|
|
ОглавлениеБудет ли завтра? (Вместо вступления) II. Тревожная динамика глобального мира III. Природная основа антропосферы Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгуI. Человек растерянГлава 1. Наедине с вечностьюЕсли сияние тысячи солнц вспыхнуло бы в небе, это было бы подобно блеску Всемогущего… Бхагавад-Гита Эти строки из древней индийской книги вспомнил и процитировал Роберт Оппенгеймер после испытания созданной им и его коллегами в Лос-Аламосе атомной бомбы. В каком-то смысле это был переломный момент в истории человечества: путь от глиняной посуды, каменного топора и первого плуга до возможности спалить планету за считанные часы был пройден за несколько тысяч лет (геологические минуты). При этом бешено закрученная спираль эффективных технологий заняла всего два века, ну, может быть, три (геологические секунды). Но самое взрывоопасное было создано за последнюю сотню лет. Если прошедший век был столь насыщен всякого рода открытиями и свершениями, то чего следует ожидать нам от начинающегося очередного столетия? Вправе ли мы думать, что технологический натиск по каким-то причинам замедлится, новые открытия не будут сваливаться на нас с бешеной частотой и неимоверным треском? Можем ли мы думать, что у нас появится спокойный исторический отрезок, дабы не спеша разобраться с проблемами, порождаемыми наступающими технологиями и все усиливающейся глобализацией? Великое торжество техники и технологий!.. С одной стороны, это огромный успех человеческого разума. С другой — это игры с темными силами мира, как это понималось в античности и, особенно, во времена средневековых алхимиков. Два-три последних рациональных века смотрели на технику проще — как на разбуженные и упорядоченные силы природы. И не просто разбуженные, но скорее даже спровоцированные человеком (хитростью его разума, по выражению Гегеля) на столкновение между собой. Сталкивая силы природы, человек извлекает пользу. Могучие силы природы сражаются для нас, словно бойцы на боксерском ринге. Бушуют процессы в химических реакторах, с ревом вращаются турбины электростанций, гремят взрывы в рудниках и карьерах, с огромной силой сталкиваются частицы в ускорителях… Происходит своеобразная канализация и концентрация природных сил, когда они заперты в газовые трубы, в провода дальних электропередач или спрессованы в плутоний на атомных станциях… Последнее напоминает своеобразную посадку в темницу, в тесную камеру, но природные силы всегда готовы к бунту, это надо постоянно иметь в виду. Любой перегретый котел может взорваться. В последние десятилетия люди научились не только пробуждать скрытые силы вещества, но и тайный разум природы — создавать квази-разумную электронно-вычислительную технику. Совсем недалеко до квантовых компьютеров и совмещения цифровой техники с биотехнологиями, с живым веществом, что может привести к невероятным, непредсказуемым результатам (включая появление биокомпьютеров и внедрение чипов в мозг человека). Что еще мы откроем завтра и послезавтра? Какие силы приведем в действие, причем не только добрые, созидательные, конструктивные, но и темные, разрушительные, губительные?! В какую сторону будет нарушено равновесие? Как ни странно, культурное сообщество, деловые круги и политические элиты продолжают заниматься своими обычными делами, привычным кругом задач так, будто бы ничего особенного не происходит. В ходу дежурные фразы о научно-техническом прогрессе, о необходимости продолжения фундаментальных исследований, о дальнейшем развитии технологий, не говоря уже о постоянном экономическом росте, увеличении промышленного производства, наращивании национального ВВП и т. п. При этом на людей, которые профессионально работают в науке и технике, нередко смотрят без должного внимания, а то и с долей снисходительности, чуть ли не с презрением. Эти «технари» давно уже не герои эпохи. Их имена уже не гремят, как то было во времена Эйнштейна и Рассела. Пусть они копошатся в своих лабораториях и кабинетах, словно в темных шахтах. Для того чтобы они попали на первые полосы газет или на экраны ТВ, нужен не столько научный успех, сколько сама шумиха — например, сообщение о самом большом и дорогом ускорителе — подземном кольце туннеля в 27 километров — для поиска некой неуловимой частицы. Подойдет и финансовый скандал — как это случилось некоторое время назад с математиком из Петербурга Григорием Перельманом, отказавшимся от премии в миллион долларов. И в то же время большая часть перевалившего за 7 миллиардов населения планеты прозябает в беспросветной нищете, да и в темноте, тогда как в руках незначительного меньшинства сосредоточены основные богатства всего человечества. К тому же разрыв между бедностью и избыточным богатством постоянно увеличивается. Но дело далеко не только в этом. По миру — в напряжении тревоги — разбегаются длинные разветвленные трещины. Это разрывы, это болезненные границы в области культуры и духа. В то время как одни люди становятся в личностном плане глубже и богаче, другие — и имя им легион — личностно мельчают, а в духовном плане становятся все более примитивными, но при этом более агрессивными. И эта темная энергия масс весьма взрывоопасна. В итоге наиболее чувствительные души и проницательные умы испытывают все возрастающую тревогу и резкое неприятие такого положения дел. Рождается ощущение приближения некоего перелома, своеобразной переходной исторической точки, за которой могут (или даже должны) открыться новые горизонты. Возникает и более тревожный образ — человечество на краю пропасти! И это при том, что стремление построить если не рай на земле, то хотя бы устойчиво развивающееся общество, все чаще оборачивается то в одниx, то в других местах все новыми потрясениями и трагедиями, а то и вовсе порождает сущий ад. Неужели мы уйдем в никуда, предварительно изуродовав окружающую нас природу и самих себя, но так и не поняв своего подлинного предназначения?! Для чего и кому мы нужны? Самим себе? При кажущейся наивности это вопросы не просто вечные, на самом деле они неразрывно связаны со всем массивом высокой человеческой культуры, с самосознанием человека и с определением путей его дальнейшего развития. Эдмунд Гуссерль заметил в свое время, что величайшим историческим феноменом является борющееся за свое самопонимание человечество. Философ пытался в этой мысли совместить несовместимые, казалось бы, масштабы. Для него важны не столько внушительные процессы, изменяющие облик земли, сколько протекающее в келейной тишине и мало отмеченное историками упорное стремление человеческого духа к пониманию тайны человеческой природы и самого бытия. При ближайшем рассмотрении нас не может не поразить (как когда-то Паскаля) абсурд бесконечности мира. Бесконечность непонятна, трагически молчалива и бесприютна… Но не менее парадоксален и абсурд вечности. К чему прокламируемая официальными религиями вечная жизнь души? Не есть ли это насмешка? Не есть ли это собрание пугающих и утешающих человека темных метафор? Или это просто смутные искания недостаточно отшлифованного интеллекта? Но ведь не более утешительно так называемое здравомыслие «нормальной науки» (скажем, безоглядных сторонников классического дарвинизма), которое, рисуя нам мир последовательной, но не вооруженной никакими целями эволюции, просто отодвигает «вечные вопросы» в сторону, отдавая их на откуп свободомыслящим философам, религиозным мыслителям и писателям-фантазерам. Однако на деле это здравомыслие само упирается в непреодолимые барьеры. Ведь до сей поры никто из эволюционистов не объяснил нам, откуда у эволюции столько упорства и даже виртуозности в построении живых и даже мыслящих систем, если она не преследует никаких целей. Если эволюция изначально слепа, то откуда, как, а главное, зачем могли появиться «Илиада», «Божественная комедия» или «Фауст»? «Реквием» Моцарта или Девятая симфония Бетховена? Кто-то скажет, что вопрос поставлен некорректно, ибо эволюционисты не видят тут прямой связи и не считают нужным ее искать. Эволюция — это гигантские времена и пространства, в то время как культурные достижения творческих людей, несмотря на их глубину, — явления локальные и даже частные. Казалось бы, такую мысль можно допустить, но на самом деле два ли допустимо именно так расценивать небывалые культурные взлеты. Реальное присутствие вокруг нас сложных и сверхсложных объектов, в том числе субъективно ориентированных систем с жизненным напором, творческими исканиями и нравственными сомнениями (включая и нас самих, и плоды нашего творчества, и рискованные попытки самопознания) делает этот вопрос не только корректным, но и весьма острым, сулящим неожиданные повороты в нашем общем понимании мира и самих себя. А ведь в биологической эволюции человека наступают своеобразные времена. Достаточно сослаться на уже практически открытую генетикой возможность перепрограммирования генов человека. Особенно остро это звучит по отношению к недавно открытым генам «эгоизма» и «альтруизма». Ведь возможность генетической самопеределки человека (самосовершенствования? нравственного перерождения и улучшения?) порождает новый сонм вопросов, как интригующих, так и пугающих. А союз и совмещение биологической эволюции с технологической?! А неизбежное появление сверхсложных аппаратов (всякого рода киборгов и андроидов), которые с необходимостью вступят в конкуренцию с человеком?! Куда и как повернет тогда мировой процесс? И не о каком-то отдаленном будущем речь, это может случиться уже в обозримой перспективе — лет через 30 или 50. Глава 2. Жесткие вызовы современности…Не сатана, несущий зло вовек, Не ценящий живое и в полушку, А человек, подумать — человек! — Свой дом, свою планету «взял на мушку». Александр Соболев В нынешнюю эпоху ощутимо наступающей глобализации очень многое в наших взглядах неизбежно меняется. И мы едва ли можем пройти мимо важнейшего противоречия эпохи — вместе со светлыми надеждами и планами по построению единой человеческой семьи встают колоссальные, небывалые ограничения и трудности дальнейшего существования технически вооруженного человека на своей собственной планете, такой неожиданно маленькой и такой хрупкой. При этом наряду с главным противоречием мы то и дело сталкиваемся с целым рядом других, тесно связанных с ним противоречий подсистемного уровня, достаточно хорошо описанных в научной литературе и публицистике последних десятилетий. Это проблемы сохранения мира и уничтожения оружия массового поражения, а также экономические, политические, идеологические, религиозные и иные конфликты, нередко перестающие в вооруженные столкновения, а то и вовсе в полномасштабные локальные и региональные войны. Это также острейшие экологические проблемы, нехватка сырьевых и энергетических ресурсов, климатические изменения антропогенного характера, дефицит пресной воды, несбалансированное социально-экономическое развитие отдельных стран и регионов. Наконец, это серия вопросов, связанных с современным индивидом: вызывают озабоченность его отягощенная плохой экологией и техногенным влиянием генетика, его зомбированная рекламой ментальность и сформированное современными медийными технологиями разорванное, лоскутное, клиповое сознание, в то время как качественное образование, дающее целостную картину мира, и утонченное воспитание, формирующее душу, остаются уделом совсем немногих. Как следствие, мы наблюдаем пошатнувшиеся нравственные идеалы, нарастающую иррациональность, враждебность по отношению к высоким культурным стандартам, вспышки не вполне адекватной и очевидно агрессивной «новой религиозности». Все эти противоречия складываются в некую мало приятную систему, далекую от гармонии и устойчивости. Это колоссальный вызов для людей, размышляющих и действующих, и этот вызов должен быть принят, осмыслен и преодолен.В этой связи необходимо сформулировать современный принцип первостепенной важности: возможное решение накопившихся проблем лежит не в стороне от процессов объединения мира и не в конфронтации с ними, нет, напротив — в широком и тесном союзе с их объективной созидающей силой. Отдельные, локальные, фрагментарные усилия ничего на деле решить уже не могут. Речь должна идти о подлинно системном подходе планетарного масштаба. Другими словами, исторически объективное, но в наши времена пропущенное через субъективное понимание и разумные действия человечества объединение в единую семью — подлинный ключ к решению и преодолению проблем, нависших над людьми на манер Дамоклова меча. За этим пониманием и действием скрываются беспрецедентные усилия, но они должны быть предприняты. Они обязаны быть предприняты. Насколько мы к этому готовы? Ведь не только бессмысленная борьба с тенденциями глобализма, не только их сознательное торможение, но даже недостаточное их понимание и невнимание к ним может обозначить путь к катастрофическому историческому провалу. Вот почему означенный принцип можно усилить: ключом к решению накопившейся груды проблем являются не вялотекущие и противоречивые процессы взаимодействия стран и регионов(на фоне отдельных политических, военных, этнических столкновений и всякого рода кровавых эксцессов), но объединение продуманное, уверенное и успешное, которое эффективно соединяет объективные и субъективные тенденции развития мира, которое разворачивается достаточно быстрыми темпами и которому не ставят палки в колеса. Только надо добавить, что за этим тезисом, столь легко и даже с оттенком утопичности сформулированным, на деле скрывается очень серьезная программа. Эта программа неизбежно включает в себя множество достаточно жестких позиций, требований и условий, но выбора у современного человечества по существу нет. И это при констатации того обстоятельства, что сегодня, во втором десятилетии XXI в., мир в целом к этому не готов ни геополитически, ни идеологически, ни ментально. Предпосылки к такой готовности есть, но самой готовности практически нет. О глобализацииПовторим еще раз важный мотив: мировое сообщество вышло ныне на такой уровень отношений различных стран и народов, когда во имя сохранения жизни на Земле и обеспечения устойчивого развития необходим переход от раздробленности, разобщенности и фрагментарности мировых социально-политических и экономических связей к их единству, целостности и согласованности в глобальном масштабе. Этот переход, реально ныне разворачивающийся, как раз означает процесс глобализации, а трудно складывающийся единый союз землян мы вправе назвать планетарным человечеством. Неизбежность подобного перехода стала зримо обнаруживать себя уже со второй половины ушедшего века, однако мировое сообщество по сию пору не успевает на этот вызов не только адекватно отреагировать, но даже в достаточной степени теоретически осмыслить, осознать суть происходящего. По инерции быстро меняющийся мир пытаются понять и описать с помощью привычных, но уже не вполне адекватно отражающих современность понятий — таких, например, как «национальное самоопределение», «национальные территории», «национальный суверенитет», «национальные границы», «государственные границы», «национальная безопасность», «государственная безопасность», «таможенные барьеры», «таможенные союзы», «геополитические интересы», «военные союзы», «военные базы», «стратегическое доминирование» и т. п., при этом теряются перспективы мирного решения общечеловеческих проблем и выхода из затяжного глобального кризиса. Вместе с тем с ростом осознания, что никто не может уклониться от участия в преодолении общих для всего мира проблем, множатся и обостряются споры о мере такого участия и доле ответственности различных стран и народов. Более того, разногласия становятся тем острее, чем дальше человечество, оставаясь поделенным на «национальные квартиры», продвигается по пути глобализации, тогда как разрыв в уровне социально-экономического развития различных народов нарастает. Поневоле множатся препятствия на пути формирования планетарного гражданского общества, которому на деле альтернативы нет, если говорить о преодолении фрагментарности и складывания целостного мира. Встает вопрос: сумеет ли мировое сообщество от ментального осознания своего единства перейти к реальному единению, стать — при сохранении культурного разнообразия, национальной идентичности и разности частных интересов — обществом открытого типа? Ответ не очевиден. Современный мир — лоскутное одеяло, сотканное в результате столкновения различных интересов на ограниченной территории планеты, где отдельные государства не столько сотрудничают и конструктивно взаимодействуют, сколько конкурируют, противоборствуют и враждуют друг с другом. И это в то время, когда решение современных противоречий упирается, как в барьер, в устаревшие нормы, принципы и традиции, которые все больше перестают соответствовать реалиям XXI в. Начало этого века ознаменовалось новым этапом взаимоотношений между многими государствами — переходом к стратегическому партнерству и более тесному сотрудничеству в различных сферах — в промышленности, науке, охране окружающей среды и других направлениях. Политическая стабильность, регулирование национальной деятельности на основании международного права, создание единых коммуникационных сетей, информационных и транспортных систем, сотрудничество при разработке полезных ископаемых на уровне транснациональных консорциумов создают благоприятные условия для устойчивого экономического и социального развития стран. В то же время возникли новые угрозы современному миру: международный терроризм и продолжающиеся локальные войны. … Вот почему мы ставим здесь вопрос о всеохватывающих контурах объединения мира, затрагивающие все области бытия человека по горизонтали и вертикали — военные и политические союзы, макро и микроэкономику, многоуровневую культуру, межконфессиональные связи, социальную и индивидуальную психологию человека, его настроения и ожидания. Фактически мы говорим о беспримерной задаче планетарного масштаба. Понятие «глобализация» заслуживает в этой связи особого внимания, поскольку в самом этом явлении нередко видят угрозу национальным интересам, прежде всего, в области экономики, политики, культуры, языка. Очевидная слабость и даже слепота подобного подхода состоит в том, что в нем превалируют субъективные оценки и политически ангажированные суждения. Как следствие, без должного внимания остается то обстоятельство, что глобализация не чья-то выдумка, а исторически обусловленная реальность, в которой многогранно отражаются естественная природа человека и общие закономерности его эволюции. Будучи, по сути, объективно-историческим процессом, глобализация выступает как универсализация связей и отношений, как этап становления в масштабах планеты единых структур в различных сферах общественной жизни, как движение к целостному миру. Все ускоряющееся развитие глобальных процессов, по меньшей мере, со времен Великих географических открытий, привело к тому, что во второй половине XIX в. глобализация становится фундаментальной. Отличительной особенностью этого этапа явилось то, что мир, сформировавшийся к этому времени в единое целое географически, стал, по сути, таким же целостным, единым и по экономическим, и по политическим параметрам. Экономические, финансовые и торговые связи опутали всю планету, практически не оставив отдельным странам и народам альтернативы вовлечению их в единое мировое хозяйство. Прообразами современных транснациональных корпораций (ТНК), которые реально замкнули мир экономически, стали международные торговые и колониальные организации, возникшие еще в начале XVII в. На рубеже XIX и XX вв. практически закончился экономический раздел мира, в результате чего возникли серьезные международные напряжения принципиально нового характера, вытекавшие из все возраставшей взаимозависимости различных стран и народов. С этого времени все больше стала обнаруживать себя глобализация политическая, окончательно замкнувшая мир по этому параметру в период между началом Первой и окончанием Второй мировых войн, когда в непосредственные связи и отношения вступили по существу все страны мира и проживающие в них многочисленные народы. Интернационализация общественной жизни во второй половине XIX в. охватила не только экономику, политику, общественную жизнь, но и духовную сферу — культуру, науку, философию, религию, что выразилось в появлении и быстром росте всевозможных международных организаций, форумов, съездов, конгрессов, конференций, чему способствовало также бурное развитие транспорта и средств связи, в частности почты, газет, информационных агентств и т. п. И все-таки главной ареной международных отношений к началу ХХ в. оставалась экономика, так как последние из сохранявших независимость территорий были окончательно поделены между основными колониальными державами. В экономическом отношении весь мир стал ареной острой борьбы и дележа сфер влияния между наиболее сильными государствами и крупными монополиями. В итоге вовлечение многочисленных народов мира, в прямой или косвенной форме, в военный конфликт в начале ХХ в. стало результатом объективного хода событий, когда экономическая и политическая зависимость, сложившаяся к тому времени на глобальном уровне, уже не оставляла практически ни одному достаточно крупному государству планеты возможности уклониться от войны или, во всяком случае, от ее влияния и последствий. Таким образом, Первая мировая война, разразившаяся в 1914 г., вслед за географической и экономической глобализацией, добавила к ним еще и сферу политики. Это означало, что с данного момента история переставала быть уже только историей Европы, или, например, отдельно историей Китая, России, Америки и прочих краев, она стала также и историей человечества в целом — действительно всемирной историей. Война шла за раздел мира и передел колоний, сфер влияния финансового капитала, поэтому вполне закономерно, что, начавшись в Европе, она очень быстро вышла за рамки этого континента и охватила практически весь мир, став первым в истории человечества военным конфликтом глобального масштаба. Окончание в 1918 г. Первой мировой войны ознаменовалось новой расстановкой сил на международной арене и имело такие результаты, которые завязали послевоенные отношения, интересы и противоречия различных государств в еще более тугой узел, окончательно сделав весь мир в полном смысле этого слова глобальным сообществом по всем основным параметрам. Так, в экономическом и политическом отношении Европа перестала быть единственной решающей силой, на мировую арену в качестве великой державы вышли теперь и США, вступившие в войну в 1917 г., и значительно укрепившая свои позиции на Дальнем Востоке Япония. При этом прежняя военно-политическая структура с центром в Европе распалась вместе с развалом сразу четырех участвовавших в войне империй: Австро-Венгерской, Германской, Османской и Российской. А свершившаяся в России в 1917 г. Октябрьская революция, успеху которой способствовала непопулярная война и серия поражений, изначально позиционировала себя как пролог «мировой пролетарской революции», целью которой объявлялось достижение экономического и политического единства мира на базе уничтожения частной собственности. Революция в России в значительной степени предопределила ход дальнейших мировых событий и оказала влияние на усиление антиколониальной борьбы, которая, начавшись в Индии с политики ненасильственного сопротивления Махатмы Ганди, стала одной из отличительных черт всего ХХ столетия. Еще одним итогом Первой мировой войны, имевшим глобальное значение, стало подписание в 1919–1920 гг. 44 государствами комплекса договоров и соглашений, оформивших создание так называемой Версальской системы, важнейшей частью которой стало учреждение в 1919 г. Лиги наций. Внимание! Авторские права на книгу "Планетарное человечество: на краю пропасти" ( Кацура А.В., Мазур И.И., Чумаков А.Н. ) охраняются законодательством! |
||||||||||||||||||||||
