|
|
ОглавлениеСтановление и развитие института компенсации морального вреда в российском гражданском праве Правовые проблемы определения размера денежной компенсации за причиненный моральный вред Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгуСтановление и развитие института компенсации морального вреда в российском гражданском правеИсторические корни института компенсации морального вреда уходят в эпоху римского права, которое, ставя на первый план материальные блага, вместе с тем следило за теми случаями, когда римскому гражданину наносилась телесная или душевная рана. Законы XII таблиц выделяли три гипотезы личного оскорбления: membrum ruptum (членовредительство), os fractum (сломанная кость, тяжкое телесное повреждение) и iniuria — любое другое личное оскорбление. Первоначально за обиду и членовредительство суд мог назначить только строго определенное вознаграждение, установленное за сломанную кость раба — 150 ассов, свободного человека — 300 ассов, за оскорбление чести — 25 ассов. Впоследствии наряду с общей iniuria преторский эдикт, введенный в середине II в. до н. э., предусматривал в качестве основания для iniuriarum еще три гипотезы, которые демонстрировали постепенное утверждение понимания личного оскорбления как покушения на честь и достоинство римского гражданина: • convicium adversus bonos mores (нападки, противоречащие добрым нравам), согласно которым преследовались угрозы и грубые словесные оскорбления; • adtemptata puditicia (оскорбленная невинность), которая относилась к нападениям или грубому обращению с женщинами знатных фамилий, а также с малолетними любого пола; • ne quid infamandi causa fiat (да не предпринимается действий с целью опорочить), которая обнимала все возможные случаи морального ущерба, связанные с покушением на честь и достоинство. Несомненно, что идея возмещения морального вреда зародилась в римском праве, однако следует заметить, что прошлое России не дает основания думать, будто частные лица могли домогаться в судах возмещения одного лишь имущественного вреда. Убийства, увечья, обиды с давних пор давали потерпевшему право искать в свою пользу денежное вознаграждение за моральный вред. В самые ранние эпохи государство поощряло получение с нарушителя такого вознаграждения, которое вытесняло обычай личной расправы с ним со стороны потерпевшего или родственников. При имущественных нарушениях, таких как воровство, незаконное пользование чужой собственностью, полагалось, кроме возмещения имущественного ущерба, особое денежное вознаграждение за обиду. Обида понималась в древности в самом широком значении, не только как нарушение личных прав, но и как грубое вторжение в чужую имущественную сферу, т. е. в том же смысле, в каком она понималась в Древнем Риме. В дошедших до нашего времени договорах, ставших первыми письменными источниками древнерусского права, которые заключили с греками князь Олег в 911 г. и князь Игорь в 945 г., имеется ряд норм, относящихся к гражданскому и уголовному праву и регулирующих наказание за уголовные преступления, связанные в том числе с выплатой материального вознаграждения. Так, ст. 4 договора 911 г. (соответствующая ей ст. 13 договора 945 г.), регламентирующая ответственность за убийство, предусматривает в случае бегства убийцы, при наличии у последнего имущества, обращение его в пользу родственников убитого. В случае же отсутствия имущества надлежало производить поиски виновного и при обнаружении предавать его смерти. Статья 5 договора 911 г. и ст. 14 договора 945 г. предусматривают денежное взыскание за причинение телесных повреждений. Денежное взыскание за имущественные преступления было установлено в ст. 6 договора 911 г. Предписания данных договоров можно по праву считать родоначальниками действующего ныне института компенсации морального вреда. Следующим этапом в развитии данного института в российском праве является принятие первого кодификационного акта — Русской Правды, предусматривающей целый ряд статей, направленных на защиту чести, жизни, здоровья, а также имущественной сферы человека. В ст. 34 Пространной редакции Русской Правды говорится, что в случае кражи коня, оружия или одежды кроме возвращения похищенного виновный платит собственнику еще и три гривны за обиду. Немало внимания в сборнике правовых норм уделялось материальной ответственности за посягательство на жизнь, здоровье и честь человека. Так, в ст. 2 краткой редакции Русской Правды закреплялось положение о том, что в случае нанесения телесных повреждений потерпевшему должна быть предоставлена альтернатива: либо самому мстить обидчику, либо, в случае отказа от мести, получить с последнего 3 гривны за обиду. Большое значение придавалось имущественной компенсации родственникам убитого. Русская Правда ограничивает их власть над убийцей путем предоставления возможности замены кровной мести выкупом. Убийца мог уладить дело с родственниками убитого, заплатив названную ими сумму — головщину. Если виновный оказывался несостоятельным, последние могли наказать его по своему усмотрению, но не имели права лишать его жизни. Русская Правда признавала оскорбление чести только делом, а не словом, а поэтому правонарушения этого рода по внешнему составу сливались с правонарушениями против здоровья. Различия между теми и другими устанавливались гораздо большей наказуемостью деяний, не соответствующей величине их вреда. Например, удар необнаженным мечом или рукоятью, конечно, наносил гораздо меньше вреда, чем тяжкая рана мечом; между тем за деяние первого рода полагался штраф вчетверо больший (12 гривен), чем за второе. Точно такое же значение имел и высокий штраф за удар батогом, жердью, ладонью, чашей либо рогом (орудиями пира) или тупой стороной меча; вырывание бороды и усов как символа мужества. Наличие столь высоких штрафов М. Ф. Владимирский-Буданов обосновывает следующим образом: «Если за отнятие пальца взыскивалось 3 гривны, то ничем иным нельзя объяснить штраф в пользу обиженного в 12 гривен за вырывание уса, как понятием психического оскорбления». Русская Правда в ее Пространной редакции на протяжении нескольких веков оставалась общим законом, определяющим принципы отечественного судопроизводства. Даже в ХV и ХVI вв. суды нередко назначали стародавние таксы, а также «поток и разграбление» (отобрание всего имущества осужденного) и «выбытие его вон из земли». Третий этап в развитии института компенсации морального вреда относится к периоду становления Московского государства. С течением времени, когда начала усиливаться центральная государственная власть, государство стремилось к тому, чтобы взять на себя ответственность по защите нематериальных благ, и создавало уголовные наказания для правонарушителей. Изданный в 1497 г. Судебник Ивана III предусматривал наряду со смертной казнью взыскание головщины из имущества убийцы. В Судебнике Ивана IV (1550 г.) также есть положение о возможности предъявления гражданского иска за убийство. Оба Судебника содержали целый ряд постановлений о взыскании «бесчестья», т. е. денежной суммы в пользу обиженного, причем ставя ее в зависимость от того, к какому сословию пострадавший принадлежит. Следующим более совершенным источником института компенсации морального вреда в России было Соборное Уложение царя Алексея Михайловича 1649 г., которое точным образом регламентировало, сколько полагается за «бесчестье» людям разного звания, городским и сельским жителям, служилым и духовным лицам. В зависимости от звания и сана ответственность за оскорбление определялась в размере от 1 до 400 рублей. Социальное положение человека влияло и на размер денежной компенсации за причинение телесных повреждений. Оскорбление могло заключаться в простой брани или в ненадлежащем обозначении отчества и фамилии, или в названии «малопородным», уменьшительными титулами, или названии мужчины «жонкой». Оскорбление женщины признавалось тягчайшим видом преступлений против чести; за оскорбление жены взыскивался штраф вдвое против оклада мужа; за оскорбление дочери-девицы — вчетверо (тогда как за оскорбление несовершеннолетнего сына — только половину). Следует отметить, что в Уложении существовало и понятие клеветы. В составе этого преступления заключался не только упрек в постыдных действиях самого оскорбляемого, но и упрек в незаконности происхождения, в развратной жизни жены и т. д. При этом закон допускал проверку на суде возведенных обвинений и наказывал оскорбителя лишь в том случае, если обвинение оказывалось лживым. В общих чертах эти правила о взыскании денежных сумм за «бесчестье» действовали и в XVIII в. Так, например, в Манифесте 1787 г. наказывалось как очное, так и заочное оскорбление. В него включались словесные формы, действия, жесты, тон. Причем оскорбление женщины по Городскому положению 1785 г. наказывалось вдвое строже, чем оскорбление мужчины. Наказание за оскорбление должностных лиц возрастало пропорционально повышению их ранга. За оскорбление словом виновный перед судом просил прощения у обвиненного. Если оскорбление было жестоким, то он дополнительно наказывался штрафом и краткосрочным тюремным заключением. Изменения, произошедшие в правовой системе России при ее вступлении в период абсолютизма, послужили предпосылками для выделения следующего этапа в развитии института компенсации морального вреда. Для рассматриваемого этапа была характерна весьма интенсивная систематизация нормативного материала, результатом которой послужило издание в начале 30-х гг. XIX в. под руководством М. М. Сперанского Полного собрания законов и Свода законов Российской империи. В Свод были включены лишь действующие акты, некоторые законы подверглись сокращению; из противоречащих друг другу актов составители выбрали позднейшие, стремясь расположить их по определенной системе, соответствовавшей отраслям права. Действовавшее гражданское право было систематизировано в Х томе Свода законов, значительное место в котором было отведено обязательственному праву, что вызывалось развитием товарно-денежных отношений. Различались обязательства из договора и обязательства из причинения вреда. Причем для наступления последних требовалось наличие вины со стороны правонарушителя. Далее развитие института компенсации морального вреда нашло свое закрепление в Законе от 21 марта 1851 г. Однако в нем отсутствовали какие-либо четкие общие нормы, предусматривающие возможность материальной компенсации морального вреда в качестве одного из способов защиты гражданских прав личности. В законе можно найти только относительные, частные аналоги института компенсации морального вреда, которые, разумеется, не могли охватить все возможные случаи его причинения. Например, предусмотренное ст. 667–669 (ч. 1 т. 10 Свода законов Российской империи) взыскание с виновного в пользу пострадавшего от обиды или оскорбления специального платежа, строго зафиксированного в размере от 1 до 50 рублей и заменяющего уголовное наказание, или ст. 678 (там же), обязывающей судей, постановивших неправосудный приговор, возместить неправильно осужденному материальный ущерб, а также выплатить ему определенную в законе сумму денег. В то же время, при причинении вреда здоровью человека, при совершении убийства, прослеживается отсутствие четких и недвусмысленных норм, предусматривающих компенсацию именно физических и психических страданий, что делало крайне затруднительным для потерпевших от этих преступлений или их родственников получение с виновного лица материального удовлетворения за перенесенные ими страдания. В законе говорилось «о вреде и убытках» от деяний преступных (ст. 644) и непреступных (ст. 684). При этом неясно, подразумевается ли под вредом, подлежащим возмещению, вред только имущественного характера, или данный термин можно трактовать шире. Такая ситуация формально открывала дорогу для функционирования института компенсации нематериального вреда. |
||||||||||||||||||||||||||
