|
|
Оглавление«Белые пятна». Обезьяны доктора Дэвида Феррье Мэрион Симс — Лоусон Тэйт — Карл Лангенбух Миндальный орех голубого цвета Звездный час. Чикаго, или красный буревестник Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгуМиндальный орех голубого цвета«Mы не виделись уже больше двух лет, — писал мне Хьюлингс Джексон пятнадцатого апреля 1887 года после долгого молчания. — Я не хочу и в этом году упустить случай рассказать Вам о том, что случилось в нашей области за последний год, если Вы все еще следите за развитием хирургии мозга и нейрохирургии. У меня есть для Вас новости поважнее, например, тех, что в нашей Национальной больнице появились еще сто восемьдесят кроватей, монтируются лифт и газовый мотор для выработки электрического тока, который мы намерены задействовать для новых лечебных процедур. Чуть больше года назад было принято решение взять на работу молодого хирурга и тем самым запустить программу планового лечения заболеваний мозга и нервной системы. Выбор пал на Виктора Хорсли. Хорсли около тридцати. Он приступил к обязанностям девятого февраля прошлого года, правда, за неимением отдельной операционной он работает в мало используемой кухне или в одной из палат корпуса Маргарет Хиггинс. Хорсли был выбран после тщательного анализа. Мы сошлись в том, что хирургия мозга и нейрохирургия могут состояться только в том случае, если хирург в полной мере владеет знаниями о функциях головного мозга и нервной системы. Первая же операция по удалению опухоли головного мозга едва ли может служить примером, так как невропатолог, но отнюдь не хирург Беннет убедил хирурга Годли, который не обладал специальными знаниями о нервной деятельности, провести операцию, снабдив его необходимыми инструкциями. Хотя в целом действовать по такой схеме придется еще долго. Будущий нейрохирург, что следует из первого опыта, должен совмещать в себе хирурга и невропатолога. По нашим сведениям, в Великобритании нет человека, который отвечал бы этим условиям в той же мере, что Хорсли. Он обладает основательной хирургической подготовкой и знаком со всеми тонкостями антисептики. Более того, он интересуется теорией Феррье о функциональных центрах и уже много лет сам занимается функциями головного и спинного мозга. Он значительно уточнил и углубил это учение, определив положение центров, отвечающих за различные движения головы и глаз, и обнаружив функциональные центры для гортани. Он занимался малоисследованными нервными путями, соединяющими кору полушарий со спинным мозгом. Осмелюсь предположить, что он является автором первого исследования гипофиза и причин невралгии тройничного нерва. Поэтому мы уверены, что сделали правильный выбор. Хорсли не может не оправдать наших ожиданий. За год своей деятельности, начиная с двадцать восьмого мая 1886 года, Хорсли провел не менее десяти операций на головном мозге, которые в девяти случаях оказались успешными. Феррье и я были свидетелями большинства операций и смогли оценить его незаурядное дарование и находчивость. При вскрытии черепа он не пользуется долотом, так как его вид может шокировать пациента. Чтобы увеличить площадь операционного поля, он удаляет большие участки черепа ножницами для резки костей и самостоятельно сконструированной пилой. В данный момент он занимается классификацией известных нам видов опухолей на операбельные и неоперабельные, а также в экспериментах над животными ищет возможность удаления новообразований в спинном мозге. По статистике, опухоль спинного мозга не поддается терапевтическому лечению, оборачивается для больного страшными пытками и ведет к смерти. Если Вы хотите познакомиться с этим человеком, который, как я небезосновательно ожидаю, совершит настоящий прорыв в нашей области, то, не мешкая, приезжайте в Лондон. Здесь действительно очень многое сможет Вас заинтересовать...» Я не был бы собой, если бы во время ближайшей поездки в Европу, которую я запланировал на июнь, не заехал бы в Лондон и не разыскал там Виктора Хорсли. Я оповестил Джексона о моих намерениях, поблагодарил его и сразу же пожалел о том, что я не поступил так же, как в случае с операцией Беннета, и пропустил первую операцию Хорсли. Я настоятельно попросил моего адресата заблаговременно уведомить меня, если Хорсли предпримет что-то «новое». Дописывая приветствие, я вдруг осознал, что в конце своего письма Джексон упомянул об экспериментах Хорсли на спинном мозге. Поэтому в постскриптуме я дописал: «Ни при каких обстоятельствах я, разумеется, не могу упустить возможность присутствовать при таком важном событии в мире хирургии, как операция по удалению опухоли спинного мозга». Двадцатого мая я забронировал место на корабле, отплывающем в Европу десятого июня. Утром двадцать четвертого мая, просматривая утренние газеты, я стиснул в руках страницы одной из них, увидев заголовок, полностью захвативший мое внимание. Попытаюсь воспроизвести часть дословно (насколько смогу вспомнить, как в те времена выражались журналисты) и часть по смыслу: «Заболел наследный принц Германии! Простуда или серьезное заболевание гортани, которое требует хирургического вмешательства?! — Знаменитый лондонский ларинголог, доктор Маккензи со вчерашнего дня находится во дворце своего пациента в Берлине». Далее сообщалось: «По имеющимся данным, хрипота с начала весны не оставляет пятидесятипятилетнего наследного принца Фридриха Вильгельма, супруга старшей дочери английской королевы Виктории, давшей ей свое имя. Пребывание в немецком курортном городе Эмс в апреле и начале мая не принесло облегчения. Как сообщают надежные источники в Берлине, после тщетных попыток профессора Герхардта, берлинского терапевта, найти действенный метод лечения, восемнадцатого мая был собран консилиум, в котором, что примечательно, кроме доктора Вегнера, личного врача принца, доктора фон Лауера, личного врача кайзера Германии Вильгельма, доктора Тобольда, берлинского ларинголога, также принял участие профессор фон Бергман, который в настоящий момент принадлежит к числу самых выдающихся хирургов Германии. Отсюда в хорошо осведомленных кругах заключили, что речь идет о серьезном заболевании, возможно, об опухоли гортани, для удаления которой потребуется операция. Более того, ходят слухи о необходимости удаления опухоли по причине ее злокачественного характера. Первая операция по удалению ракового новообразования в гортани была проведена двадцать седьмого ноября 1873 года в Вене известнейшим хирургом того времени Теодором Бильротом. В данный момент в Берлине воцарилось напряженное ожидание результатов осмотра доктора Морелла Маккензи, которому на данный момент пятьдесят лет и который, несмотря на ожесточенную полемику с врачебным сообществом Лондона, располагает самой крупной в Лондоне практикой. Он считается прародителем особой врачебной дисциплины, связанной с заболеваниями горла, и мастерски обращается с недавно вошедшим в употребление ларингоскопом...» Я отложил газету и в следующую минуту решил, что не буду дожидаться начала июня, а отправлюсь в Европу на первом же корабле, чтобы попытаться проследить за развитием событий в Берлине, поскольку происходящее там имело непосредственное отношение к хирургии. Было ясно, что больше десятка лет назад Бильрот сделал первую, в условиях того времени едва ли имевшую шанс на успех попытку посредством операции спасти пациента с прогрессирующей формой рака, фактически приговоренного к смерти. Этому примеру последовали немногие, так как операция была чрезвычайно рискованной, а рецидив болезни в этой стадии мог возникнуть очень быстро. Поэтому все большую популярность приобретал метод частичного удаления гортани на ранних стадия рака. Стояли ли хирурги перед выбором: сохранить жизнь принца, прооперировав его — для чего им пришлось бы применить еще не разработанные методы хирургии гортани, — или отстраниться, покорившись судьбе, — в любом из случаев мне хотелось бы быть свидетелем этого решения. Разумеется, я знал Бергмана. В определенной степени мне был знаком и Маккензи. Я предполагал, что мне будет несложно разузнать все, что будет необходимо. Письмо Джексона, Хорсли, мысли о возможностях хирургии спинного мозга тогда отошли на второй план. Я отправил Клинча, дворецкого, который служил в нашем нью-йоркском доме, еще когда была жива Сьюзан, выяснить, когда отходит ближайшее судно. Через час Клинч вернулся с билетом на пароход с ограниченным количеством пассажирских кают, который в кратчайший срок, прямым курсом доставит меня в Лондон. Он должен был покинуть Нью-Йорк следующей ночью. Погода над Атлантикой стояла необычайно спокойная, поэтому путешествие заняло необычайно мало времени. В ночь с шестого на седьмое июня судно бросило якорь в устье Темзы, и мы оставались на борту до рассвета. На лоцманском катере я раздобыл пачку газет, самая свежая из которых вышла шесть дней назад. При свете имеющейся в каюте керосиновой лампы я просмотрел некоторые статьи и заголовки. «Морелл Маккензи возвращается в Лондон...», — гласил один из них. В статье ниже говорилось: «Двадцать восьмого мая доктор Морелл Маккензи выехал из Берлина в Лондон. После обстоятельного осмотра гортани Его Кайзерского Величества и после микроскопического обследования проб ткани доктор Морелл Маккензи, по словам берлинского профессора Вирхова, заключил, что в данном случае речь не идет о злокачественном новообразовании, поэтому хирургическое вмешательство излишне...» По Темзе расходились волны, раскачивавшие пароход. Река успокоилась, когда утром мы продолжили свой путь вверх по течению. Я не мог уснуть и, когда мы причалили к незнакомой мне набережной, уже был готов сойти на берег. Капитан, исполин с красным, в оспинах лицом, уже карабкался вниз по трапу. Он сообщил мне об агенте пароходной компании, который утверждал, что вечером в Гамбург отплывает быстроходное судно. Так я мог скорее добраться до Германии, чем если бы пустился в плавание по Ла-Маншу, сделав крюк. Он согласился зарезервировать для меня место, если я пожелаю последовать его совету. «Только оставьте мне Ваш лондонский адрес, — попросил капитан, — об остальном агент позаботится сам». Внимание! Авторские права на книгу "Империя хирургов" (Торвальд Юрген) охраняются законодательством! |
||||||||||||||||||||||
