Методология информационной аналитики

Курлов А.Б., Петров В.К.

Возрастное ограничение: 12+ Жанр: Философия Издательство: Проспект Дата размещения: 16.07.2014 ISBN: 9785392162765 Язык: Объем текста: 427 стр. Формат: epub

Оглавление

Предисловие

Введение

Глава 1. Становление информационной аналитики и ее проблемной сферы

Глава 2. Методологические основания современной информационно-аналитической деятельности

Глава 3. Онтология объекта информационной аналитики

Глава 4. Аналитика как инструмент познания мира

Глава 5. Сферы информационно-аналитической деятельности: детализация объекта

Глава 6. Праксиология информационной аналитики: базовые предметные ориентиры

Заключение

Глоссарий

Авторская справка

Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгу

Глава 2.
МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВАНИЯ СОВРЕМЕННОЙ ИНФОРМАЦИОННО-АНАЛИТИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

§ 1. Понятийный аппарат и базовые постулаты информационной аналитики

Все многочисленные виды и формы информационно-аналитической деятельности, рассматриваемые в обобщенном аспекте, ориентированы в конечном итоге на продуктивное обеспечение собственно анализа актуальных топосов социальной информации с использованием методов теоретического и эмпирического исследования и аналитического мышления. Такой уровень осмысления аналитики с неизбежностью предполагает апелляцию к различным компонентам богатого методологического арсенала практической философии как науки о методах познания и преобразования действительности.

Однако подчас широко распространенное узкое понимание методологии не вполне корректно сводит ее к набору познавательных и деятельностных процедур. Единство процесса познания требует вовлечения в осмысление этого феномена не только методов познания и деятельности, которые использует субъект, но также и самого субъекта, и объект изысканий в целостном наборе их свойств. Поскольку известно, что свойства субъекта и объекта определяют процесс познания и являются основой для выбора оптимальных методов исследования и последующей преобразующей деятельности. Отсюда осуществляется выход на наиболее глубокие пласты методологии познания, связанные с активно обсуждавшимся комплексом таких проблем, как основания познания и знания, принципы научного знания и т. д. Особенно активная дискуссия вокруг этих проблем разворачивалась в 60—80-е гг. ХХ в. в нашей стране и за рубежом. И хотя, естественно, каждая философская парадигма отстаивала свою позицию, понятно, что принципы и основания, соотносящиеся с глубинными пластами природы объекта и субъекта познания, являются базовыми гносеологическими и методологическими конструкциями, которые используются в рамках практической философии и ее главного инструмента — информационной аналитики.

В отношении социальной действительности это означает необходимость, во-первых, методологически верного выделения и концептуализации объекта исследования, во-вторых, точного понимания статуса и интенциональных ориентаций субъекта, и, лишь, в-третьих, подбора адекватных методов исследования и последующего преобразования предмета. Оторванность процедур социального познания от объекта в его данности и динамике, неверный его выбор, либо неточная идентификация субъекта приводят к уходу познавательного процесса из области научной конкретики в сферу иллюзорных или идеологических абстракций. В связи с этим полагаем важным вначале обозначить, хотя бы в первом приближении, систему методологических оснований анализа социальной реальности, позволяющих претендовать на верифицируемость результатов познания.

Итак, первое методологическое основание, которое обусловливает характер осмысления и последующего преобразования социальной реальности это — признание разных социально-исторических типов человека, национально-культурной специфики различных социальных общностей. Этот императивный посыл свидетельствует о том, что, не рассматривая ту или иную социальность в единстве ее базовых качеств, невозможно адекватно выстроить процесс ее познания и преобразования средствами деятельности и управления, которые были бы адекватны данному объекту и способствовали бы его развитию.

Так, например, одна из проблем отечественных социальных наук, нерешенность которой привела к их оторванности от реальности, заключается именно в отсутствии конкретности в понимании объекта и, как следствие, использовании адекватного набора познавательных процедур, призванных его концептуализировать. В итоге, российскую действительность во всем наборе ее признаков и социальных отношений с некоторых пор вообще перестали рассматривать как нечто исторически и культурно конкретное.

Злую шутку с социальной теорией сыграла неправомерно расширительная трактовка идеологии Просвещения, выражающаяся в унификации человека и всех социальных общностей вне зависимости от их культурной принадлежности. Фактически, люди и социальные общности в этой парадигме различаются только по стадиям развития, то есть делятся на «передовые» и «отсталые». Этот западный просвещенческий подход реализовался в России сначала в виде коммунистической идеологии и материализма, а теперь — в виде либеральной идеологии и императивов прагматизма.

Вполне разделяя основные концепты идеологии Просвещения, осознавая его выдающийся вклад в развитие человечества, в том числе России, считаем, что необходимо дополнить понимание этого проекта национально-культурной спецификой его реализации. Тем более уже на протяжении около двух столетий, начиная с работ славянофилов Николая Данилевского (1822—1885), Константина Леонтьева (1831—1891), западных мыслителей, вполне обоснована культурная специфика, как Запада, так и России, несмотря на существующие значительные сходства природы этих форм социальности. Именно поэтому осмысление специфики объекта, его «самости» с позиций методологии должно становиться отправной точкой, а не малозначащим «дополнительным условием».

Приведем логико-гносеологические аргументы значимости данного методологического основания. Если все народы одинаковы, то мы можем копировать и заимствовать опыт других, по каким-либо критериям считающихся более развитыми культурами и предполагать, что, внедряя их опыт, мы также будем создавать условия для интенсификации развития собственной страны, народа, культуры. При этом задача сводится к исследованию «передового опыта» и разработке технологий его «внедрения» (например, в экономике с этой точки зрения нужно говорить о внедрении рынка). Этим фактически устраняется необходимость анализа экзистенции собственного народа, а также экспертизы и проверки эффективности тех или иных инноваций в любой сфере жизни общества.

Если же в качестве методологического основания избрать культуро-центристскую позицию, то всякая новация должна экспертироваться и проверяться на предмет ее эффективности применительно к данной культуре, требуя самостоятельной выработки критериев эффективности. В экономике, с точки зрения данного подхода, необходимо говорить об «адаптации национальной экономики к мировому рынку». Последнее предполагает сохранение принципиальных оснований национальной традиции и поиска той «изюминки», которая способна создать перспективные конкурентные преимущества.

Исходя из концепции культуроцентризма, отправной точкой для рассуждений о России должно стать утверждение, что российский народ, культура, государство являются специфическим социально-историческим образованием, которое несет черты как сходства, так и отличий от всех существовавших ранее и существующих ныне народов, культур, государств. Этот тезис аргументированно доказан всей совокупностью «текстов» русской традиции на протяжении столетий.

Вторым важнейшим методологическим основанием аналитики является безусловная необходимость доминирования ориентации на государство как целостность и народ как историческую общность, на большинство населения страны, а не на отдельные социальные группы (политические, этнические, хозяйствующие и т. д.).

Это требует комплексного познания собственного народа в целостности его истории, культурной традиции, современного потенциала, ожиданий, мотивации созидательной деятельности и так далее с учетом различий слоев населения и регионов. Причем, речь идет именно об исследовании, а не идеологическом клишировании или преднамеренной односторонности и фальсификациях. Не нужно быть даже антилибералом, чтобы понимать это, достаточно быть честным профессионалом. Так, в своем учебнике, по которому учатся сегодняшние российские либералы-экономисты, лауреат Нобелевской премии Пол Самуэльсон (1915—2009) пишет: «Коренные вопросы, определяющие, насколько правильны или же ошибочны преследуемые цели, не могут решаться наукой как таковой. Они относятся к области этики и «оценки ценностей». В конечном счете, эти вопросы должны решаться всем обществом. Все, что может сделать специалист, — это указать на осуществимые альтернативы и на действительные издержки, с которыми может быть связано то или иное решение». Абстрагирование от культуроцентристского подхода в практике управления современной Россией привело к тому, что более 80% населения страны фактически исключено из социальной, экономической и политической жизни, его мнение и интересы в ничтожной степени влияют на государственные решения.

Итак, важным компонентом этой технологии анализа является погруженное изучение традиции народа как объекта управления, его состояния, целей и перспектив развития конкурентных объектов, осмысление его ресурсных потенциалов и так далее.

Третьим методологическим основанием аналитической деятельности становится постулат о том, что каждому народу нужна собственная философия хозяйства и наука управления, своя теория и практика организации общественной жизни. То, что это отнюдь не «квасной патриотизм» можно убедиться при внимательном изучении либеральных учебников по экономике, которые выдаются у нас за некую универсальную экономическую теорию, на самом деле являясь историей и теорией развития американской экономики, которая далеко не всегда может быть адаптирована к уникальным российским условиям.

Приведенные выше постулаты недостаточно внимательный читатель может принять за некие идеологемы. Чтобы снять вопросы, возможно возникнувшие в связи с этим, напомним о следующем. Информационную аналитику мы рассматриваем в конечном итоге как мощное средство, инструмент гармонизации социального бытия. В свою очередь, те или иные порядки гармонии в социальном мире воспроизводятся посредством согласования разнонаправленных интересов общественных субъектов. Указанный консенсус в универсальных своих проявлениях возможен только на единственной основе — социокультурной. Ни одно из иных оснований (деньги, статус, власть и др.) не способно выступить в качестве консолидирующей основы и обеспечить приращение качества в социальных отношениях. Более того, игнорирование социокультурных детерминант в аналитической деятельности провоцирует формирование далеких от объективности представлений и оценок в сознании людей, что является следствием проявления различных уродливых форм социальности, расшатывающих основы организационного порядка любого общества.

Теперь, учитывая, что в структуре информационной аналитики доминирующей является познавательная функция, остановимся на методологических позициях, которые лежат в основе процесса получения знаний и объективной рефлексии событий.

Как известно, существуют различные формы познания: философское, конкретно-научное, художественное, религиозное, обыденное и др. Основываясь на позициях практической философии, необходимо начать представление методологических оснований аналитической деятельности с краткого экскурса в область общей гносеологии. Не вдаваясь в подробности, сошлемся на богатый философский опыт осмысления проблем познания, в т. ч. в современной отечественной философии, представленный трудами Павла Копнина (1922—1971), Эвальда Ильенкова (1924—1979), Александра Зиновьева (1922—2006), Георгия Щедровицкого (1929—1994), Алексея Леонтьева (1903—1979), Александра Спиркина (1918—2004), Вячеслава Степина (1934), Владислава Лекторского (1932), Владимира Швырева (1934—2008), Людмилы Микешиной (1930), Василия Налимова (1910—1997) и других. Отметим также, что зарубежные работы по опыту мыследеятельности обсуждать, видимо, не имеет смысла, поскольку результаты отечественной школы представляются вполне соответствующими современному уровню, а в чем-то и более продуктивными.

Для начала нужно согласиться с тем, что именно человеческое ощущение как способ связи с окружающим миром лежит в основе различения материи и идеи. Поскольку для человека идентификатором материальности (идеальности) остаются именно человеческие (материальные) органы чувств (которые способны фиксировать лишь вещественно-энергетические компоненты реальности) и человеческая практика, дающая возможность воспринимать и понимать мир в его полноте, включая идеально-информационные компоненты бытия, то понятно, что есть срезы объективной реальности, которые не могут быть восприняты с помощью ощущений, и потому они остаются лишь умопостигаемыми (с помощью «рацио»).

Как известно, познание — активный целенаправленный процесс постижения человеком объективного и субъективного мира и приобретения все новых знаний о нем. Познание всегда носит общественно-исторический характер, т. к. люди познают мир в совместной практике, обмениваются знаниями друг с другом и передают их из поколения в поколение. Оно выступает как процесс производства (получения нового знания), трансляции и усвоения полученного знания. Поэтому познание есть процесс реализации и одновременно совершенствования сознания.

По отношению к решению проблемы познаваемости мира, ответу на вопрос «познаваем ли мир, как и в какой степени?» философские концепции делятся на гностицизм и агностицизм.

Материалистический гностицизм полагает, что объективный мир познаваем и человек может воспроизвести его идеально, в своем сознании. В некоторых концепциях считается, что природу можно познать до конца, в некоторых — познание считается бесконечным процессом, т.е. на каждом этапе развития человечества оно может совершенствовать свое познание, изменять свои представления о мире. Кроме того, мир развивается, а потому познание бесконечно.

Идеалистический гностицизм считает, что мир познаваем, но истинное познание — это познание абсолютной идеи, мирового духа, абсолюта, бога. Научно-рациональное познание объективного мира и мира человека — это познание отражения (воплощения) надмирового духа, поэтому оно лишь одно из средств познания, причем часто не самое эффективное.

Агностицизм утверждает, что мир полностью или частично непознаваем. Чаще всего мир признается непознаваемым потому, что мы имеем дело не с объективной реальностью, а с миром своих мыслей, чувственных переживаний, представлений. Вопрос о реальном существовании мира вообще не имеет смысла, существуют лишь ощущения и мысли человека. Скептицизм уверяет, что человек не имеет средств для доказательства или опровержения познаваемости мира, истинности и достоверности или ложности наших знаний о мире, будучи замкнутым в своих чувствах, мыслях, других формах идеального, духовного опыта.

Эти же утверждения звучат в связи с презумпцией несовершенства человека, системы его органов чувств и мышления. Такие азбучные утверждения далеко нелишни в аналитической работе для понимания возможности наличия различных подходов у других аналитиков и субъектов управления.

Полагаем, что прикладная аналитика должна исходить из принципа познаваемости мира и конкретных исследуемых объектов (в противном случае она теряет смысл). При этом аналитик должен в той или иной мере владеть методологиями всех гносеологических концепций и не столько использовать их положения в своей деятельности, сколько апеллировать к ним в процессе дискурса, обосновывая свою позицию. Это обусловлено несколькими обстоятельствами.

Во-первых, аналитик имеет дело с «человекоразмерной» реальностью, а потому должен исходить не только из принципа объяснения, но и из принципа понимания смыслов. Понять же человека и любой «человекоразмерный» (в т. ч. социальный) объект можно лишь в его собственных ментальных и мировоззренческих основаниях, каковые различны, и их гностические основания сводятся к указанной схеме (материалистический и идеалистический гностицизм, агностицизим, скептицизм). Иными словами, всякий человек и социальный объект несут в себе определенный гностический принцип, который является как предметом аналитического исследования, так и основанием для формирования собственно исследовательской (аналитической) парадигмы.

Во-вторых, каждая из четырех гностических традиций имеет собственные достоинства и недостатки, не перекрывая друг друга в выработанных в них наборах методов и приемов познания. Полагаем, что в практической аналитике допустимо комплексное сочетание потенциала всех этих традиций (вне зависимости от традиции, на которой основывается та или иная аналитическая школа или конкретный аналитический работник), что, без сомнения, усиливает глубину проникновения в природу каждого конкретного сущего, коль скоро мы имеем дело с «человекоразмерной» реальностью.

В-третьих, всякая аналитическая группа в своем исследовании, так или иначе, соприкасается с деятельностью других аналитических групп, порой в форме сотрудничества, порой в плане противодействия и контригры. Поэтому понимание экзистенциально-мировоззренческих и гностических оснований аналитической деятельности своих партнеров и оппонентов есть один из залогов эффективности и результативности аналитического продукта, как цели данной работы.

Следующим ракурсом в рассмотрении оснований информационной аналитики является определение в отношении к основополагающим концепциям способов познания мира. Последние можно традиционно разделить на: рационализм, в котором решающая роль в познании признается за разумом, рациональными способностями человека (выделяют классический, неклассический, постнеклассический типы рациональности), сенсуализм (в науке — эмпиризм), в котором решающая роль в познании мира отводится чувствам, ощущениям, а в науке — опытно-эмпирической деятельности, иррационализм, в котором отрицается или ограничивается возможность разумного и логического познания мира, и основными видами постижения реальности признаются инстинкты, вера, откровение, интуиция — чаще всего, основываясь на признании наличия в самом бытии иррациональных компонентов (начал).

Очевидно, что в современной методологии лишь грамотное формирование оснований, допускающее синтез различных способов познания, ведет к получению объективно истинного знания. С другой стороны, абсолютизация и одновременно игнорирование какого-либо из способов существенно снижает гностический потенциал исследования. Поэтому аналитик в своей деятельности должен опираться на достигнутое понимание различных способов познания мира и их гармоничный синтез. Это относится и к разделению сфер исследовательской деятельности на эмпирическую и теоретическую, фундаментальную и прикладную, понимание компетенции которых в современной литературе сегодня достаточно запутано в результате попыток исследователей из различных конкретных научных областей дать свои оценки в рамках этой специальной методологической проблемы. Отметим лишь, что нельзя противопоставлять теорию (в ее современном понимании) и практику, а нужно говорить о поиске продуктивного консенсуса в противостоянии науки и практики, поскольку наука включает как теорию, так и эмпирию.

Философия Курлов А.Б., Петров В.К. Методология информационной аналитики

Философия Курлов А.Б., Петров В.К. Методология информационной аналитики

Рассматриваются теоретические основания информационной аналитики как средства познания социального мира и, одновременно, инструмента преобразующей деятельности человека мыслящего – способного увидеть проблему и решить ее. Осуществляется онтологический анализ феноменов информационных взаимодействий, коммуникационного пространства и социальной информации. Раскрываются особенности процесса движения от продуктивного мышления к позитивному результату действия в современной инновационной среде.<br /> Книга адресована ученым и специалистам, занимающимся аналитикой в теоретической и прикладной сферах; студентам и аспирантам, изучающим философские основания проблем инновационного познания и менеджмента, а также всем интересующимся принципами получения объективных знаний и методами преобразования современного социального мира.

Внимание! Авторские права на книгу "Методология информационной аналитики" (Курлов А.Б., Петров В.К.) охраняются законодательством!