|
|
ОглавлениеДля бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгуПЛЕНУМ ВЕРХОВНОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ |
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
Год |
Число лиц, осужденных за совершение экологических преступлений (всего по главе 26 УК РФ) |
Число лиц, осужденных по ч. 2 ст. 253 УК РФ |
% |
Число лиц, осужденных по ст. 256 УК РФ |
% |
Число лиц, осужденных по ст. 258.1 УК РФ |
|
2003 |
9513 |
7 |
0,07 |
6401 |
67,3 |
– |
|
2004 |
12 227 |
7 |
0,06 |
8430 |
68,9 |
– |
|
2005 |
13 180 |
6 |
0,05 |
9428 |
71,5 |
– |
|
2006 |
17 168 |
9 |
0,05 |
12 460 |
72,6 |
– |
|
2007 |
17 843 |
11 |
0,06 |
12 436 |
69,7 |
– |
|
2008 |
18 061 |
1 |
0,01 |
10 971 |
60,7 |
– |
|
2009 |
20 644 |
4 |
0,02 |
11 322 |
54,8 |
– |
|
2010 |
18 905 |
1 |
0,01 |
9681 |
51,2 |
– |
|
2011 |
12 723 |
4 |
0,03 |
6147 |
48,3 |
– |
|
2012 |
11 270 |
11 |
0,10 |
5016 |
44,5 |
– |
|
2013 |
10 224 |
6 |
0,06 |
4698 |
46,0 |
– |
|
2014 |
9479 |
6 |
0,06 |
3942 |
41,6 |
194 |
|
2015 |
8960 |
2 |
0,02 |
3348 |
37,4 |
381 |
Таким образом, данные преступления среди экологических являются одними из самых распространенных. Между тем несовершенство законодательных конструкций рассматриваемых статей УК РФ создает немало сложностей при их применении на практике. Это связано, прежде всего, с бланкетными диспозициями уголовных норм, а также наличием целого ряда оценочных признаков. Большинство из наиболее сложных вопросов нашло отражение в комментируемом Постановлении.
1. Обратить внимание судов на то, что рыболовство и сохранение водных биологических ресурсов регулируются не только федеральным законодательством, но и нормативными правовыми актами субъектов Российской Федерации. В связи с этим судам для обеспечения правильного применения законодательства при рассмотрении уголовных дел в каждом конкретном случае необходимо устанавливать и отражать в приговоре, какие правовые нормы были нарушены в результате совершения преступления.
Решая вопрос о законности или незаконности добычи (вылова) водных биологических ресурсов, судам следует учитывать законодательство Российской Федерации и положения действующих для Российской Федерации международных договоров. Если международные договоры Российской Федерации в области рыболовства и сохранения водных биоресурсов устанавливают иные правила, чем те, которые предусмотрены законодательством о рыболовстве и сохранении водных биологических ресурсов, применяются правила этих международных договоров.
При конструировании уголовно-правовых норм, предусматривающих ответственность за незаконную добычу (вылов) водных биологических ресурсов, законодателем использованы бланкетные диспозиции. В связи с этим при применении таких норм на практике необходимо обращаться к многочисленным нормативно-правовым актам разной юридической силы, в том числе и подзаконным актам, действующим на территории отдельных субъектов Российской Федерации.
Мнения ученых по поводу целесообразности использования бланкетных диспозиций при конструировании уголовно-правовых норм разделились.
Так, например, С. Б. Гавриш отстаивает позицию о необходимости расширения бланкетного способа описания диспозиций уголовно-правовых норм, предусматривающих ответственность за экологические преступления.
Иной точки зрения придерживается И. А. Семенов, считая, что бланкетные диспозиции не столько упрощают пользование Кодексом, сколько усложняют понимание содержания норм, так как с помощью одного Кодекса невозможно установить все признаки деяния. Поэтому при конструировании диспозиций ученый предлагает следовать правилу — как можно более конкретно формулировать бланкетные диспозиции правовых норм.
В. Д. Филимонов считает, что существование бланкетных диспозиций уголовно-правовых норм допустимо только при условии указания в статье на конкретные общественно опасные последствия нарушения тех или иных правил. Это, по его мнению, послужит гарантией того, что уголовно-наказуемым будет признаваться не формальное нарушение конкретных правил, а действия, обладающие значительной общественной опасностью. Кроме того, правила, нарушение которых рассматривается в качестве преступного деяния, считает ученый, должны быть утверждены тем органом государственной власти, который установил уголовную ответственность за их нарушение.
Аналогичного мнения придерживались и другие авторы, признающие недопустимым существование норм с диспозициями, отсылающими к нормативным актам регионального уровня. Так, по мнению И. А. Игнатьевой, в некоторых случаях отсылки Закона к подзаконным нормативным правовым актам мешают единообразию реализации правовых предписаний. По мнению С. Н. Болдырева, установление неограниченного количества норм, для применения которых необходимо обращаться к подзаконным нормативным актам, может иметь следствием необоснованное расширение подзаконного нормотворчества, что приведет к расширению дискреционности полномочий и повышению коррупциогенности. Кроме того, ситуация может осложняться тем, что указанные подзаконные нормативные акты, в свою очередь, также могут содержать отсылочные нормы, что не только затрудняет правоприменение, но и провоцирует возникновение иных негативных факторов. Отсылка к иным законодательным актам допустима, но она не может быть абстрактной.
Таким образом, по мнению большинства ученых, наличие в УК норм с бланкетными диспозициями возможно лишь при соблюдении как минимум двух условий. Во-первых, эти нормы должны содержать ссылки исключительно на нормативные акты федерального уровня. Во-вторых, эти ссылки допустимы исключительно на законы.
Однако этот вариант применительно к конструированию уголовно-правовых норм, предусматривающих ответственность за экологические преступления, представляется не вполне приемлемым по следующим причинам.
Согласно ст. 2 Федерального закона РФ от 10.01.2002 № 7-ФЗ «Об охране окружающей среды» законодательство в области охраны окружающей среды основывается на Конституции РФ и состоит из данного Федерального закона, других федеральных законов, а также принимаемых в соответствии с ними иных нормативных правовых актов Российской Федерации, законов и иных нормативных правовых актов субъектов Российской Федерации.
Аналогичное положение закреплено и в ст. 3 Федерального закона от 20.12.2004 № 166-ФЗ «О рыболовстве и сохранении водных биологических ресурсов», согласно которой законодательство о рыболовстве и сохранении водных биоресурсов состоит из федеральных законов и законов субъектов Российской Федерации. При этом отношения в области рыболовства и сохранения водных биоресурсов могут регулироваться также указами Президента РФ, принятыми в пределах полномочий постановлениям Правительства РФ, нормативными правовыми актами Федеральных органов исполнительной власти и органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации, органов местного самоуправления.
В частности, основой осуществления рыболовства и сохранения водных биоресурсов, в соответствии со ст. 43.1 Федерального закона «О рыболовстве и сохранении водных биологических ресурсов», являются Правила рыболовства, утверждаемые федеральным органом исполнительной власти в области рыболовства для каждого рыбохозяйственного бассейна.
Согласно ч. 2 ст. 17 названного Закона установлены следующие рыбохозяйственные бассейны: Азово-Черноморский, Байкальский, Волжско-Каспийский, Восточно-Сибирский, Дальневосточный, Западно-Сибирский, Западный, Северный.
Именно в правилах устанавливаются виды разрешенного рыболовства, нормативы, параметры и сроки разрешенного рыболовства, ограничения для деятельности, связанной с использованием водных биоресурсов, а также требования к сохранению водных биоресурсов.
Правила, основанные на бассейновом принципе, наиболее полно обеспечивают решение вопросов сохранения рыбных ресурсов. Такой подход позволяет учесть, что рыба (особенно ее ценные проходные виды) в своем распространении не ограничивается какой-либо частью водной системы, а обычно широко мигрирует в границах всего рыбохозяйственного бассейна.
Наша страна занимает огромную территорию, и для разных регионов характерна различная экологическая обстановка. Это обуславливает необходимость разработки правил использования и охраны водных биологических ресурсов на местном уровне, с учетом специфики конкретного региона. Поэтому при применении на практике ч. 2 ст. 253, ст. 256, 258.1 УК РФ приходится обращаться к правовым предписаниям, содержащимся в документах различной юридической силы. Однако это может касаться только правовых норм, раскрывающих содержание признака состава преступления, но никак ни самого признака состава. Как справедливо отмечено В. Н. Кудрявцевым, существование норм с переменными признаками состава неизбежно. Уголовно-правовые нормы содержат все необходимые признаки состава преступления, при этом детализация этих признаков в различных нормативно-правовых актах не образует нового состава преступления. Существование норм с бланкетными диспозициями оправдывается прежде всего системным характером права, все отрасли и нормы которого взаимосвязаны, а также законодательной техникой, требующей найти оптимальное соотношение между казуистичностью и абстрактностью правовых предписаний.
Проведенное нами исследование показало, что 35,9% опрошенных нами практических работников положительно относятся к бланкетному изложению диспозиций норм уголовного права, предусматривающих ответственность за экологические преступления, считая, что это необходимо ввиду большого количества правовых актов в сфере природопользования. 29,9% указали, что применение уголовно-правовых норм с бланкетными диспозициями особых проблем не вызывает. И, наконец, 34,2% респондентов негативно относятся к таким правовым нормам, поскольку их применение осложнено необходимостью обращения к множеству нормативно-правовых актов различной юридической силы.
Безусловно, применение норм с бланкетными диспозициями в определенной мере затруднено. Между тем полностью избежать такого способа изложения нормативного материала не представляется возможным, поскольку, как справедливо отмечает К. А. Воскресенский, с помощью бланкетизации достигается стабильность уголовного законодательства (его содержание не зависит напрямую от изменения нормативных актов других отраслей права), экономия текста закона (Кодекс не загромождается нормами других отраслей права), обеспечиваются системные связи между нормативными актами. Так, Н. И. Пикуров, обращаясь к технической образности, бланкетную диспозицию сравнивает с рессорой, которая позволяет жесткой в целом структуре уголовного закона выдержать колебания — перманентные изменения содержания охраняемого объекта. Ее достоинством является то, что нет необходимости всякий раз вносить изменения в УК, если изменились специальные правила, что позволяет в отсутствие собственной иерархической структуры нормативных актов сочетать стабильность уголовного закона с оперативностью подзаконных нормативных предписаний, реагирующих на изменения в регулируемых общественных отношениях.
Тем не менее в 2009 г. конституционность ст. 256 УК РФ в части, позволяющей при ее применении обращаться к иным нормативно-правовым актам, оспаривалась С. М. Чекашевым.
В жалобе ставился вопрос о признании ч. 3 ст. 256 УК РФ противоречащей ч. 2 ст. 54, ч. 1, 2 ст. 55, ст. 58 Конституции РФ, поскольку вследствие неточности и неясности устанавливаемого ею уголовно-правового запрета она позволяет органам предварительного расследования и судам произвольно истолковывать ее содержание и привлекать к уголовной ответственности за добычу (вылов) биологических ресурсов с применением такого орудия лова, как бредень, квалифицируя соответствующие действия как способ, влекущий массовое истребление водных животных.
Отказывая в принятии к рассмотрению жалобы С. М. Чекашева, Конституционный Суд РФ в Определении указал следующее.
Статьей 256 УК РФ установлена ответственность, в частности, за применение таких способов добычи водных животных, которые влекут массовое их истребление. При этом не указаны критерии признания истребления водных животных массовым, а также не определено, применение каких именно орудий лова относится к «иным способам массового истребления» или какими свойствами орудия лова должны обладать для отнесения их к таковым. В ней нет также прямых отсылок к иным нормативным правовым актам, на основании которых конкретное орудие лова подлежало бы отнесению к разряду влекущих массовое истребление водных животных.
Для квалификации незаконной добычи (вылова) водных биологических ресурсов с применением способов их массового истребления должны применяться нормативные правовые акты соответствующей отраслевой принадлежности, регламентирующие правила добычи биоресурсов и устанавливающие запреты, в том числе касающиеся орудий лова.
В соответствии со ст. 43.1 Федерального закона от 20.12.2004 № 166-ФЗ «О рыболовстве и сохранении водных биологических ресурсов» и п. 5.3.6 Положения о Федеральном агентстве по рыболовству (утверждено постановлением Правительства РФ от 11.06.2008 № 444) данным уполномоченным федеральным органом исполнительной власти принимаются Правила рыболовства, содержащие в том числе перечень запрещенных орудий и способов добычи (вылова) для каждого рыбохозяйственного бассейна. В соответствии с указанными правилами использование такого орудия вылова, как бредень, либо запрещено, либо ограничено определенными параметрами (место применения, длина сети, размер ячеек сети и т. п. ) в зависимости от рыбохозяйственных условий на конкретной территории.
Неопределенность ч. 3 ст. 256 УК РФ С. М. Чекашев усмотрел в различном истолковании на практике понятия «иные способы массового истребления водных животных».
Однако отнесение в каждом конкретном случае способа добычи водных биологических ресурсов к влекущим их массовое истребление должно осуществляться не только исходя из содержания самой этой статьи, установившей в уголовно-правовых целях, что добыча (вылов) водных животных признается незаконной, если она осуществлялась с применением самоходного транспортного плавающего средства или взрывчатых, химических веществ, электротока и иных способов их массового истребления, но и с учетом практики ее применения, которая к составообразующим относит только такие способы добычи, которые признаны влекущими массовое истребление водных животных и запрещены в конкретном рыбохозяйственном бассейне.
Это обязывает осуществляющие уголовное преследование органы и суды устанавливать в ходе расследования и судебного рассмотрения конкретного уголовного дела не только противозаконность использования тех или иных орудий лова применительно к месту добычи водных животных, но и свойства данных орудий, способствующие массовому истреблению указанных водных биологических ресурсов.
Отсутствие в ст. 256 УК РФ указания на то, что понимается под «иными способами массового истребления водных животных», как указывает Конституционный Суд РФ, не дает правоприменителю оснований для произвольного привлечения к уголовной ответственности за незаконную добычу (вылов) водных животных с использованием запрещенных в нормативном порядке в данном рыбохозяйственном бассейне орудий лова — федеральный законодатель, осуществляя правовое регулирование отношений в сфере использования и охраны водных биоресурсов, предусмотрел не только уголовную, но и административную ответственность за незаконную их добычу (вылов) и нарушение правил рыболовства, в том числе в части, касающейся видов и количества использованных орудий и способов лова. При этом уголовный закон отграничивает соответствующее преступление от административного правонарушения по признаку примененных способов: деяния, не влекущие массовое истребление водных животных, признаются административными правонарушениями.
Таким образом, ч. 3 ст. 256 УК РФ не может рассматриваться как нарушающая конституционные права, поскольку в системе действующего правового регулирования ответственности за экологические правонарушения она предполагает при возложении уголовной ответственности за незаконную добычу водных животных необходимость обращаться к утвержденным уполномоченным органом перечням запрещенных орудий лова, а также обязанность органов предварительного расследования и судов в ходе производства по конкретному уголовному делу устанавливать наличие свойств использованных орудий лова как влекущих массовое истребление водных животных.
Формулирование же непосредственно в уголовном законе исчерпывающего перечня запрещенных орудий добычи (вылова) водных животных, применение которых ведет к массовому их истреблению, в условиях многообразия их видов на территории Российской Федерации могло бы привести к несоразмерному ограничению права на пользование природными ресурсами как основы жизни и деятельности народов, проживающих на соответствующей территории Российской Федерации (ч. 1 ст. 9 Конституции РФ).
В комментируемом пункте постановления Пленум Верховного Суда РФ обратил внимание судов на то, что при рассмотрении уголовных дел в каждом конкретном случае необходимо устанавливать и отражать в приговоре, какие правовые нормы были нарушены в результате совершения преступления. Кроме того, в п. 1 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 18.10.2012 № 21 «О применении судами законодательства об ответственности за нарушения в области охраны окружающей среды и природопользования» указано, что судам не только надлежит выяснять, какими нормативными правовыми актами регулируются соответствующие экологические правоотношения, и указывать в судебном решении, в чем непосредственно выразились их нарушения со ссылкой на конкретные нормы (пункт, часть, статья), но и при отсутствии в обвинительном заключении или обвинительном акте таких данных, восполнить которые в судебном заседании не представляется возможным, возвращать уголовное дело прокурору в порядке статьи 237 УПК РФ для устранения препятствий его рассмотрения судом.
Например, Котельничским районным судом Кировской области уголовное дело по обвинению О. и М. в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 256 УК РФ, т. е. незаконной добычи (вылова) водных биологических ресурсов с применением способов массового истребления водных животных в местах нереста и на миграционных путях к ним группой лиц по предварительному сговору, возвращено прокурору в соответствии со ст. 237 УПК РФ для устранения препятствий его рассмотрения судом, поскольку обвинительное постановление составлено с нарушением требований УПК РФ, что исключает возможность постановления судом приговора или вынесения иного решения на основе данного постановления.
Причиной для принятия судом такого решения послужило следующее.
В обвинительном постановлении имеется лишь ссылка на приказ от 13.01.2009 № 1 Федерального агентства по рыболовству «Об утверждении правил рыболовства для Волжско-Каспийского рыбохозяйственного бассейна».
Однако вменяемое О. и М. преступление имело место после 02.02.2015 г., когда данный приказ от 13.01.2009 № 1 утратил силу в связи с изданием приказа Федерального агентства по рыболовству от 24.11.2014 № 884. Приказом Министерства сельского хозяйства России от 18.11.2014 № 453 утверждены новые Правила рыболовства. В связи с этим при изложении обвинения и квалификации действий подсудимых органу дознания следовало руководствоваться не иначе как Правилами рыболовства, утвержденными приказом Министерства сельского хозяйства России от 18.11.2014 № 453.
Таким образом, в обвинительном постановлении О. и М. вменяются нарушения отраслевого законодательства, которые на момент совершения преступления не действовали. Действующие же нормы законодательства подсудимым не вменялись и в обвинительном постановлении не указаны.
Также суд не оставил без внимания то, что в настоящее время помимо Правил рыболовства, утвержденных приказом Министерства сельского хозяйства России от 18.11.2014 № 453, действует множество других нормативных правовых актов, регулирующих правонарушения в данной сфере.
В частности, Федеральный закон от 20.12.2004 № 166-ФЗ «О рыболовстве и сохранении водных биологических ресурсов», Федеральный закон от 24.04.1995 № 52-ФЗ «О животном мире», постановление Правительства РФ от 25.05.1994 № 515 «Об утверждении такс для исчисления размера взыскания за ущерб, причиненный уничтожением, незаконным выловом или добычей водных биологических ресурсов», а также распоряжение Правительства Кировской области от 14.04.2015 № 114 «О весенне-нерестовом периоде 2015 года». Указанными нормативными актами устанавливаются требования и запреты на добычу водных биологических ресурсов. Между тем в нарушение закона в обвинительном постановлении не содержится ни одной ссылки на нарушение положений указанных нормативно-правовых актов.
С учетом изложенного суд пришел к выводу, что в обвинительном постановлении не указано ни одной действующей в настоящее время правовой нормы, указывающей, в чем непосредственно выразились нарушения, допущенные О. и М.
Ссылка в обвинении на выводы ихтиологической экспертизы не освобождает орган дознания от обязанности указывать нормы законодательства, которые были нарушены в результате совершения преступления.
В числе прочего подсудимым О. и М., помимо ловли рыбы при помощи сетей и в нерестовый период и в местах нереста, орган дознания вменяет ловлю рыбы в отсутствие лицензии на добычу (вылов) рыбы. Однако в обвинительном постановлении не указана норма закона, предусматривающая обязанность физических лиц получать лицензию на осуществление лова рыбы.
Устранить самостоятельно имеющие процессуальные нарушения, допущенные при составлении обвинительного постановления, суд не может, поскольку в силу положений ч. 3 ст. 15 и ч. 1 ст. 252 УПК РФ лишен права выходить за рамки предъявленного обвинения. Иное будет свидетельствовать о нарушении права на защиту подсудимых О. и М., поскольку в ходе производства дознания они защищались от обвинения именно в том виде, как оно изложено в обвинительном постановлении.
По другому делу по обвинению С. в совершении преступления, предусмотренного п. «б» ч. 1 ст. 256 УК РФ, мировым судьей судебного участка № 162 Шигонского района Самарской области было принято решение о его возвращении прокурору, поскольку в описательной части обвинительного акта не указано, положения каких нормативно-правовых актов было допущено С., совершившего добычу водных биологических ресурсов с использованием самоходного транспортного плавающего средства, оснащенного орудием лова «трал», являющегося способом массового истребления водных животных и растений.
Однако следует иметь в виду, что для возвращения уголовного дела прокурору обвинительное заключение, обвинительный акт или обвинительное постановление должны быть не только составлены с нарушением требований УПК РФ, но и исключали возможность постановления судом приговора или вынесения иного решения.
Согласно правовой позиции Конституционного Суда РФ возвращение уголовного дела прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом должно рассматриваться как исключительное обстоятельство и осуществляться в тех случаях, когда невозможно в судебном заседании устранить недостатки, препятствующие рассмотрению дела. Существенным процессуальным нарушением, влекущим необходимость возвращения уголовного дела прокурору, является такое препятствие для рассмотрения дела, которое суд не может устранить самостоятельно и которое исключает возможность постановления законного и обоснованного приговора. Поэтому очевидные технические опечатки, встречающиеся в процессуальных документах, не могут служить основанием для применения положений п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ.
Судебной коллегией по уголовным делам Ростовского областного суда по представлению государственного обвинителя отменено постановление Родионово-Несветайского районного суда Ростовской области о возвращении прокурору уголовного дела по обвинению В. и С. в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 256 УК РФ, для устранения нарушения, допущенного при составлении обвинительного акта.
В постановлении районного суда было указано, что при составлении обвинительного акта нарушены требования ст. 225 УПК РФ — неверно указана правовая норма, которая была нарушена обвиняемыми В. и С., а именно: указана несуществующая норма Правил рыболовства для Азово-Черноморского рыбохозяйственного бассейна — пункт 1 ст. 48.
Тогда как фактически при составлении обвинительного акта была допущена опечатка — вместо указания на «ст. 48.1 Правил…» имеется ссылка на ст. «48 п. 1 Правил…».
Судебная коллегия указала, что допущенная при составлении обвинительного акта опечатка при ссылке на нормы Правил рыболовства не является существенным недостатком обвинительного акта, из-за которого дело может быть возвращено прокурору, не влечет нарушения прав как обвиняемых, так и иных участников уголовного производства по данному уголовному делу, то есть отсутствуют нарушения закона неустранимого характера, которые влекут направление дела прокурору.
Пленумом Верховного Суда РФ в комментируемом пункте постановления обращено также внимание судов на то, что при рассмотрении уголовных дел о незаконной добыче (вылове) водных биологических ресурсов необходимо учитывать положения не только законодательства Российской Федерации, но и действующих для Российской Федерации международных договоров.
Так, Российская Федерация является участницей многочисленных двусторонних соглашений с зарубежными странами, предметом которых становятся не только вопросы в области рыболовства, но и охраны конкретных видов водных биологических ресурсов. Процесс заключения подобных международно-правовых документов активизировался еще в 1980-е гг. после принятия Конвенции ООН по морскому праву 1982 г. Особое значение указанные соглашения в части, регламентирующей порядок и условия добычи водных биоресурсов, приобретают при решении вопроса о привлечении виновных лиц к уголовной ответственности за незаконные посягательства на водные биоресурсы, осуществляемые в пограничных районах нашей страны.
Смидовичским районным судом Еврейской автономной области гражданин КНР Б. Ч. признан виновным в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 322, п. «в» ч. 1 ст. 256 УК РФ.
Б. Ч. умышленно, без документов на право въезда в Российскую Федерацию, с целью незаконной добычи рыбы в российских водах на металлической весельной лодке незаконно пересек Государственную границу Российской Федерации из КНР.
Незаконно пребывая на территории Российской Федерации, находясь на реке, являющейся миграционным путем к местам нереста, местом нереста и нагула для белого толстолобика, сазана, монгольского краснопера, верхогляда, амурского сома, умышленно, с использованием двух рыболовных жилковых сетей, осуществил добычу (вылов) водных биологических ресурсов, нарушив положения ст. 4, 6, 8, 9 и 14 Правил по охране, регулированию и воспроизводству рыбных запасов в пограничных водах рек Амур и Уссури, действующих на основании Соглашения между Правительством РФ и Правительством КНР о сотрудничестве в области охраны, регулирования и воспроизводства живых водных ресурсов в пограничных водах рек Амур и Уссури от 27.05.94, в соответствии с которыми запрещается ведение рыбного промысла гражданином одного государства в водоемах другого, а также запрещен всякий вылов (добыча) рыбы в пограничных водах реки Амур в период с 11 июня по 15 июля, а также ч. 2 ст. 21 Закона РФ от 01.04.1993 № 4730–1 «О Государственной границе Российской Федерации», в соответствии с которой промысловая, исследовательская, изыскательская и иная деятельность осуществляется в российской части вод пограничных рек с разрешения пограничных органов, в нарушение пп. 61.1.2 и 72 Правил рыболовства для Дальневосточного рыбохозяйственного бассейна, утвержденных приказом Федерального агентства по рыболовству от 06.07.11 № 671, в соответствии с которыми запрещается осуществлять любительское рыболовство с судов и других плавсредств, не зарегистрированных в установленном порядке и не имеющих четко нанесенных на борту опознавательных знаков установленного образца, а также запрещается применение ставных, плавных и иных видов сетей без путевок на добычу (вылов) водных биоресурсов.
По другому уголовному делу Амурским областным судом гражданка КНР Ч. С. признана виновной в совершении преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 322 УК РФ и ч. 3 ст. 256 УК РФ.
По предварительному сговору с гражданином КНР С. Ф., реализуя преступный умысел, в утреннее время на моторной лодке они незаконно пересекли государственную границу Российской Федерации из КНР в Россию, проходящую по линии главного фарватера пограничной реки Верхний Амур, после чего осуществили незаконную добычу (вылов) водных биологических ресурсов в российской части вод, используя моторную лодку и две запрещенные рыболовные трехстенные ставные узловые сети, установка которых повлекла полное перекрытие протоки между коренным российским берегом и российским островом Култук. Использование данных сетей запрещено и является способом массового истребления водных биологических ресурсов.
Действиями указанных лиц были нарушены требования ст. 6, 8, 9, 10, 12, 14 Правил об охране, регулировании и воспроизводстве рыбных запасов в пограничных водах рек Амур, Уссури, действующих на основании Соглашения между правительствами Российской Федерации и КНР о сотрудничестве в области охраны, регулирования и воспроизводства живых водных ресурсов в пограничных водах рек Амур и Уссури от 27.05.1994 и применяемых в водах, граничащих с КНР, а также Федерального закона от 20.12.2004 № 166-ФЗ «О рыболовстве и сохранении водных биологических ресурсов» и Правил рыболовства для Дальневосточного рыбохозяйственного бассейна, утвержденных Приказом Федерального агентства по рыболовству от 27.10.2008 № 272.
Однако, несмотря на принятие мер по противодействию незаконным посягательствам на водные биологические ресурсы со стороны правоохранительных органов нашей страны и приграничных государств, заключение международных договоров в этой сфере, случаи, аналогичные рассмотренным, встречаются достаточно часто. При этом незаконная добыча рыбы на территории Российской Федерации гражданами других государств, как правило, осуществляется не единолично, а в составе группы лиц, при этом нередко используются способы, которые могут повлечь массовое истребление водных биоресурсов, в том числе взрывные устройства.
Так, например, Ленинским районным судом Еврейской автономной области граждане КНР Т. и М. признаны виновными в совершении преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 256, ч. 2 ст. 322, ч. 2 ст. 222 УК РФ.
В судебном заседании было установлено, что Т. и М. с целью незаконной добычи рыбы по предварительному сговору между собой незаконно пересекли на моторной лодке охраняемую Государственную границу Российской Федерации в районе 260 км реки Средний Амур. В этот же день на лодке они вошли в протоку Среднюю реки Амур, являющуюся местом нереста и зимовки частиковых рыб и миграционным путем осетровых и лососевых видов рыб, где с помощью 27 бутылок со взрывчатой смесью произвели три подводных взрыва с целью глушения рыбы, после чего были задержаны сотрудниками правоохранительных органов.
В комментируемом пункте постановления обращено также внимание на то, что при установлении международными договорами Российской Федерации в области рыболовства и сохранения водных биоресурсов иных правил, чем те, которые предусмотрены национальным законодательством о рыболовстве и сохранении водных биологических ресурсов, должны применяться правила этих международных договоров. Данное положение соответствует ч. 4 ст. 15 Конституции РФ, согласно которой общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора.
2. Разъяснить судам, что уголовная ответственность по части 2 статьи 253 УК РФ за исследование, поиск, разведку, разработку природных ресурсов континентального шельфа Российской Федерации или исключительной экономической зоны Российской Федерации наступает в случаях, когда такие деяния совершены без обращения в уполномоченные федеральные органы исполнительной власти за получением разрешения (лицензии) или после подачи заявки на лицензирование, но без получения разрешения (лицензии) или при отказе в лицензировании, либо после получения положительного ответа о лицензировании, но до регистрации лицензии, либо после истечения срока действия лицензии, или после выбора указанной в разрешении (лицензии) квоты.
При определении понятия «исключительная экономическая зона Российской Федерации» необходимо учитывать положения статьи 1 Федерального закона «Об исключительной экономической зоне Российской Федерации», а при определении понятия «континентальный шельф Российской Федерации» — положения статьи 1 Федерального закона «О континентальном шельфе Российской Федерации».
Вылов водных биологических ресурсов, совершенный в целях научно-исследовательских работ, поиска и разработки природных ресурсов континентального шельфа Российской Федерации или исключительной экономической зоны Российской Федерации без специального разрешения, полностью охватывается частью 2 статьи 253 УК РФ, если лицом не осуществлялась незаконная добыча (вылов) водных биологических ресурсов при наличии признаков, предусмотренных в частях 1 и 3 статьи 256 УК РФ. Уголовная ответственность в таких случаях, при наличии к тому оснований, наступает по соответствующим частям статьи 256 УК РФ.
Внимание! Авторские права на книгу "Ответственность за экологические преступления (научно-практический комментарий к постановлениям Пленума ВС РФ). Теория и практика" (Тимошенко Ю.А.) охраняются законодательством!
