|
|
Оглавление«Столичный град Санкт-Питербурх» Основные даты жизни и деятельности Петра I Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгуОт Балтики к ПрутуЗиму 1709 года царь провел в хлопотах об организации триумфального въезда в Москву героев Полтавы. Петр придавал этому событию огромное значение и начал подготовку к нему еще в октябре. Пленные шведы, размещенные в разных городах страны, по царскому указу свозились в Можайск и Серпухов. Наконец, Петр рапортовал «князю-кесарю» Ромодановскому о сосредоточении 22 085 шведов, плененных у Лесной и Полтавы. Москвичи уже успели привыкнуть к такого рода торжествам, но подобного зрелища им видеть еще не доводилось. Удивить триумфальными арками, музыкой, хорами, полками, шагавшими под боевыми знаменами, вряд ли было можно — парады победителей ведут свою историю от второго Азовского похода. Новое состояло в показе содеянного победителями — огромного количества пленных и трофеев. Взору толп, разместившихся вдоль улиц столицы, сначала предстали трубачи и литаврщики в красивом убранстве. За ними следовал батальон Семеновского полка, отличившегося в битве у Лесной. Его вел командир полка генерал-лейтенант М. М. Голицын. За гвардейцами везли трофеи, взятые у Лесной: пушки, знамена, штандарты. За трофеями шли плененные в том же сражении шведские офицеры. Замыкал шествие, посвященное Лесной, второй батальон Семеновского полка. Сценарий торжества, разработанный, как и всегда, царем, предусматривал комический момент, уязвлявший самолюбие побежденных. В санях, запряженных оленями, ехал сумасшедший француз Вимени. Современник об этом французе отзывался так: «Он порою разговаривал так разумно, что в его речи сказывалась тонкая наблюдательность, по занимательности не уступавшая беседе самого умного человека». Этого Вимени Петр выпросил у польского короля и назначил «королем» ненцев. За санями Вимени ехали 19 саней ненцев, одетых в шкуры оленей шерстью наружу. Шуточный король и его свита, предварявшие полтавскую часть торжества, по замыслу царя, должны были подчеркнуть сумасбродную цель подлинного короля, пытавшегося осуществить несбыточное: завоевать Россию, поделить ее на княжества, свергнуть его, Петра, с престола. Полтавскую часть шествия открывал Преображенский полк, затем шли офицерские чины, плененные под Полтавой. В промежутке между колоннами низших и высших офицеров везли взятую у шведов артиллерию и знамена. Среди трофеев находились и носилки, которыми пользовался шведский король под Полтавой. Главный трофей Полтавской баталии — первый походный министр Карла граф Пипер — замыкал ряды пленных. Последним верхом на том самом коне, на котором он участвовал в Полтавской баталии, ехал полководец, одержавший блестящую победу, — Петр. На новый, 1710 год, встреченный, как всегда, торжественным молебном в Успенском соборе и шумными пиршествами, Петр возлагал много радостных надежд. Поверженный неприятель уже не мог восстановить сил и, следовательно, должен был искать путей к миру, которого давно уже домогался царь. Вечером был зажжен грандиозный фейерверк. Это было не просто красочное зрелище, а «огненное действо» с острым политическим сюжетом, подлинное театрализованное представление, происходившее на открытом воздухе, где зрительным залом являлись площади и улицы, заполненные многими тысячами людей. Новогоднему фейерверку Петр, сочинивший его, придал характер пародии на медаль, выбитую по повелению шведского короля сразу же после заключения Альтранштадтского мирного договора. Медаль изображала шведского льва посреди двух колонн, увенчанных коронами. Одну колонну лев переломил у самого основания, и корона упала. Это был намек на судьбу Польши и ее незадачливого короля. Вторую колонну лев только наклонил, но судьба ее предрешена. Под второй колонной подразумевалась Россия. Петр использовал в фейерверке сюжет медали, но события изобразил не так, как они представлялись шведам, а как они произошли в действительности. Засветились обе колонны, увенчанные коронами, и озарились яркими огнями. Лев двинулся на одну из колонн и опрокинул ее. Но как только он направился к другой, из горящего орла, который символизировал Россию, вылетела ракета, насмерть поразившая льва. Весна и лето нового года обнадеживали. Никогда еще небо Москвы так часто не озарялось фейерверками, как в 1710 году. Один успех следовал за другим, и каждый, казалось, приближал день заключения победоносного мира. Приятные вести были получены из столицы южного соседа России — Константинополя. Русский посол Петр Толстой доносил царю, что в начале января султан ратифицировал договор, подтверждавший прежний мир, заключенный Украинцевым еще в 1700 году. Новым в этом договоре был волновавший царя вопрос о пребывании в турецких владениях шведского короля. Поначалу Толстой добивался выдачи Карла XII России, но безуспешно. «Домогаюсь, — доносил он, — чтобы короля шведского и Мазепу отдали в сторону царского величества, но о короле не чаю, чтоб отдали ни по какой мере, разве только вышлют его вон из своей области; а о Мазепе боюсь, чтоб оный, видя свою конечную беду, не обусурманился; а ежели сие учинит, то никак не отдадут его по своему закону». Толстой предъявлял требования с запросом. Но в договоре 1710 года Турция все же пошла на уступки. Она обязалась выпроводить Карла XII из своих владений, причем до польских границ его должен был сопровождать эскорт турок в составе 500 янычар, а через Польшу — такой же численности русский отряд. «Теперь уже в одну сторону очи и мысли имеем», — отозвался Петр на известие из Константинополя и велел его отметить так же, как отмечал победоносные сражения, — молебном и пальбой из пушек. Успокоение на юге позволяло сосредоточить силы на севере. Русские войска овладели рядом крепостей. Первой в результате стремительного штурма пала небольшая крепость Эльбинг. В марте началась осада Выборга. План овладения этой мощной крепостью разработал Петр. В мае он возглавил флотилию, доставившую к осаждавшим русским войскам пополнение, продовольствие и артиллерию. Море еще не освободилось ото льда, и поход 250 транспортных судов протекал в крайне трудных условиях. Как зайти в гавань, проход в которую обстреливался крепостной артиллерией? Петр обманул коменданта крепости: на русских кораблях были подняты шведские флаги, а матросы переодеты в шведскую форму. Два дня Петр тщательно обследовал крепость. Очевидец записал: «В Выборг снова послан барабанщик, чтобы царю можно было в безопасности осмотреть и исследовать крепость со стороны суши, как он осмотрел ее вчера со стороны моря». 25 мая Петр отдал приказ Апраксину: «как бреши и протчее по моей диспозиции готовы будут, и с которых стрелять надлежит не меньше недели и штурмовать». До штурма дело не дошло — начались переговоры о сдаче. Накануне капитуляции к Выборгу прибыл Петр. 14 июня он вошел во главе Преображенского полка в крепость и три дня изучал ее сооружения. Победу отмечали дважды — в самом Выборге, а затем в Петербурге, где гвардейцы во главе со своим полковником пронесли по улицам города шведские знамена. Дольше всего длилась осада Риги. Она началась еще в октябре 1709 года, в ноябре к войскам прибыл Петр, он сам произвел три выстрела по городу, чем положил начало его бомбардировке, изучил укрепления и оставил фельдмаршалу Шереметеву приказ: «Чтоб кроме тесной блокады сего города формальною атакою не добывать ради сего, первое, что время было поздно, другое, что гарнизон в нем был великий, а крепость зело сильную имеет оборону, третие, что опасности от шведов никакой не было и сикурсу ждать было невозможно». Блокада была полной — с суши и с моря. Гарнизон вынужден был капитулировать. Во время осады русские войска понесли значительные потери, но не от военных действий, а от свирепствовавшей здесь чумы: эпидемия унесла около 10 тысяч солдат и офицеров. Вслед за Ригой капитулировали крепости Динаминд, Пернов, Ревель (Таллин) и Кексгольм — древнерусский город Корелы. Успех летней кампании 1710 года был ошеломляющим. Петр подвел радостные итоги боевых действий: «И тако Лифляндия и Эстляндия весьма от неприятеля очищена и единым словом изрещи, что неприятель на левой стороне сего Восточного моря не точию городов, но ниже степени земли не имеет». В Петербурге по этому случаю три дня звонили в колокола, стреляли из пушек, на Неве стояли иллюминированные корабли. Подходил к концу 1710 год. Ничто будто бы не предвещало осложнений, и царь размышлял о «добром мире» со Швецией. Однако в декабре курьер доставил донесение из Константинополя. Толстой сообщал, что Турция объявила войну России. Вскоре пришло другое донесение — крымские татары достигли Белой Церкви и Харькова и хотя были отогнаны местными гарнизонами, но все же успели разорить край. Объявление войны Турцией относится к числу тех парадоксов в истории, которые не поддаются объяснению с точки зрения здравого смысла и логики развития событий. В самом деле, наиболее выгодный в интересах Турции момент для нападения остался позади — турки вместе с крымцами могли вторгнуться на территорию Украины в месяцы, когда находившийся там Карл XII со своей отборной армией еще не был разгромлен. Но Турция пошла на военный конфликт полтора года спустя, опрометчиво решив иметь дело с армией, овеянной славой Полтавской виктории и сумевшей с блеском провести летнюю кампанию 1710 года. Впрочем, ни для Петра, ни для его дипломатов намерения Турции не являлись тайной. Проницательный Толстой просил не удивляться тому, что «когда король шведский был в великой силе», тогда он, Толстой, доносил о миролюбии Порты, а теперь, когда шведы разбиты, он ждет от Турции агрессивных действий. Царь располагал достоверными сведениями о том, что в Турции велась подготовка к войне: призывали ополченцев, сосредоточивали полки янычар, приводили в боевую готовность флот для нападения на Азов. Шведский король, еще недавно укрывавшийся в турецких владениях, потратил немало красноречивых слов, чтобы подвигнуть Турцию на войну с Россией. Он стращал султана тем, что Петр, сокрушив Швецию, не замедлит овладеть Крымом и затем поведет свои победоносные войска на Константинополь. Не скупился Карл и на территориальные уступки, тем более что эти щедрые уступки шведский король намеревался совершить за счет не своих, а польских земель: Турции было обещано несколько провинций, крепость Каменец, а также 4 миллиона годовой дани. Цель усилий Карла XII была откровенно эгоистичной: Россия будет втянута в войну на юге, следовательно, ослабит давление на севере, Швеция тем временем оправится от поражений. Разжиганию враждебных действий со стороны Турции способствовала и английская дипломатия, стремившаяся связать руки России на юге и тем самым предотвратить ее вмешательство в бушевавший в Европе конфликт между Францией и морскими державами. Все эти старания любителей загребать жар чужими руками, разумеется, остались бы бесплодными, если бы в самой Турции не было сильно стремление вернуть Азов и земли, утраченные по Константинопольскому мирному договору, подтвержденному всего несколько месяцев назад. Как реагировал Петр на полученные известия? Война на два фронта его не радовала. Если достигнутые ранее военно-дипломатические успехи в конфликте с северным соседом могли предвещать близкий мир, то теперь окончание Северной войны отодвигалось на неопределенное будущее. Предстояла изнурительная, стоившая огромного напряжения народных сил, борьба с двумя противниками. Петр предпринимает попытки избежать войны на два фронта. Он обращается к турецкому султану с предложением восстановить мир, а также прибегает к посредничеству Англии и Голландии для заключения мира со Швецией на следующих условиях: за Россией оставались лишь земли «наследно к короне Российской издревле принадлежащие», то есть Ингрия и Корела, а также Нарва. За часть Финляндии Швеция получала компенсацию. Лифляндия с Ригой передавалась союзнику России — Польше. Однако ни та, ни другая инициатива Петра не встретила поддержки. Как и всегда, Петр, чем сложнее и опаснее становилась обстановка, тем энергичнее и напористее действовал. Он внимательно следил за передвижением войск к новому театру военных действий, заботился о снабжении провиантом и снаряжением, хлопотал о пополнении армии рекрутами и об их обучении. Из Петербурга, где в это время находился Петр, один за другим спешат курьеры к Шереметеву, Голицыну, Апраксину. Азовскому губернатору Апраксину царь предлагает привести в боевую готовность флот, изготовить струги и лодки для донских казаков, поручает привлечь калмыков и кубанских мурз для отпора крымским татарам. Фельдмаршалу Шереметеву велено с войсками двигаться из Прибалтики в район Слуцка и Минска, а оттуда на юг. Зная медлительность Шереметева, Петр то и дело понукает его, требует расторопности, убеждает: «Ити с поспешением»; «дабы вы немедленно отправили полки в марш в назначенные места»; «А маршировать весьма нужно, понеже ежели пехота не поспеет, а неприятель на одну конницу нападет, то не без Беликова страху». Царь обращает внимание военачальников, что надлежит «учить драгун огнем как конных, так и пеших, а палашам покой дать, ибо с турками зело инако надлежит воевать, и больше пехотою утверждатца с рогатками». Внимание! Авторские права на книгу "Петр Первый" (Павленко Н.И.) охраняются законодательством! |
||||||||||||||||||||||
