История суда России. 2-е издание. Учебное пособие

Цечоев В.К.

Возрастное ограничение: 0+ Жанр: Юридическая Издательство: Проспект Дата размещения: 01.12.2017 ISBN: 9785392257966 Язык: Объем текста: 197 стр. Формат: epub

Оглавление

Часть I. История суда в России с древности до 1917 г.

Часть II. История советского суда

Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгу

Часть I.
История суда в России с древности до 1917 г.

Первая часть книги охватывает период зарождения и развития отечественного суда в периоды античности, средних веков и нового времени. Курс достаточно объемный, охватывает большой временной отрезок, объединяет множество тем, поэтому ориентирует студентов на самостоятельную работу и углубленный анализ проблематики, обозначенный в пособии, что вкупе с использованием библиографического аппарата позволит читателям выйти за пределы рамок читаемого курса и восполнить историко-правовые знания по актуальным проблемам истории суда России. Изложение второй части пособия предлагается по темам, соответствующим учебному плану.

Тема 2.
Суд в первобытном обществе и в древнейших государствах на территории России

Суд в первобытном обществе и в древнейших государствах на территории России реконструируется на примерах Скифии, Боспора, Хазарии.

Скифские обычаи позволяют выявить состязательный судебный процесс и «розыскной» суд. Состязательный судебный процесс по «Истории» Геродота проходил следующим образом: «Когда царя скифов поражает недуг, он велит привести к себе троих наиболее уважаемых предсказателей. Они… изрекают приблизительно в таком роде: такой-то и такой-то из жителей (называя его по имени) принес-де ложную клятву богами царского очага (если скифы желают принести особо священную клятву, то обычно торжественно клянутся богами царского очага). Обвиненного в ложной клятве тотчас хватают и приводят к царю. Предсказатели уличают его в том, что он, как это явствует после вопрошения богов, ложно поклялся богами царского очага и что из-за этого-де царь занемог. Обвиняемый с негодованием отрицает вину. Если он продолжает отпираться, то царь велит призвать еще предсказателей в двойном числе. Если и они после гадания также признают его вину, то этому человеку сразу же отрубают голову, а его имущество по жребию достается первым прорицателям. Напротив, в случае оправдания обвиняемого вторыми прорицателями вызывают все новых и новых прорицателей. Если же большинство их все-таки вынесет оправдательный приговор, то первых прорицателей самих присуждают к смерти. Царь не щадит даже и детей казненных: всех сыновей казнит, дочерям же не причиняет зла». Применение смертной казни к наследникам казненного говорит о нечеткой грани между преступлениями против протогосударства и личной обидой: подросшие сыновья казненного могли в последующем отомстить царю или его потомкам, поэтому сыновья осужденного подлежали смерти вместе с отцом. Действительно, в Скифии встречаются семейные захоронения — возможные свидетельства древнего, «архаичного» судебного обряда.

Один из таких судебных прецедентов, записанный античным историком, несет много ценной информации. Во-первых, можно говорить о состязательном суде, в котором число судей обязательно нечетное (нечетное количество судей имело значение при голосовании): 3 и 6 — 9; 9 и 18 — 27 и т. д. Во-вторых, скифский суд состоял из нескольких заседаний, на которых обстоятельно (в представлениях того времени) взвешивались доводы сторон, принимались клятвы. Сам царь, как видно, не участвовал в судебном разбирательстве, полагаясь на объективность судей. Примечательно также, что пересмотра судебного поединка не предусматривалось. Имущество осужденного подлежало конфискации, женщины перераспределялись по другим родам и не обладали правом наследования. Наконец, ложная клятва по этому источнику определяется как преступление с отягчающими последствиями (болезнь царя). Возможно также присутствие здесь и архаичной индоевропейской социальной нормы: клятвопреступление тождественно убийству своих родственников.

Состязательный суд царя проводился для решения споров между общинниками. Проигравший в таком суде подлежал смертной казни, выигравший пользовался почетом и уважением. Споры между общинниками могли рассматриваться в суде жрецов, который проходил в области, свободной от юрисдикции государства. Там же, у жрецов, можно было получить убежище от кровников или других врагов.

Такими были общие черты скифского и сарматского обычного права, получившие у Николая Дамасского (I в. н. э.) емкое название «Свод странных обычаев». Насколько объективна информация авторов, зафиксировавших перечисленные выше законы? Достоверность сведений о «странных обычаях» вполне объяснима, если сопоставить древние обычаи и адаты народов Северного Кавказа. В этнографических данных и фольклоре кавказских горцев отчасти сохранились анахронизмы, похожие на обычаи кочевников, и дается объяснение пережитков, уходящих в глубину веков. Античные историки фиксировали обычаи скифов и сарматов для того, чтобы ознакомить своих соотечественников-эллинов с нравами соседних народов — союзников и торговых партнеров. Тексты Геродота, Страбона и других писателей носят описательный характер, авторы как бы ставили перед собой задачу объективно отобразить «странные обычаи» соседних с греками народов. Наконец, материальные источники во многом подтверждают наличие в скифо-сарматском мире соответствующих общественным отношениям норм обычного права.

Суд и процесс Боспора был такой же, как и в античной Греции, т. е. состязательный между истцом и ответчиком. Точно известно о наличии судебных учреждений в Пантикапее, Херсонесе, такие же судебные учреждения должны были иметь и другие города, обладавшие правами полисов. Субъекты правовых отношений могли быть выходцами как из Греции, так и из Пантикапея, а предметом разбирательства в афинском суде иногда служили обязательства, возникшие в Боспорском государстве. По речам Демосфена видно, что при рассмотрении исков взвешивались такие обстоятельства, как неумышленное банкротство вследствие кораблекрушения либо неосторожные действия капитана (перегрузка судна). На суде могли фигурировать векселя, залог мог быть денежным или имущественным (товар, судно). Допускались поручительство и представление в суде интересов третьих лиц. Процесс строился на свидетельских показаниях, в качестве доказательств применялись документы об обязательствах. В своих речах Демосфен широко использовал приемы аналогии права.

Об уголовном праве и уголовном процессе известно меньше. В источниках говорится о преступлениях против государства, царя, должностных лиц, о нарушении клятвы. В качестве уголовных наказаний фигурируют смертная казнь и конфискация имущества. Вероятно, по этим видам преступлений существовал инквизиционный суд, решения суда приводились в исполнение специальными чиновниками — судебными исполнителями, что контролировалось пресбевтами. В ряде случаев производилась экстрадиция преступников. Так, при Спартокидах существовала взаимная обязанность с Афинами по выдаче преступников и подозреваемых.

Иногда исторические коллизии позволяют реконструировать настоящие судебные прецеденты. Например, во времена Траяна епископ Климент, сосланный в Боспор за христианские проповеди, был там утоплен. Какую информацию можно почерпнуть из этого сообщения? Во-первых, видно, что по римским законам за первое преступление полагалась ссылка (Климент был сослан в Боспор), а за рецидив назначалась смертная казнь (утопление). Во-вторых, Боспор входил в правовое пространство Римской империи (по крайней мере по уголовным законам II в. н. э.). В-третьих, на территории Боспорского царства существовали те же тенденции (уголовное наказание за распространение христианства).

Хазарский каганат отличался от рассмотренных выше государственных объединений. О суде и процессе в этом первом феодальном раннесредневековом государстве Юга России известно немного. Известно, в частности, что внутреннее управление и суд подвластных народов сохранялись в неприкосновенности и соответствующие полномочия возлагались на знать покоренных народов. Отношения между каганом и местными правителями, в том числе и по вопросам подсудности, строились по принципу вассалитета-сюзеренитета. Также известно, что административно территория Хазарского каганата состояла их Хазарии, т. е. территории, заселенной хазарами и находящейся в управлении собственно кагана и царя, и 25 вассальных государств, в каждом из которых была собственная власть. Подвластные правители скрепляли вассальные союзы династическими браками, обязывались выплачивать ежегодную дань и предоставлять кагану войско. В обмен местные князья и цари получали достаточно широкую автономию, в том числе право суда над соплеменниками.

Во главе Хазарского государства стоял каган, обладавший также правом высшего суда. Известно, что в Хазарии было два судебно-полицейских учреждения: высший дворец в подчинении кагана и низший дворец в подчинении царя. Некоторые из каганов уделяли достаточное внимание рассмотрению судебных дел, лично выносили судебные решения. Вторым лицом в государстве являлся царь (визирь), которому принадлежала высшая исполнительная власть, он также обладал судебной властью. В подчинении визиря находились высшие государственные служащие, кендеры, составляющие диван («кабинет министров» государства). Их функции были регламентированы, узкоспециальны. Кендеры назывались иногда помощниками беков. В качестве государственных служащих кендеры курировали деятельность гражданской и военной администрации; видимо, в их подчинении был местный суд.

Дуализм власти кагана и царя проявлялся в наличии двух государственных органов. В ведении кагана находилась администрация, называвшаяся «двери высшего царя», царь (визирь) имел собственную приемную — «двери низшего царя». Компетенция обеих структур заключалась в рассмотрении жалоб от населения страны и принятия соответствующих решений.

Во главе гражданской администрации стояли тудуны, они являлись своего рода губернаторами, или наместниками, а также комендантами крупных городов (Саркел, Итиль, Тамарха и т. д.). Тудунам подчинялась налоговая, таможенная, финансовая администрации, они также обладали правом суда. Военные, государственно-охранительные функции в Хазарии выполняли тарханы. Тархан — титул феодала, выполнявшего по поручению сюзерена те или иные государственные, правоохранительные функции, исполнявшего поручения вышестоящего начальства.

Итак, на примерах древнейших государств можно наблюдать различный уровень организации судебной власти и развития процесса. В отличие от боспорского суда, имевшего много общего с судом метрополии, у скифов и у хазар суд был архаичным, соответствующим родоплеменному устройству общества, характерному для первобытного общества и ранней государственности.

Тема 3.
Суд и процесс в Древнерусском государстве

В VII–IX вв. у восточнославянских племен наблюдался активизирующийся процесс формирования государственности, а следовательно, и государственного права. Процесс становления государственного права проявился в конфронтации старого родового права и нового государственного права.

«Повесть временных лет» свидетельствует, что древляне и другие племена «сами творят себе закон» и что их обычаи отличаются от более правильного с точки зрения летописца юридического быта полян. Следует помнить, что такие восточнославянские племена , как вятичи и северяне, были в разное время в составе Хазарии, Черниговского, Тмутараканского княжеств. Поэтому право этих племен в отличалось от древнерусского права в Киеве.

Самые древние упоминания о суде славян относятся к периоду хазарского ига, когда в VII–X вв. часть славян оказались подданными Хазарии. Первоначально в северной части Хазарского каганата, заселенной славянами, порядок («ряд») регламентировал каган Руси и его судьи. Один из семи судей Хазарии предназначался для славян и других язычников. Сохранившиеся фрагменты правовых обычаев древних славян говорят о том, что имущественные споры и некоторые уголовные дела решал князь. Если мнение князя как судьи оспаривалось, исход дела решал вооруженный поединок. Уголовное наказание было делом жрецов, к которым князь отсылал виновного для вынесения ими окончательного решения. Высшей мерой наказания, до введения штрафов, была смертная казнь или кровная месть. Известно, что высшую меру наказания присуждали за убийство, грабеж и воровство.

Среди других наказаний отмечается изгнание из рода (изгойство) и штрафы. За нанесение обиды иноземцу определялся штраф в половину имущества.

Семейно-брачные обычаи, основанные на патриархате, допускали многоженство, похищение и выкуп невесты. Имущественные споры в случае развода или смерти главы семьи обычаем не регламентировались.

Конфронтация юридического быта населения юго-восточной окраины Руси и киевского княжеского права, т. е. дуалистичность, двойственность права отображена в целом ряде источников. Хрестоматиен пример казни древлянами князя Игоря. С точки зрения обычного права Игорь выступал как грабитель, Игорь был казнен древлянами в соответствии с обычаями, встречавшимися у тюркских народов и славянских племен юго-востока Руси, — он был разорван надвое на деревьях. Последующая борьба Ольги, Святослава и Владимира с древлянами, северянами и вятичами, трансформация полюдья в повоз тоже свидетельствует о дуалистичности права. Князья пытались утвердить государственное право, установить в этих племенах свой суд, что на протяжении Х–ХII вв. вызывало вооруженное противодействие.

Дуалистичность права проявлялась также в различии мер наказания по нормам обычного права и нормам государственного законодательства. В 1126 г. арабский путешественник сообщил о применении у славян смертной казни через повешение. Эта мера наказания полагалась за грабеж и воровство. (Здесь следует отметить, что в XII в. применение казни противоречило Русской Правде Ярослава Владимировича).

Договор князя Олега с греками 912 г. также содержит данные о славянском суде. В документе есть сведения об общинном суде у славянских воинов и купцов на территории Византии, информация о том, что обвинение должно быть признано верным сообществом славян публично, перед свидетелями. Таким образом, славяне были неподсудны суду империи. Четкого разграничения уголовного и гражданского права не прослеживается. Отмечаются только преступления против личности и имущества. За убийство могло взыскиваться имущество виновного. В случае невозможности взыскать имущество предусматривалось наказание по праву кровной мести — смерть за смерть. Если уголовные преступления, повлекшие за собой смерть, наказывались исходя из положений византийского законодательства, то преступления против личного достоинства исходили из «закона русского». За оскорбление полагалось или возмещение морального вреда серебром, или частичная конфискация имущества — в зависимости от платежеспособности виновного. В случае невозможности оплатить фиксированную сумму (5 литров серебра) преследование прекращалось. Договор князя Олега с греками различает обстоятельства, при которых совершено преступление, и не допускает внесудебную расправу, кроме случаев вынужденной самообороны и защиты своего имущества. Компенсацией за нанесенный имущественный ущерб служил штраф в тройном размере от суммы похищенного. К воровству приравнивалось и насильственное завладение чужим имуществом без причинения физического вреда потерпевшему. В таких случаях также предусматривался штраф, определяемый в тройном размере.

Косвенно законодательство упоминает о существовании не только устных, но и письменных договоров и присяги. Обязательственное право не предусматривает обращения взыскания с личности должника (независимо от его национальной принадлежности) по византийскому законодательству и по «закону русскому».

Устав князя Владимира Святославовича. В связи с принятием в 988 г. христианства возник вопрос о разграничении прав государственной и церковной властей. Правовое положение церкви характеризует Устав о десятинах и церковных людях. Этот акт в соответствии с греческими канонами вводит новый налог — десятую часть от доходов государства в пользу церкви (так называемая церковная десятина) (ст. 3). Статья 4 выводит из княжеской и боярской подсудности нормы семейного права. В ст. 5–6 Владимир Святославович запрещает впредь вмешиваться в церковные дела, а ст. 7 перечисляет дела, передаваемые церковному суду. В указанном перечне фигурируют дела о разводе, прелюбодеянии, нарушении христианского брачного права, изнасиловании. К нарушениям церковной нравственности относятся «урекание» (сквернословие) и аморальные поступки. В ведение церковного суда передавались также некоторые дела о наследстве («заднице»), а также отправление языческого культа.

В социальную структуру общества вводятся митрополичьи и церковные люди (в Киеве при упомянутой в ст. 3 церкви святой Богородицы располагался митрополичий престол). Далее перечисляются лица, которые подсудны только митрополиту, среди них духовенство и миряне, служащие в церкви (ст. 8–9).

Русская Правда краткой редакции. Важнейшим юридическим источником Древнерусского государства является Русская Правда.

Тексты Русской Правды дошли до настоящего времени в более чем ста списках. Условно тексты Русской Правды в ее многочисленных списках делятся на три редакции: 1) Краткая Правда (X–XI вв.); 2) Пространная Правда (XII–XV вв.); 3) Сокращенная Правда (XV в.).

Тексты всех трех редакций по своему составу, возрасту и содержанию значительно отличаются друг от друга.

Древнейшая часть Краткой Правды составлена до народных восстаний 1068–1071 гг., в ней еще не говорится о двойных вирах (80 гривен), не упоминается и о судебных пошлинах в пользу князя, не сформированы еще правопривилегии. Под самим преступлением понимается только убийство или ущерб здоровью, личности и собственности. За убийство человека независимо от социального происхождения в пользу ближайших родственников убитого взимается 40 гривен. В Краткой Правде существует пережиток «народного суда» — кровной мести. Кровная месть — родовой обычай, но в Краткой Правде он ограничен раннегосударственным законодательством. Право мести предоставлялось только ближайшим родственникам. Однако месть могла быть заменена денежным эквивалентом (40 гривен), причем без различия социального положения («русин здесь приравнивался к изгою»). Краткая Правда ограничивает судебный и следственный процесс — в государстве еще не сформированы соответствующие институты. Поэтому право мести за нанесенную обиду (телесные увечья) предоставляется только ближним родственникам. Еще одной причиной ограничения было избежание самосуда. В других случаях (имущественные преступления) следственный процесс сложнее, т. е. допускается «свод» (древний судебный обычай установления личности преступника, в дальнейшем законодательстве «свод» получил развитие). Краткая Правда еще не знает системы доказательств. В статьях фигурирует только свидетель, знающий обстоятельства преступления, — «видок». В суде рассматривались и клятвы (присяги, «роты»). После досудебного следственного процесса ст. 14 говорит об «изводе» — суде 12 мужей. Суд по Краткой Правде различает ответственность в зависимости от субъективной стороны преступления против личности (ст. 2–9). Например, в ст. 3 в зависимости от формальной стороны дела и от умысла предусмотрено более строгое наказание, чем в ст. 2. Плата за удар багром, жердью, тяжелой чашей вчетверо больше, чем за простое избиение вследствие возможных тяжелых последствий такого удара.

В ст. 1 и 5 рассматривается нанесение тяжких телесных повреждений, там предусмотрена плата 40 гривен и право мести.

Нанесение морального вреда приравнивалось к нанесению телесных повреждений, не повлекших потерю работоспособности (см., например, для сравнения ст. 2, 3, 7). А вот ст. 8 говорит уже о том, что право отличало неправомерное действие от намерения и попытки совершить таковое, от угрозы действием, а также степени тяжести последствий того или иного преступления. Правовые понятия подразумевают и моральную оценку. Например драка все-таки может быть объяснена личными или иными субъективными причинами, потому и менее сурово наказуема, а вот причинение увечий было уже тяжким преступлением.

Статья 9 представляется очень важной, даже концептуальной. Она говорит о «роте» — клятве при заключении договора или в судебном споре при отсутствии свидетелей («видоков», которые еще раз упомянуты в этой статье). «Рота» упоминалась и в русско-византийских договорах. Здесь же «рота» имеет значение и в уголовном праве. Статья также подразумевает, что варяг и колбяг — иноземцы, предоставить свидетелей им сложнее, чем местном населению, — отсюда и упрощение следственного процесса.

В целом законодательство предусматривало довольно мягкие наказания за имущественные преступления, в основном штраф 3 гривны (без учета последствий кражи для потерпевшего) и возмещение ущерба потерпевшему. Не зря статьи об имущественных преступлениях помещены после наиболее тяжких — уголовных. Этот факт говорит о ранней государственности, отсутствии острых социальных противоречий, что в основном свойственно раннему феодализму. Вот, например, ст. 11–12. За различные обстоятельства кражи коня предусмотрено одно и то же наказание — 3 гривны и возмещение украденного (та же концепция, что и в ст. 10). Но статьи различают преступления. Статья 12 защищает еще и собственность соседской общины — мира («верви»). Несколько иное содержание у ст. 17, где предусмотрены как добровольное признание вины, так и введение следствия в заблуждение. Статья 13 как бы дополняет ст. 10. Здесь говорится о «своде» — древнем судебном обычае. Суть обычая заключалась в следующем: истец должен был «идти до конца свода» в пределах одного города. Всего подразумевалось три степени «свода». Крайний (последний по счету) подозреваемый в «своде» считался преступником. (В дальнейшем «свод» получил развитие в Пространной Правде.) Кроме того, статья говорит об институте поручительства — поручитель также нес материальную и моральную ответственность. Наконец, в «своде» могли участвовать только тяжущиеся стороны — истец и ответчик (ответчики).

Статья 14, кроме упоминания «извода» (суда 12 мужей), свидетельствует о высоком уровне правовых понятий. Закон предусматривал, что часть похищенного за время нахождения у вора может быть утрачена, поэтому оговаривалось, что похищенное должно быть возвращено все без остатка.

Статья 15 также дополняет ст. 10 и дает ценные сведения о следственном процессе. Концепция заключается в следующем: после осуществления «свода» до конца (иногда предусматривалось три поочередных «свода») обнаруживался последний подозреваемый («тать»). Как и по ст. 13, последний обязан был возместить все убытки и возбуждал уже новый «свод», где выступал первым истцом. Далее процедура повторялась до трех «сводов» — и т. д.

Статья 16 органически вытекает из предыдущих, но впервые говорит о холопе, а не о домашнем рабе — «челядине». В феодальном праве холоп не отвечает за свои действия. Ответственность за холопа несет его господин. Кроме того, холоп не имеет имущества, поэтому имущественная ответственность лежит на его господине. С другой стороны, на холопа распространяется обычай кровной мести. Такое положение обусловлено патриархальным характером рабства (холоп был как бы членом семьи). Однако оскорбление свободного человека холопом особенно оскорбительно. Поэтому даже получившему за холопа штраф 12 гривен потерпевшему оставлялось право мести. Но отомстить холопу (побить) можно было только вне жилища его господина, поскольку жилище на Руси было неприкосновенно, без разрешения хозяина посторонние в него не допускались.

Итак, изучение древнерусского права по Краткой Правде свидетельствует о довольно развитых правовых понятиях и правовой культуре в отношении наиболее частых деяний — бытовых уголовных преступлений и воровства. Преступления против церкви и государства еще не предусмотрены. Следственный процесс — состязательный, с большой долей инициативы тяжущихся сторон. Процессуальная сторона и следствие не разработаны. Это объясняется не только ранней государственностью, но и ролью, ответственностью общины в предотвращении преступлений. Если же преступление все же совершено, на общине лежала ответственность за активное его раскрытие.

Менталитет древнерусского человека также имел значение — поэтому значение имели и правовые обычаи, рассмотренные выше. В суде имели место не только свидетельские показания, но и клятва («рота»), поединок («поле»), признавалась моральная ответственность перед миром («вервью»).

В Древнерусском государстве высшей судебной властью обладал князь, ограничений компетенции его суда не было. Суд по Пространной Правде проходил в «княжьем дворе» — это не только резиденция князя, но и место, где заседали судьи и тиуны (помощники наместников). Правом судить обладали и наместники князя — посадники. Некоторым из них жаловалось право суда по наиболее опасным преступлениям (убийство, грабеж, татьба) без доклада князю.

Самой ранней формой судебного процесса был общинный суд, в котором состязались истец и ответчик. Первоначально общинный суд «добрых людей» рассматривал как уголовные, так и гражданские дела. Однако по мере укрепления власти князя компетенция общинного суда стала ограничиваться гражданскими исками. Общинный суд сохранился и был в большей степени распространен в Новгороде и в Пскове, где вершился вечевой суд (разновидность общинного суда).

В Древней Руси по Пространной Правде не было разграничения гражданского и уголовного процесса. Сам процесс носил открытый и состязательный характер. Процесс начинался с момента его объявления на торгу («заклича») (ст. 32, 34). Следующим этапом был «свод» (очная ставка и тяжба сторон) (ст. 35–39). Далее вступало правило «идти до конца свода» в пределах одного города и «до третьего свода» вне города. Последний подозреваемый считался преступником и мог в свою очередь объявить «заклич» и т. д. Кроме этого старого обычая применялось и следствие («гонение следа») (ст. 77). Розыск преступника мог осуществляться силами потерпевшей стороны. Привлекались и свидетели. Кроме известных уже «видоков» (очевидцев) упоминаются и «послухи» , не видевшие, но слышавшие что-либо о преступлении. (ст. 47–50). Применялась присяга (ст. 47). В качестве доказательств говорится о явных (следы побоев, увечья и т. д.) (ст. 29, 31, 67–68).

В Пространной Правде говорится уже о формальных доказательствах («ордалиях»). В таких случаях дело решалось вооруженным поединком («поле»), проводилось «испытание железом». Тяжущиеся брали в руки раскаленный металл: кто выдерживал это испытание — «божий суд» — тот и считался правым (ст. 22, 85–87). В системе формальных доказательств упоминается «поле». Победивший в поединке признавался выигравшим дело. Однако церковь выступала против таких поединков и грозила тяжущимся в вооруженном поединке анафемой.

Отдельным видом формальных доказательств считалась «рота» (присяга). Клянущийся на Писании (а до этого — языческими богами) утверждал или отрицал что-либо, а суд должен был основываться на этом формальном, по сути, доказательстве.

Исполнителями судебного решения были «вирники». Они должны были взыскать с виновного установленную «виру» (штраф). Однако данных о системе исполнения наказаний по имеющимся в распоряжении источникам эпохи Русской Правды нет.

Тема 4.
Суд в Золотой Орде и в средневековых государствах и у народов России

Суд у монголов и в Золотой Орде основывался на обычаях и Великой Ясе. С утверждением в XIV столетии ислама в Золотой Орде появляется шариатский суд. Суд и процесс в средневековых государствах и в обществах Дона и Северного Кавказа, у аланов, казаков, народов Дагестана, у народов центральной части Кавказа основывался на обычаях. При общем сходстве в устройстве суда и в процессуальном праве имелись значительные отличия, исходившие из своеобразия их социума, государственности и права.

Цечоев В.К. История суда России. 2-е издание. Учебное пособие

Цечоев В.К. История суда России. 2-е издание. Учебное пособие

В учебном пособии кратко, в доступной для студентов форме излагаются основные моменты зарождения, генезиса и современной эволюции отечественного суда. Материал, положенный в основу данного издания, соответствует тематическому плану курса.<br /> Учебное пособие призвано способствовать получению студентами необходимых знаний об истории отечественных судебных органов и развитии процессуального права России, а также формированию гражданской позиции будущего юриста.

Внимание! Авторские права на книгу "История суда России. 2-е издание. Учебное пособие" (Цечоев В.К.) охраняются законодательством!