Дипломатическая защита и консульское содействие в международном праве. Diplomatic protection and consular assistance in international law. Монография

Ведель И.А.

Возрастное ограничение: 0+ Жанр: Юридическая Издательство: Проспект Дата размещения: 12.02.2018 ISBN: 9785392267248 Язык: Объем текста: 180 стр. Формат: epub

Оглавление

Предисловие

Введение

Глава 1. Дипломатическая защита и консульское содействие: понятийный аппарат и юридическая природа

Глава 2. Нормы о дипломатической защите и консульском содействии в системе международного права и их связь с внутригосударственным правом

Глава 3. Некоторые аспекты реализации дипломатической защиты и консульского содействия

Заключение

Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгу

Глава 3.
Некоторые аспекты реализации дипломатической защиты и консульского содействия

§ 1. Условия осуществления дипломатической защиты и консульского содействия

В рамках института дипломатической защиты одним из центральных и важных вопросов, причем как с теоретической, так и практической точек зрения, является вопрос о предварительных условиях осуществления дипломатической защиты, которые должны быть соблюдены государством и пострадавшим лицом перед тем, как будет осуществлена защита нарушенных прав. Реализация одних из этих условий напрямую зависит от деятельности государств, участвующих в данных правоотношениях (государство-нарушитель и государство-заявитель), реализация других зависит непосредственно от действий самих пострадавших лиц, а третьих — от наличия или отсутствия объективной связи между государством и пострадавшим лицом в виде гражданства или иной связи. Но важно понимать, что без соблюдения этих условий осуществление дипломатической защиты невозможно в силу юридической природы данного явления либо оно будет считаться неправомерным.

Исследователи института дипломатической защиты по-разному предлагают описание предварительных условий осуществления данной формы защиты прав граждан и организаций за рубежом. Одни именуют их условиями оказания дипломатической защиты, другие говорят об основаниях применения дипломатической защиты, третьи описывают предпосылки осуществления такой защиты, четвертые, говоря об основах применения дипломатической защиты, предлагают выделять принципы, имеющие непосредственное отношение к рассматриваемому институту.

Однако представляется, что все же более логично говорить именно об условиях (или предпосылках) осуществления защиты, нежели об основаниях или принципах, поскольку в соответствии с толковым словарем русского языка, именно понятие «условие» означает 1) обстоятельство, от которого что-нибудь зависит; 2) правила, установленные в какой-нибудь области жизни, деятельности; 3) обстановка, в которой происходит, осуществляется что-нибудь. Это наиболее близкое по значению понятие к условиям осуществления дипломатической защиты, поскольку эти условия, действительно, подразумевают определенные обстоятельства, обстановку, которые непосредственно влияют на осуществление рассматриваемой формы защиты, а также правила, которым должны следовать участники данных правоотношений с целью реализации дипломатической защиты.

Нет единства мнений исследователей и по самому перечню необходимых условий, то есть по вопросу о том, какие именно условия должны быть соблюдены перед осуществлением дипломатической защиты.

Так, И.И. Лукашук в качестве условий оказания дипломатической защиты называет следующее. Во-первых, на территории государства причинен существенный ущерб законным интересам гражданина иностранного государства. Такой ущерб может быть причинен действиями органов самого государства либо частных лиц. В последнем случае право на защиту возникает, если местное государство не предприняло необходимых мер по восстановлению нарушенных прав. Во-вторых, ущерб причинен противоправными действиями. Возникает вопрос: какое право имеется в виду — внутреннее или международное? В международной практике, включая судебную, высказывается мнение, что речь идет о действиях, противоречащих международному праву. Имеется в виду как обычное, так и договорное право. При этом следует учитывать, что грубое нарушение прав иностранцев, предусмотренных внутренним законом, является нарушением и международного права. В-третьих, иностранец предварительно использовал все доступные ему юридические средства защиты прав в соответствии с законами страны пребывания, включая судебные (правило исчерпания местных средств), исключение составляют случаи, когда очевидно, что использование местного права будет безрезультатным. Д.С. Гвоздецкий рассматривает следующие основания применения дипломатической защиты: это, прежде всего, исчерпание внутренних средств правовой защиты на территории государства пребывания, наличие гражданства и устойчивой правовой связи между государством и его гражданами, находящимися за рубежом. Крейг Форсис в своей работе выделяет три основные предпосылки, которые в обязательном порядке должны иметь место, прежде чем дипломатическая защита будет оказана гражданину или организации. К их числу он относит: международное противоправное деяние, исчерпание внутренних средств защиты и связь между государством, оказывающим такую защиту и пострадавшим лицом (гражданство).

На основании изложенного, по нашему мнению, можно выделить следующие основные предварительные условия осуществления дипломатической защиты, в целом объединяющие и соответствующие всем вышеназванным подходам.

1. Наличие международно-противоправного деяния, которым причиняется вред лицу, находящемуся на территории иностранного государства.

2. Исчерпание внутренних средств правовой защиты пострадавшим лицом на территории государства пребывания, где ему причинен вред.

3. Наличие юридической связи между государством-заявителем и пострадавшим лицом (национальная принадлежность требований).

Итак, рассмотрим каждое из вышеназванных условий применения дипломатической защиты более подробно.

1. Совершение государством-нарушителем международно-противоправного деяния, причинившего вред иностранному лицу.

Согласно ст. 1 Проектов статей о дипломатической защите дипломатическая защита состоит в призвании государством, посредством дипломатических мер или других средств мирного урегулирования, к ответственности другого государства за вред, причиненный международно-противоправным деянием этого государства (выделено нами. — Авт.) физическому или юридическому лицу, являющемуся гражданином или имеющему национальность первого государства…

Как нетрудно заметить, проект статьи 1 напрямую закрепляет правило о том, что дипломатическая защита может применяться исключительно за вред, причиненный международно-противоправным деянием иностранного государства. Вместе с тем, как указывает Комиссия в комментариях к вышеприведенной статье, «настоящие проекты статей касаются лишь норм, определяющих обстоятельства, при которых может осуществляться дипломатическая защита, и условий, которые должны быть соблюдены, прежде чем такая защита будет осуществлена. Они не преследуют цель определения или описания международно-противоправных деяний, в связи с которыми наступает ответственность государства за причинение вреда иностранцу». И далее Комиссия отметила: «Проект статьи 1 намеренно следует формулировкам статей об ответственности государств за международно-противоправное деяние. В ней дипломатическая защита описывается как призвание и ответственность государства, которое совершило международно-противоправное деяние в отношении гражданина или юридического лица другого государства, гражданином которого является или национальность которого имеет данное лицо, в целях имплементации ответственности. Как требование, предъявленное в контексте ответственности государств, это — межгосударственное требование, хотя оно может стать результатом утверждения прав, которыми обладает согласно международному праву гражданин, которому причинен ущерб». Следовательно, Комиссия подтвердила тот факт, что условием осуществления дипломатической защиты (предъявления межгосударственного требования) является совершение иностранным государством международно-противоправного деяния, повлекшего ущерб гражданину или юридическому лицу иностранного государства.

Важно отметить, что Комиссия международного права специально подчеркнула то обстоятельство, что формулировка ст. 1 Проектов статей о дипломатической защите намеренно следует формулировкам Проекта статей об ответственности государств за международно-противоправные деяния. Это означает, что в рамках правоотношений по дипломатической защите международно-противоправное деяние не является каким-то особым видом международных правонарушений, оно обладает точно такими же признаками и характеристиками, содержащимися в Проектах статей об ответственности государств, то есть, по сути, таким деянием может быть любой международный акт, противоречащий и нарушающий нормы международного права, влекущий, однако, ущерб конкретным гражданам или организациям соответствующего государства, а также косвенно и самому государству.

Противоправность поведения государства проявляется в нарушении им международных обязательств в форме действия или бездействия. Противоправность в международном праве понимается как противоречие между правовой нормой (обязательством) и поведением государства. Противоправность налицо во всяком случае, когда государство не выполняет любое свое международное обязательство. Следовательно, в призме института дипломатической защиты государство может нарушить международное обязательство (вследствие чего допустимо применение дипломатической защиты в отношении пострадавших граждан), содержащееся как в договорных, так и обычно-правовых нормах международного права. Так, например, К. Форсис отмечает, что «в случае, если предъявление требования вызвано препятствием к реализации права доступа консульских должностных лиц к задержанному гражданину, то международно-противоправное деяние вытекает из нарушений обязательств, установленных Венской конвенцией о консульских сношениях».

Таким образом, подытоживая сказанное, можно сделать следующие выводы относительно совершения международно-противоправного деяния как одного из условий осуществления дипломатической защиты.

Во-первых, правило о том, что дипломатическая защита может применяться только при наличии совершенного или совершающегося международно-противоправного деяния со стороны иностранного государства, закреплено не только практикой, но и Проектами статей о дипломатической защите, которые несмотря на то, что пока еще не обладают юридически обязательной силой, представляют собой попытку кодификации международных обычно-правовых норм в сфере дипломатической защиты.

Во-вторых, международно-противоправное деяние, о котором говорится в ст.1 Проектов статей о дипломатической защите, представляет собой любое нарушение норм (обязательств) международного права, а не какое-то особое международное правонарушение, свойственное исключительно институту дипломатической защиты. Здесь прослеживается особенность института дипломатической защиты как межотраслевого института международного права, отчасти включающего в себя некоторые нормы института ответственности государств (в частности, нормы, определяющие признаки, характеристики и отличительные особенности международного правонарушения).

В-третьих, в рамках рассматриваемых правоотношений противоправное поведение государства может повлечь нарушение любой международно-правовой нормы, будь то обычно-правовая норма или договорная (конвенциональная) норма, содержащая международное обязательство государства перед иными участниками международных отношений, иностранными гражданами и юридическими лицами.

В-четвертых, данным международно-противоправным деянием причиняется вред (будь то материальный или какой-либо иной) индивиду или организации, то есть в результате противоправного поведения государства нарушаются права и (или) законные интересы конкретных физических или юридических лиц другого государства, которому, соответственно, также косвенно причиняется вред. Однако, если вред причиняется исключительно самому государству (напрямую), то, следовательно, дипломатическая защита применена быть не может, поскольку в таком случае возникают правоотношения в рамках института ответственности государств, имеющего несколько иную правовую природу, нежели дипломатическая защита.

В-пятых, для осуществления дипломатической защиты необходимо, чтобы, независимо от того, уже совершено или же совершается международно-противоправное деяние со стороны иностранного государства, вред уже был причинен, поскольку дипломатическая защита не может применяться в отсутствие вреда (материального либо любого иного) или до противоправного поведения государства. В последнем случае при наличии нарушений или угрозы нарушения прав иностранных граждан или организаций, но отсутствии признаков международно-противоправного деяния, могут применяться меры консульского содействия, которое, как известно, может быть оказано и до совершения международно-противоправного деяния.

2. Исчерпание внутренних средств правовой защиты как условие осуществления дипломатической защиты.

В Проектах статей о дипломатической защите выделяется отдельная часть (часть третья), состоящая из двух статей (14 и 15), посвященная регулированию вопросов исчерпания местных средств правовой защиты перед тем, как будет применена дипломатическая защита. Пункт 1 ст. 14 Проектов содержит положение, согласно которому «государство не может предъявлять международное требование в связи с причинением вреда лицу, имеющему его гражданство или национальность, или другому лицу, упомянутому в проекте статьи 8, до того, как лицо, которому причинен вред, с учетом проекта статьи 15, исчерпает все внутренние средства правовой защиты». Таким образом, исчерпание всех внутренних средств правовой защиты в государстве-нарушителе пострадавшим гражданином или юридическим лицом является предварительным обязательным условием осуществления дипломатической защиты со стороны государства гражданства или национальности такого лица.

Необходимо отметить, что данная международная норма носит обычно-правовой характер. Это, в частности, было отмечено Международным Судом ООН в решениях по делу компании «Интерхандель» (Швейцария против США), где Суд назвал такую норму в качестве «давно установившейся нормы международного обычного права» и по делу компании «Элетроника Сикула С.П.А. (ЭЛСИ)» (США против Италии), в котором Камера Международного Суда обозначила норму об исчерпании местных средств правовой защиты как «важный принцип международного обычного права». Кроме того, Комиссия международного права ранее уже рассматривала вопрос исчерпания внутренних средств правовой защиты в рамках своей работы над проектом статей об ответственности государств и пришла к выводу, что он является одним из принципов общего международного права, поддерживаемых судебными решениями, практикой государств, договорами и трудами юристов.

Надо сказать, что требование об исчерпании местных средств правовой защиты распространяется как на физических лиц, так и на юридических лиц, причем независимо от того, гражданин ли это государства или лицо, не являющееся гражданином, но в отношении которого также может быть осуществлена дипломатическая защита (лицо без гражданства, беженец), либо юридическое лицо полностью с частным капиталом или финансируемое частично или преимущественно государством.

В доктрине международного права и практике государств возникают проблемы при определении того, какие конкретно средства внутренней правовой защиты должны быть исчерпаны пострадавшим лицом, которое претендует на применение в отношении него дипломатической защиты.

В п. 2 ст. 14 Проектов статей о дипломатической защите дается определение понятия «внутренние средства правовой защиты» — это «средства правовой защиты, доступные лицу, которому причинен вред, в судебных или административных учреждениях или органах, будь то обычных или специальных, государства, предположительно несущего ответственность за причинение вреда». Очевидно, что доступные иностранному лицу местные средства правовой защиты неизбежно будут различными в разных государствах, установить их единый перечень невозможно, поэтому разработать абсолютную норму, подходящую под все случаи жизни, представляется нереальным. Однако Комиссия в комментариях к рассматриваемому положению пояснила, что иностранец в данном случае, очевидно, должен исчерпать все доступные судебные средства защиты (в т.ч. арбитражные или иные «специальные» судебные средства, а также все имеющиеся судебные инстанции), предусмотренные во внутреннем праве государства-ответчика, а также административные средства защиты.

Если в отношении судебных средств защиты вопросы возникают редко, то по поводу того, что именно относится к административным средствам правовой защиты, в теории международного права существуют различные подходы. Некоторые исследователи считают, что административные средства защиты должны рассматриваться более широко, то есть включать в себя наряду со средствами, которые непосредственно могут привести к принятию юридически обязательного решения, также средства, цель которых заключается в том, чтобы добиться благоприятствования, а не защиты права, а также средства, предоставляемые в порядке «доброй воли» (просьбы о помиловании, обращение к омбудсмену и т. п.). Однако Комиссия международного права придерживается позиции большинства ученых, согласно которой понятие «административные средства защиты» в данном контексте не включает в себя дискреционные средства защиты, а состоит лишь из тех, которые преследуют цель именно защиты права, принятия юридически обязывающего решения.

В связи с вышесказанным, некоторые исследователи критически относятся к формулировке положения п. 2 ст. 14 Проектов статей о дипломатической защите. Так, например, А.А. Ковалев и А.В. Тезикова отмечают, что «можно было бы более точно сформулировать положение п. 2 ст. 14, четко указав в нем на характер именно административных средств правовой защиты, поскольку норма упомянутого пункта в том виде, в котором она принята КМП, по нашему мнению, может повлечь определенные трудности в процессе ее реализации, в случае, конечно, если на базе соответствующего проекта статей впоследствии будет принята конвенция». На наш взгляд, подобные опасения весьма оправданны.

Одним из наиболее дискуссионных аспектов требования об исчерпании внутренних средств правовой защиты является вопрос о том, носит ли эта норма процессуальный или же материально-правовой характер. В теории международного права принято выделять три подхода. Первый подход, именуемый «материально-правовой подход (теория)», признает норму об исчерпании всех местных средств правовой защиты в качестве материально-правовой нормы. Это означает, что дипломатическая защита может быть применена исключительно после того, как исчерпание всех внутренних средств защиты оказалось безуспешным. То есть государство-истец не сможет предъявить требований к государству-нарушителю до тех пор, пока все местные средства защиты не будут исчерпаны. По такому подходу исчерпание внутренних средств само по себе является условием привлечения государства к международной ответственности. Согласно второй теории («процессуальная теория») норма об исчерпании внутренних средств правовой защиты является процессуальной (процедурной) нормой, которую необходимо соблюсти до предъявления официальной международной претензии. По мнению сторонников этого подхода, возможность государства-истца предъявить к государству-нарушителю международную претензию в связи с причинением вреда гражданину или организации первого государства возникает уже с момента совершения международно-противоправного деяния, то есть это возможно еще до исчерпания внутренних средств правовой защиты. Наконец, представители третьего подхода считают, что норма об исчерпании местных средств защиты в зависимости от конкретной ситуации может носить материально-правовой характер, а может быть и обычным процедурным условием. Норма является материально-правовой, если иностранному гражданину (организации) был причинен ущерб по внутреннему праву государства, когда международная ответственность возникает при отказе в правосудии. В случае же когда ущерб индивиду причиняется в результате международно-противоправного деяния (то есть по международному праву), то требование об исчерпании всех местных средств правовой защиты носит процессуальный (процедурный) характер.

В рамках вопроса об исчерпании внутренних средств правовой защиты как условия осуществления дипломатической защиты нельзя оставить без внимания и вопрос о том, во всех ли случаях должно предъявляться данное требование или же имеются исключения.

Во-первых, о чем хотелось бы здесь сказать, это то, что требование об исчерпании местных средств защиты предъявляется только в тех случаях, когда ущерб в результате международно-противоправного деяния был причинен государству косвенно, то есть через его физическое или юридическое лицо. В случае же, когда ущерб причиняется непосредственно государству (прямой ущерб), норма об исчерпании внутренних средств правовой защиты не применяется, поскольку у потерпевшего государства в данном случае есть свои собственные основания для предъявления претензии. На это в комментариях к Проектам статей о дипломатической защите специально указала Комиссия. Однако здесь, порой, возникает сложность. Дело в том, что на практике бывает трудно установить, является ли требование «прямым» или «косвенным», когда оно «смешано» в том смысле, что одновременно содержит элементы вреда как государству, так и его физическим или юридическим лицам. Подобная ситуация возникала, в частности, в международной судебной практике. В деле, касающегося дипломатического и консульского персонала Соединенных Штатов в Тегеране (дело о заложниках), 1980 года имело место прямое нарушение Ираном обязательств перед США защищать их дипломатических и консульских работников, однако в то же время был причинен вред и самим гражданам США (дипломатам и консулам), которые были захвачены в качестве заложников. В этом деле Суд расценил требование США к Ирану как основанное на прямом нарушении международного права, то есть исчерпание внутренних средств правовой защиты в данном случае не требовалось. Противоположную позицию Суд принял в упомянутом выше деле компании «Интерхандель», где Швейцария (заявитель) выдвинула требования, касающиеся прямого ущерба ей самой, связанного с нарушением двустороннего международного договора с США, а также косвенного ущерба в результате причинения вреда швейцарской корпорации «Интерхандель». Суд в своем решении по этому делу пришел к выводу, что требование было в основном косвенным и «Интерхандель» не исчерпала внутренних средств правовой защиты. Таким образом, на практике суды для выяснения того, подлежит ли требование об исчерпании внутренних средств правовой защиты применению используют критерий, в соответствии с которым суд должен уяснить, основывается ли требование государства преимущественно на косвенном или прямом ущербе, то есть ущербе гражданину (организации) или в большей степени самому государству. Помимо этого критерия в науке международного права выделяют и другие критерии. Так, А.А. Ковалев и А.В. Тезикова пишут: «Помимо названных критериев во внимание принимаются также и такие факторы, как предмет спора, характер требований, характер средств правовой защиты. Указанные факторы носят субсидиарный характер, т. е. могут применяться только вместе с вышеназванными критериями-принципами».

Во-вторых, правило об обязательном исчерпании внутренних средств правовой защиты имеет ряд исключений, которые зафиксированы в ст.15 Проектов статей о дипломатической защите. В частности, к ним относятся:

1) случаи, когда не имеется никаких разумно доступных внутренних средств правовой защиты для обеспечения эффективного возмещения или внутренние средства правовой защиты не дают никакой разумной возможности добиться такого возмещения;

2) существует необоснованная задержка в процессе осуществления правовой защиты, которая присваивается предположительно несущему ответственность государству;

3) не было никакой относящейся к делу связи между потерпевшим лицом и предположительно несущим ответственность государством на дату причинения вреда;

4) лицу, которому причинен вред, явно препятствуют воспользоваться внутренними средствами правовой защиты;

5) государство, предположительно несущее ответственность, отказалось от требования об исчерпании внутренних средств правовой защиты.

Первые два исключения из общего правила охватывают обстоятельства, при которых национальные суды государства-нарушителя не дают никаких перспектив реального возмещения причиненного вреда. То есть это в наибольшей степени связано с нежеланием со стороны государства-нарушителя возмещать вред, причиненный иностранному лицу, используя при этом несовершенную или слабо развитую судебную систему (правовую систему в целом). Третье и четвертое исключения касаются обстоятельств, при которых требовать от пострадавшего иностранного лица исчерпания внутренних средств правовой защиты в качестве предварительного условия выдвижения претензии было бы несправедливо или неразумно в силу логики и конкретных обстоятельств дела. Наконец, последнее, пятое исключение касается ситуации, которая возникает, если государство-нарушитель само отказалось от требования исчерпания внутренних средств правовой защиты, то есть пошло на встречу пострадавшему лицу и государству его гражданства (национальности).

Необходимо отметить, что подавляющее большинство исследователей считают установление нормы об исчерпании внутренних средств правовой защиты как предварительного условия осуществления дипломатической защиты вполне обоснованным и взвешенным. Так, С.В. Черниченко, справедливо заметил: «Ссылка на то, что не исчерпаны местные средства правовой защиты, — не столько препятствие для ее оказания (и тем более не отрицание права на ее оказание), сколько ограничение ее рамок. Она основана на элементарной логике. По незначительным делам дипломатическая защита часто вообще не оказывается, не возникает даже вопрос о ее оказании, и иностранцу не остается ничего, кроме возможности прибегнуть в таких случаях к местным средствам правовой защиты. Если и предположить, что существует обычная норма международного права, относящаяся к связи между исчерпанием местных средств правовой защиты и оказанием дипломатической защиты, то она, по-видимому, просто отмечает в самых общих чертах границы ее оказания, если такие средства не исчерпаны».

Я. Броунли, обосновывая необходимость существования этой нормы, отметил: ее существование «оправдано практическими и политическими соображениями, а не только просто логической необходимостью, вытекающей из международного права в целом». По его мнению, убедительным практическим аргументом в пользу нормы служит то, что национальные суды представляют собой гораздо более подходящий и удобный институт для рассмотрения претензий физических и юридических лиц. Правило позволяет избежать вынесения на уровень урегулирования при помощи дипломатической защиты большого количества мелких претензий.

Таким образом, правило об исчерпании местных средств правовой защиты как обязательное условие осуществления дипломатической защиты призвано ограничить применение данного института путем установления соответствующих международно-правовых ограничений обращения к этому международному механизму урегулирования межгосударственных споров. Рассматриваемое положение позволяет самому государству в рамках собственной правовой системы, своими средствами правовой защиты устранить нарушения до того, как против него будет выдвинута международная официальная претензия. Внутренние средства правовой защиты должны подразумевать все эффективные и достаточные способы возмещения причиненного иностранному лицу вреда, должны быть доступными для любого иностранца. Эта норма, по сути, позволяет еще до применения самой дипломатической защиты реализовать ее основную цель — обеспечить защиту нарушенных (нарушающихся) прав граждан и организаций и возместить им причиненный вред.

3. Наличие юридической связи между пострадавшим лицом и государством-заявителем как условие осуществления дипломатической защиты.

В соответствии с международно-правовой практикой и доктриной дипломатическая защита индивидов осуществляется именно государством гражданства данных лиц. Это положение является общим правилом и считается обычно-правовой нормой международного права. Закреплено оно и в Проектах статей о дипломатической защите 2006 года (п. 1 ст. 3): «государством, имеющим право осуществлять дипломатическую защиту, является государство гражданства физического лица или национальности юридического лица». Данное обстоятельство обусловлено существованием между государством и защищаемым лицом определенной юридической связи, что означает, что в связи с этим государство имеет обоснованный интерес, проявляемый к индивиду, что и выражается, в частности, в осуществлении или стремлении осуществить дипломатическую защиту данного лица.

Ведель И.А. Дипломатическая защита и консульское содействие в международном праве. Diplomatic protection and consular assistance in international law. Монография

Ведель И.А. Дипломатическая защита и консульское содействие в международном праве. Diplomatic protection and consular assistance in international law. Монография

Монография посвящена исследованию дипломатической защиты и консульского содействия как одних из наиболее актуальных и эффективных форм защиты прав индивидов и организаций, которые находятся на территории иностранного государства.<br /> Несмотря на бурное развитие в последнее время таких международно-правовых форм защиты прав индивидов, в которых они наделяются самостоятельной ролью (региональные международные суды по правам человека, комитеты ООН и др.), дипломатическая защита и консульское содействие остаются главными и подчас единственными способами добиться прекращения нарушения международно-правовых обязательств и возмещения причиненного ущерба. Несомненно, что государства активно пользуются данными механизмами, но при этом теория и практика международного права в рамках рассматриваемой темы характеризуются наличием сложных вопросов и проблем, в том числе научно-правового значения.<br /> Данная работа представляет собой комплексное исследование дипломатической защиты и консульского содействия в их соотношении друг с другом по самым разным аспектам: понятия, основные признаки, юридическая природа, особенности правового регулирования и реализации, условия осуществления, допустимые меры и средства применения и некоторые иные аспекты.<br /> Законодательство приведено по состоянию на сентябрь 2017 г.<br /> The monograph is devoted to the study of diplomatic protection and consular assistance as one of the most relevant and effective forms of protection of the rights of individuals and organizations that are located on the territory of a foreign state.<br /> Despite the recent rapid development of such international legal forms of protecting the rights of individuals in which they are given an independent role (regional international human rights courts, UN committees, etc.), diplomatic protection and consular assistance remain the main and sometimes the only ways to achieve an end Violation of international legal obligations and compensation for the damage caused.Undoubtedly, states actively use these mechanisms, but the theory and practice of international law within the framework of the topic under consideration is characterized by the presence of complex issues and problems, including scientific and legal significance.<br /> This work is a comprehensive study of diplomatic protection and consular assistance in their relation to each other in various aspects: concepts, basic features, legal nature, the specifics of legal regulation and implementation, conditions of implementation, permissible measures and means of application, and some other aspects.

Внимание! Авторские права на книгу "Дипломатическая защита и консульское содействие в международном праве. Diplomatic protection and consular assistance in international law. Монография" (Ведель И.А.) охраняются законодательством!