализм в этой сфере включает в себя глубокое понимание исследовательских проблем, какими занимаются ученые, принципов организации и управления исследовательскими коллективами, психологии научного творчества, экономики науки и научной политики. Работа научного менеджмента тесно связана с организацией разветвленной системы научной экспертизы.

6. Необходимую степень профессиональной подготовки определяет само научное сообщество. Оно же разрабатывает критерии, по которым судят о готовности ученого или научного коллектива к выполнению своей работы (уровень образования, наличие навыков и способностей, опыт, моральные качества и т. п.). Решения научного сообщества учитываются и поддерживаются законодательством. То же самое относится к образовательным учреждениям, непосредственно связанным с социальными институтами науки. Уровень профессиональной квалификации ученого определяется формальными (ученые степени, звания, специальные призы и премии) и неформальными признаками (опыт экспериментальной и теоретической работы, признание результатов научным сообществом, авторитет). Экспертное сообщество, состоящее из авторитетных и опытных ученых, устанавливает наличие или отсутствие таких признаков, что учитывается при определении уровня материального стимулирования, распределении специальных грантов для решения исследовательских задач. Важную роль играет система непрерывного повышения квалификационного уровня (обмен опытом, международные конференции, стажировки и др.).

7. Необходимым условием успешной исследовательской работы в науке является выполнение требований профессионального этоса (ценностных установок, которыми руководствуются как отдельные ученые, так и научные коллективы). Р. Мертон (1910–2003) предположил, что такими установками являются универсализм, коллективизм, организованный скептицизм и бескорыстие. Универсализм — установка на независимость научных суждений от личных предпочтений, мнений и вкусов отдельных личностей; научное знание объективно; все, кто работают в науке, равноправны в своих научных убеждениях, единственный полномочный судья — опыт, обязывающий всех ученых признавать его результаты. Коллективизм — требование, согласно которому все результаты научного исследования должны стать достоянием всех его участников; знание принадлежит всем, за отдельными учеными или коллективами признается только приоритет (открытия, изобретения, разработки), позволяющий справедливо распределять моральные и материальные вознаграждения. Организованный скептицизм — установка на критическое отношение к любым, в том числе фундаментальным, научным суждениям; решающим условием принятия таких суждений является их строгое опытное и теоретическое доказательство, но не авторитет ученого или его руководящее положение в научном коллективе. Бескорыстие — высшей ценностью является научная истина, никакие другие (карьерные, денежные, престижные и т. п.) интересы не могут приниматься в расчет, если они противоречат этой установке. Основываясь на своем предположении, подкрепленном социологическими исследованиями, Р. Мертон сделал вывод, что эти установки стали одним из решающих условий гигантского взлета науки во время научных революций XVII–XVIII вв. и первой половины ХХ в. Последующие социологические, исторические и философские исследования показали, что концепция научного этоса, разработанная Мертоном, вступает в ряд противоречий с реалиями современной науки и нуждается в уточнениях. Тем не менее главная идея этой концепции, состоящая в том, что принципы научного этоса являются важнейшим фактором работы науки как социального института, сохраняет свое значение.

8. Профессия ученого предполагает статус наемного работника со всеми вытекающими из этого правовыми последствиями. Условия научного труда регулируются законодательством, определяющим размеры и характер вознаграждения, охраны труда, ответственность научного работника и работодателя. Дифференцированные системы материального поощрения и вознаграждения ученых стимулируют повышенную производительность научного труда. Отсутствие или недостаточность развития такой системы влечет за собой размывание научных коллективов, снижение их эффективности и, в конечном счете, к распаду. Для защиты интересов работников науки создаются профессиональные союзы, выступающие представителями научных коллективов в конфликтных ситуациях, возможных при изменениях условий труда, реорганизации научных институтов, определении оптимальных размеров финансирования исследований, оплаты труда и т. д.

Наука и власть

В современном обществе между социальными институтами власти и науки существует тесная взаимосвязь. Ни одно решение власти, касающееся важнейших сфер общественной жизни — внешней и внутренней политики, экономики, права, обороны, образования и т. д., — не будет эффективным, если оно не обосновано специальными научными исследованиями. Отсюда расстановка приоритетов финансирования научных исследований, осуществляемого властью: в первую очередь и в больших масштабах ресурсы направляются в те исследования, которые в наибольшей степени отвечают запросам и интересам власти. То же самое относится и к взаимосвязи науки и бизнеса: выбор направлений исследований и его характер во многом определяются интересами финансирующих корпораций, промышленных и торгово-финансовых объединений и т. п.

Имеет место и обратное влияние: выбор политических или экономических решений власти зависит от прогнозов и рекомендаций научных институтов. Ярким примером может служить ограничение гонки ядерных вооружений после публикации в начале 80-х гг. прошлого века исследований советских и американских ученых (К. Саган, Н. Н. Моисеев и др.) о последствиях ядерной войны («ядерная зима»), которые могли бы сделать невозможным дальнейшее существование человечества.

Существует опасность того, что под давлением со стороны власти научные институты могут подгонять свои прогнозы и рекомендации под те или иные властные решения, жертвуя «установкой на истину» ради конъюнктурных или корыстных целей (нарушая тем самым мертоновские принципы научного этоса). Противодействием такой опасности является демократизация общества в целом и социального института науки в частности. Взаимодействие науки и власти должно находиться под реальным контролем со стороны общества через демократические процедуры и институты гражданского общества. Важно также предотвращать монополизацию научных исследований отдельными группами или научными коллективами. Как и в бизнесе, в науке двигателем прогресса является свободная конкуренция идей, методов, возможность их критического обсуждения. На институтах власти лежит ответственность за обеспечение такой возможности. При этом следует считаться с неизбежным увеличением расходов, границы которого также должны определяться в сотрудничестве ученых и властных структур.

Власть определяет характер научной политики и стратегию образования, отвечающую потребностям общества и обеспечивающую нормальное функционирование научных институтов. Решения в этой сфере также должны быть научно обоснованными, что предполагает непосредственное и мотивированное участие ученых в подготовке и реализации таких решений. Научная политика включает не только выбор приоритетных направлений исследований, но и оптимизацию численности научных сообществ, их возрастного состава, профессионального уровня кадров, разработку законодательных рамок их деятельности.

В условиях международной конкуренции (политической, экономической, военной) научные сообщества вынуждены идти на определенные (поддержанные законодательством) ограничения «академической свободы» (обмена информацией, методами, техническими новациями и пр.). Такие ограничения, соответствующие интересам государства или финансово-промышленных корпораций, имеют относительный, условный характер. Они вводятся или отменяются в зависимости от характера политических, экономических и культурных отношений, преобладающих в данный период времени.

Наука и бизнес

Современное предпринимательство, особенно в сфере высоких технологий, связано с непрерывным внедрением новаций, без которых бизнес лишается важных конкурентных преимуществ. Это предполагает объединение, а зачастую и сращивание предпринимательских и научно-исследовательских структур (наиболее яркие примеры: транснациональная компания Microsoft, американская компания Apple, американский Технологический центр Silicon Valley и др.). Такое сращивание обеспечивает концентрированное финансирование перспективных научных и технологических проектов, быстрое внедрение их результатов, высокую маневренность при выборе рыночных стратегий. Для научного персонала это означает необходимость непрерывной оптимизации исследовательских процессов, протекающих в условиях конкуренции. Так социальный институт науки приобретает характерные черты бизнес-структуры, что сказывается на работе научного менеджмента и экспертных групп, которые берут на себя разработку экономически целесообразных стратегий научного исследования. В свою очередь, бизнес-структуры разрабатывают долгосрочные планы специальной подготовки научных и инженерных кадров для собственных нужд, финансируют как работу отдельных исследовательских коллективов, так и создание специализированных научных институтов, а также создают систему фондов, финансирующих индивидуальные и коллективные научные исследования.

Слияние науки с бизнесом связано с определенными рисками. Прежде всего это ограничение свободы научных исследований, когда риски неудачи превышают приемлемые размеры и грозят спадом производства или проигрышем в конкурентной борьбе. В условиях повышенного риска приходится работать научным коллективам, которые сливаются со структурами малого бизнеса, более подверженного колебаниям рынка. Для снижения рисков (утрата работы, устаревание научных квалификаций, падение уровня зарплат и пр.) ученым приходится повышать уровень своей социальной мобильности, быть готовыми к быстрой перемене мест работы и проживания, вхождению в новые коллективы, переквалификации и т. п.

Эффективность слияния научных и предпринимательских структур прямо зависит от уровня экономического развития той или иной страны. Создавая «прорывные исследовательские группы», бизнес-структуры заявляют о своих амбициях, претендуют на лидерство в конкретных областях производства товаров и услуг. Если они не мотивированы этими задачами, например, когда инвестиционный климат оказывается неблагоприятным или слишком рискованным, интерес к использованию собственных научных разработок падает, а вместе с ним ухудшается ситуация на рынке научного труда.

Взаимодействие научных и предпринимательских институтов — один из факторов общей экономической и политической ситуации, который необходимо должен учитываться при определении стратегий внутренней и внешней политики государства.

Наука и культура

Социальные институты науки — один из важнейших элементов культуры общества, его цивилизационной структуры. В современном мире само существование культуры зависит от успешности этих институтов. Верно и обратное: социальный институт науки порождается культурой, а его успешная деятельность зависит от ее уровня. Можно сказать, что эта взаимозависимость является одной из наиболее важных черт современности.

Культурная функция научных институтов выглядит очевидной: наука производит знания, которые расширяют пространство свободы, совершенствуют и обогащают духовный мир человечества. Поиск истины направляется идеалами красоты и гармонии, он служит человеческой потребности в понимании мира. Добываемые наукой истины участвуют в создании материальных благ, создают возможность использования природных сил и ресурсов, позволяют рационализировать важнейшие экономические, политические и социальные процессы.

Однако в современном мире эти функции вступают в сложные отношения. Наука в первую очередь стремится к тем истинам, которые непосредственно могут быть использованы — в той мере, в какой это соответствует уровню технологии и системе потребностей общества (экономических, политических, социальных и военных). Так ценность истины, в конечном счете, подчиняется утилитарным ценностям. Поэтому и прогресс науки все чаще определяется тем, возрастает ли ее способность решать конкретные теоретические и практические задачи. Этим во многом определяется изменение соотношения между фундаментальной и прикладной наукой. Рост числа научных разработок и размеры финансирования прикладных исследований все чаще опережает темпы развития фундаментальных исследований, которые, в свою очередь, разделяются на перспективные, т. е. обещающие дать толчок прикладной науке и инженерии, и те, практическая применимость которых выглядит проблематичной. Это создает дополнительные риски для долгосрочных стратегий научного развития (отставание фундаментальных исследований чревато снижением эффективности научных исследований в целом) и, кроме того, создает перекосы в комплектовании и организации работы научных коллективов. Оптимизация рисков такого рода — важнейшая задача научной политики государства и научно-экспертного сообщества.

Социальные институты науки являются центрами, в которых сосредоточиваются важнейшие культурные ресурсы общества. Они оказывают влияние на уровень культурного развития страны и ее регионов. Поэтому неверна односторонняя оценка таких институтов с точки зрения их непосредственной практической эффективности. Необходимо учитывать их культурную функцию, которую трудно оценить с помощью одних только экономических или наукометрических критериев.

Научные институты как фактор культуры находятся в сложных, а иногда и противоречивых отношениях с другими социальными институтами (искусством, религией, системой образования и воспитания). Например, существуют видимые противоречия между наукой и религией, особенно в том, что относится к вопросам мировоззрения. Разрешение этих противоречий в рамках общей стратегии сохранения целостности и многообразия культуры — важная проблема, стоящая перед системой социальных институтов в целом.

Наука и мораль

Современность обостряет старую философскую проблему: подчинен ли познающий разум требованиям морали? Или, напротив, допустимо ли отступление морали перед его требованиями? В наше время эта проблема получает новую формулировку: существует ли и в чем состоит нравственная ответственность ученых за результаты своей деятельности? Пока познание истины почиталось в высшей степени нравственным занятием, такой вопрос мог казаться недоразумением. Моральному суду подлежали поступки людей, так или иначе использовавших научные знания, но не сама наука. Й. Хейзинга (1872–1945) писал в 1935 г.: «Но как можно дойти до того, что люди с помощью науки станут бороться друг против друга теми средствами, которые всеми предшествующими культурами, от самой высокой до самой низкой, почитались за кару Господа, Рока, Демона или Природы; это было бы таким сатанинским глумлением над самим мирозданием, что для виновного человечества лучше сгинуть в собственном грехопадении». После атомных бомбардировок и газовых атак человечество уже как будто свыклось с мыслью о возможности именно такого применения научных знаний. Разумеется, ответственность за это несут те, кто отдает приказы и выполняет их. Но не разделяют ли ученые эту ответственность? Ведь они, как никто другой, сознают возможные последствия своих открытий и изобретений. Не подлежат ли они моральному осуждению за то, что, обладая этим сознанием, они не ограничивают свою деятельность моральными рамками? Во всяком случае, обвинения в нравственной индифферентности звучат часто, и они относятся не только к отдельным ученым, но и к науке как социальному институту в целом. Ученые, отмечает С. Яки (1924–2009), не возвысились над средним уровнем нравственности общества, которое готово приветствовать «увеличение уровня жизни благодаря технологии, которая одновременно составляет угрозу». Речь идет о том, что наука как социальный институт не явила собой источник роста общественной нравственности, не оправдав тем самым возлагаемых на нее надежд.

Под ред. Эскиндарова М.А., Чумакова А.Н. История и философия науки. Учебник для аспирантов и соискателей

Под ред. Эскиндарова М.А., Чумакова А.Н. История и философия науки. Учебник для аспирантов и соискателей

Учебник написан известными российскими учеными, профессорами ведущих вузов страны, членами Российской академии наук и Российской академии образования. Он подготовлен в соответствии с программой кандидатских экзаменов «История и философия науки» («Философия науки») и содержит систему базовых знаний по философии и методологии науки, а также по истории и философии основных гуманитарных дисциплин. В стремлении сделать учебник максимально удобным при подготовке к сдаче кандидатского экзамена авторы раскрывают каждую тему, отвечая на четыре ключевых вопроса, предлагая в конце текста вопросы для повторения, тематику рефератов и список наиболее важной литературы.<br /> Книга предназначена для аспирантов и соискателей экономического и социально-гуманитарного профиля, а также для всех интересующихся проблемами истории и философии науки.

Внимание! Авторские права на книгу "История и философия науки. Учебник для аспирантов и соискателей" (Под ред. Эскиндарова М.А., Чумакова А.Н.) охраняются законодательством!