Гражданско-правовое положение религиозных организаций в Российской Федерации. Монография

Аюшеева И.З.

Возрастное ограничение: 0+ Жанр: Юридическая Издательство: Проспект Дата размещения: 04.06.2018 ISBN: 9785392279326 Язык: Объем текста: 178 стр. Формат: epub

Оглавление

Введение

Глава I. Понятие и сущность религиозных организаций как субъектов гражданского права в Российской Федерации

Глава II. Гражданско-правовая характеристика имущественного положения и деятельности религиозных организаций

Заключение

Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгу

Глава I.
Понятие и сущность религиозных организаций как субъектов гражданского права в Российской Федерации

1.1. История становления и развития религиозных организаций как субъектов гражданского права

В современном мире происходят разнообразные процессы, заставляющие задуматься о роли и значении религии, религиозных ценностей, религиозных объединений в жизни общества, которую они играли на протяжении многих веков. История становления и развития различных конфессий, религиозных общностей тесно связана с развитием человеческого общества, человеческой цивилизации, государства и его институтов, культуры в целом и права в том числе. Религия (в большинстве случаев именно через религиозные объединения, религиозные организации) так или иначе и в современный период влияет на человека, на социальную, политическую, экономическую, культурную и даже психологическую сферы жизни. В свою очередь, государство, являясь общественным институтом, регулятивно воздействует на религиозную жизнь. Исследование особенностей религиозных организаций как субъектов гражданского права Российской Федерации невозможно без учета специфики складывающихся в стране государственно-конфессиональных отношений. Указанные отношения не формируются в одночасье, существенное значение в их развитии имеют исторические предпосылки.

Соотношение права и религии имеет глубокие исторические корни. По мере исторического развития право и религия как социальные регуляторы все более обособляются друг от друга. Но они при нормальном течении общественных процессов не противостоят друг другу, а в определенных ситуациях осуществляют взаимоподдержку. Разрушение религиозных основ, где бы оно ни происходило, никогда не приносило пользы праву и правовому порядку, так как, в конечном счете, право и религия призваны закреплять и утверждать нравственные ценности, и в этом заложены корни их взаимодействия. Как справедливо отмечал С. С. Алексеев, «вместе с религией, всей системой культуры важнейшим институтом, противостоящим насилию и способным его умирить, стало право».

Человек всегда имел познавательное и деятельное отношение к миру. Как писал А. Ф. Лосев, «человеку, жившему в условиях первобытного строя, были понятными и наиболее близкими только общинно-родовые отношения. На основании этой понятной ему действительности он и рассуждал о природе, обществе и обо всем мире… Вот почему небо, воздух, земля, море, подземный мир — вся природа представлялась ему не чем иным, как одной огромной родовой общиной, населенной существами человеческого типа, находящимися в тех или иных родственных отношениях и воспроизводящими собой первобытный коллективизм первой в истории общественно экономической формации».

Исследователи теории государства и права отмечают, что первобытный человек не отличал идеальное от материального, представлял всякое идеальное как материальное. В этом выражался синкретизм первобытнообщинного жизненного уклада, традиционными институтами которого являлись миф и обычай. Данные институты осуществляли функции фиксирования, сохранения и передачи (трансляции) традиционных культурных ценностей. Сюда же можно отнести ритуал, а также религиозные обряды — это комплексы действий, знаков, сигналов, визуальных и звуковых актов, заключающих в себе код общения людей со сверхъестественными сущностями, душами предков. Ритуализация и обрядовая сторона человеческого поведения играли и играют огромную роль в генезисе социальных норм. Синкретизм, то есть слитность, нерасчлененность нормативных регуляторов, как явление первобытного общества характеризуется неразличимостью в едином, сплошном тексте культуры социальных форм. Различие, которое мы сейчас проводим между отдельными группами социальных норм — религиозными, моральными, правовыми и прочими, — не имеют значения для практической организации поведения в первобытном коллективе. Соответственно, в первобытном обществе религиозных организаций не было. Религиозными церемониями первоначально руководили старейшины рода и племени. Постепенно появлялись совершители культа: шаманы, знахари и т. д.

Представители некоторых социологических направлений рассматривают древнюю нормативную систему как изначально и целостно религиозную, а мораль и право как подсистемы, которые со временем «эмансипировались» от религии. По мнению Дюркгейма, «все большее число социологов и историков сходятся в том, что религия — наиболее первобытное из всех социальных явлений. Именно из нее путем последовательных трансформаций возникли все другие проявления коллективной деятельности: право, мораль, искусство, наука, политические формы и т. д. В принципе, все религиозно». Дальнейшие исследования этого вопроса показали, что историческая связь между религиозными и правовыми регуляторами оказалась более сложной и менее регулярной, чем это допускал Э. Дюркгейм и его школа.

По определению Дж. Фрэзера, религия есть умилостивление и умиротворение сил, стоящих выше человека, сил, которые, как считается, направляют и контролируют ход природных явлений и человеческой жизни.

Думается, сложно оспаривать утверждение о том, что на формирование запретов, дозволений, предписаний, приобретавших впоследствии правовой характер, огромное влияние оказала религия. В идеале право и религия не должны противопоставляться. Взаимоотношение права и религии может способствовать формированию социальных норм, оно раскрывает признаки цивилизаций, в основе которых лежат те или иные религиозные системы. «Религиозные и философские основы цивилизации влияют на определение правовых начал», на социальные нормы, нормативный срез всей культуры человечества.

На ранних этапах развития нормы права не отделялись от религиозных, отделение правовых норм от религиозных произошло тогда, когда стали различать «преступление и грех». Это различие выработалось позднее в римском праве.

По сути, нет ни одной системы древнего писаного права, не включавшей религиозных предписаний и ритуальных правил. Особенно сильно религия повлияла на законодательство восточных государств — Законы Моисея, древнее право персов, Законы Хаммурапи и др. Религия проникает во все поры регулятивных механизмов, это четко прослеживается при анализе развития индусского права, мусульманского права.

Нормативные системы Древней Греции и Древнего Рима также были далеко не свободны от религиозных влияний. Однако в этих государствах в дохристианскую эпоху отсутствовали завершенные религиозные доктрины, как в буддизме или исламе. В них правовая система была четче отделена от морали и религии. Так, в Риме еще в древние времена различались уже две сферы права — публичное и частное.

Классическое разграничение публичного и частного права дает Ульпиан: «Публичное право есть то, которое относится к положению римского государства; частное — которое (относится) к пользе отдельных лиц».

С точки зрения этого определения, под публичным правом следует понимать те нормы, которые непосредственно охраняют интересы государства и определяют правовое положение государства и его органов. Сюда относятся: строй государственных органов, компетенция учреждений и должностных лиц, акты, выражающие властвование государства (наказание преступников, взимание налогов и т. п.). Ульпиан (в цитированном фрагменте) указывает, что в состав пуб­личного права входят «святыни, жрецы, магистраты» (in sacris, in sacerdotibus, in magistratibus consistit).

При этом еще в древнейшие времена существовали в Риме частные корпорации, в том числе и союзы с религиозными целями (sodalitates, collegia sodalicia). По свидетельству Гая, Законы XII таб­лиц даже предоставили союзам с религиозными целями право вырабатывать для себя уставы, лишь бы они не противоречили закону. Хотя в римском праве еще не было выработано термина «юридическое лицо», тем не менее, нельзя не признать, что основная мысль о юридическом лице, как приеме юридической техники для введения в оборот имущественной массы, так или иначе обособленной от имущества физических лиц, была выражена в римском праве отчетливо. Таким образом, союзы с религиозными целями являлись уже в древнейшем римском праве обособленными субъектами частного права, это связывалось, конечно, с возможностью осуществления ими имущественных прав.

В развитом римском праве получили свое окончательное закрепление положения о корпорациях частного права, наряду с муниципиями, которые обладали правоспособностью, как и физические лица. Значительно позднее корпораций появилась в римском праве та категория юридических лиц, которую теперь называют учреждениями. Их не знал не только период республики, но и весь отрезок периода империи до христианских императоров. Признание христианства государственной религией создало почву для признания юридическими лицами церковных учреждений, а затем и обычно связанных с церковью частных благотворительных учреждений. Церковные учреждения не только были наделены имущественной правоспособностью, но на них был распространен и ряд привилегий. Но при этом, как было указано выше, сколько-нибудь развернутого учения о юридических лицах римское право не оставило.

Как отмечал дореволюционный православный историк В. В. Болотов, в дохристианскую эпоху в Риме не было величины, равной церкви. Что у христиан относилось к сфере церковной деятельности, то в Риме относилось к сфере деятельности государственной. Жрецы, понтифики, фламины были государственными чиновниками; языческая религия фактически была государственной. Даже в Законах XII таблиц содержалось положение, запрещающее частные культы иностранных божеств.

Первоначально со стороны римского правительства на христиан осуществлялось гонение. Одно из значений понятия церкви — собирание, собрание, сходка, таким образом, важной чертой христианства как конфессионального образования является необходимость собрания верующих; обычно христианство не существует отдельными верующими, как особыми единицами, они должны собираться вместе в церкви. Таким образом, с точки зрения римского правительства христианская церковь была collegium (licitum), или illicitum. Причем под последними (illicitum) подразумевались тайные скопища, преследующие противогосударственные цели. Ночные богослужебные собрания христиан имели внешнее сходство с ночными сборищами, скопищами заговорщиков, поэтому даже во время республики римское правительство весьма неохотно давало разрешение вообще на устройство каких-нибудь корпораций, collegia licita. Во время цезарей эта недоверчивость усилилась еще более, и число подобных корпораций старались сократить. Даже в дозволенных корпорациях императоры старались регулировать каждую мелочь и особенно заботились о том, чтобы сходки их не были часты. На недозволенные коллегии римские юристы смотрели, как на открытый бунт.

Таким образом, можно согласиться с утверждением о том, что Рим был вообще против коллегиальности. В сущности, он признавал только открытые коллегии, где присутствовал бы представитель римской власти, чего христианская церковь не могла позволить и, соответственно, не имела права на существование.

С течением времени, однако, эта сторона утратила характер особой остроты. Рим ничего не мог иметь против благополучия своих членов. Стали образовываться различные объединения взаимопомощи. Например, чернорабочий, живший впроголодь, требовал приличного погребения. С этой целью были учреждены так называемые похоронные корпорации (collegia funeraticia). Таким образом, при всем неприязненном отношении государства к коллегиям, пользовались исключением вышеуказанные корпорации людей маленьких или по имущественному положению, или по своему общественному состоянию. Для открытия подобных коллегий не требовалось каких-либо особенно сложных формальностей. Закон признавал их, если только в них не делалось что-либо запрещенное.

Необходимо отметить, что в переводе с латыни religio означает совестливое отношение, совестливость, благочестие, набожность, страх Божий; relegere — идти назад, возвращаться, снова читать, обдумывать, созерцать, бояться. Действительно, римское право снисходительно относилось к погребальным коллегиям, это было связано с тем, что римляне всегда благоговели перед могилой, хотя бы это была могила государственного преступника. Могила была для римлян locus religious. Религия есть нечто сдерживающее (religio est — «делать запрещено»; non est religio — «делать разрешается»), а loci religiosi — те места, которые заставляют человека отступать. Таким образом, места погребения расценивались как священные.

По свидетельству В. В. Болотова, на правах этого же привилегированного положения существовали религиозные коллегии для чествования того или другого бога. Возникновение их было делом естественным. Рим справедливо назывался столицей целого света, в нем проживали иностранцы, которые чтили своих богов. Они первые и стали основателями подобных коллегий. Для этого нужно было заявить полицейской власти, что учреждается подобная коллегия в честь того или другого бога, что имеются предстоятели и старейшины, что собрания будут устраиваться такое-то количество раз в месяц и т. п. Все эти коллегии делали добровольные пожертвования в кассу. С появлением таких коллегий преследования христиан все более ослаблялись. Представители полицейской власти не были обязаны допрашивать епископов и пресвитеров о религиозных убеждениях, хотя иногда прекрасно знали, что говорят с епископом христиан. Они должны были только проследить, правильно ли соблюдается форма собраний, но не входить в их содержание. Таким образом, христианские собрания перестали быть collegia illicita.

В дальнейшем в результате принятия римским императором Константином Великим (306–337 гг. н. э.) христианства, произошла замена враждебных отношений государства к церкви нормальными, юридическими, христианская религия стала государственной. В новеллах и эдиктах Юстиниана дается классическое выражение теории двух властей, священства и империи. Есть два величайших блага, говорится в 6 новелле, дары милости Всевышнего людям, — sacerdotium et imperium. Каждое из этих благ, дарованных людям, установлено Богом, имеет свое собственное назначение. Но исходя из одного и того же начала, они и проявляются в единении, в совместной деятельности. Всякий раз, как приговор священников низлагал каких-нибудь еретиков, империя всегда оказывалась в согласии с авторитетом священства. Империя, по Юстиниану, должна иметь надзор над священством и величайшее попечение об истинных Божиих догматах и чести священников. Принцип, высказанный Юстинианом, удержался и в последующей истории: недоставало только того, чтобы император сам поставил вопрос: разве сам христианский император не есть вместе с тем и священник? До ясного сознания возможности этого вывода дошли только в последующее время (в VII–VIII вв., Констас, Лев Исавр).

Таким образом, вследствие провозглашения христианской религии государственной христианская церковь как религиозная общность обрела целый ряд прав и привилегий, ее признали субъектом права, она перестала быть нелегальной, хотя и зависимой от государства и его власти. Еще Сократ в своей церковной истории писал: «С тех пор как императоры стали христианами, дела церкви стали от них зависеть». Однако именно такое положение дел способствовало усилению церкви, вело к ее расцвету и обогащению.

Так, в одном из эдиктов Константина христианское общество определяется как corpus christianorum. По общему гражданскому праву такие корпорации пользовались правом приобретать имущество, во-первых, посредством покупки, во-вторых, через дарение (donatio) и, в-третьих, по завещанию.

Как указывал В. В. Болотов, право приобретения имущества церковью посредством покупки не подлежит сомнению. Правом donatio (дарения) церковь пользуется с 321 г., хотя положение, занятое церковью ранее, давало ей возможность уже и тогда пользоваться им. Римское право не считало достаточным простого заявления о том, что я дарю известному лицу некоторое свое имущество. Этот факт должен был быть облечен еще в юридическую форму — при свидетелях у надлежащего начальника провинции. Если эти формальности не были исполнены, то donatio не имело силы. Но собственно запись — один акт, исполнение — другой акт. Кроме бумаг, полученных от начальника провинции, требовалось еще занести этот акт donatio в подлежащие документы города. Смягчение этого закона было сделано при Феодосии Младшем (428 г.), который распорядился, чтобы donationes, не превышающие суммы в 200 солидов, совершались без составления актов.

Получение имуществ по завещанию в римском праве было осложнено более, чем дарение. По исконным римским воззрениям, существенным пунктом для твердости завещания был вопрос об определенном наследнике, и юрист Ульпиан объявил, что нельзя назначить наследником ни целых городов, ни всех граждан города, ни даже богов. Впрочем, для богов были сделаны некоторые исключения; например, Jupiter tarpeianus и Марс галльский имели право получать по завещаниям. Если коллегия не опиралась на специальную привилегию, то не могла получать наследство. Для того, чтобы завещание не было кассировано, приходилось прибегать к fideicommissum: имущество доверяли одному из членов церкви, на совесть, для передачи целому христианскому обществу. Позже за христианской церковью было признано право получать наследство; этот закон в дальнейшем не подвергался никаким ограничениям. Пришлось только считаться с клириками, которые, навещая больных, располагали их делать завещания в свою пользу. Против такого злоупотребления был издан закон в 370 г., запрещающий клирикам получать по завещанию.

Важным источником обогащения христианских церквей были богатые дары из государственной казны. Благодаря всему этому, материальное положение христианских церквей было хорошо обеспечено. Необходимо упомянуть также и о том, что служители религиозного культа имели привилегии, были освобождены от муниципальных обязанностей, церкви были предоставлены льготы в судебном отношении. Церковь постепенно соединялась с государством, что влекло за собой, с одной стороны, некоторую зависимость представителей церкви от представителей государства, с другой — общепризнанно высокое положение церкви в обществе.

Уже в то время стала складываться форма устройства христианской церкви. Элементарной формой церковного союза представляла не епископия, а приход (община верующих). С точки зрения древних церковных отношений и для прихода необходим особый епископ, ибо церкви без епископа не бывает. Но по мере того, как христианство переносилось из городов в глубь селений, образуются новые отношения. Возникали общества такие маленькие, что ставить сюда епископа было неудобно, ибо и паства была невелика, и ее границы не широки. Таким образом, у церквей-матерей (ecclesia matrix) стали появляться филиальные церкви. Парикия в смысле епископии в рассматриваемый период представляла собой собирательное целое, состоящее из простейших единиц и управляемое епископом. Из нескольких парикий, управляемых епископами, составлялась епархия, митрополитанский округ, параллельный гражданской провинции и с нею совпадавший. Митрополиту, как епископу главного города провинции, принадлежал общий надзор за развитием церковной жизни епархии. Главный орган епархиальной жизни, епархиальный собор, собирался дважды в год, под председательством и по приглашению митрополита. Ни одно важное дело в епархии не могло состояться без его соизволения. В дальнейшем соборный институт пришел к упадку, наметились тенденции централизации и в церковном управлении. Стали возникать крупные церковные единицы с центром в главных столичных городах. На втором вселенском соборе был уравнен с Римом константинопольский патриархат, распространивший свою власть на всю восточную церковь.

Указанное выше свидетельствует о том, что фактически в связи с распространением христианства и возникновением более тесных связей с государством в основу схемы церковного управления и устройства легла схема государственная. Поскольку религиозные общности в целом являются достаточно консервативными по своей сути, с тех пор внутренняя схема устройства, в частности, христианской церкви и управления ею мало изменилась, что неизбежно накладывает свой отпечаток на особенности данной религиозной организации и в наши дни.

Таким образом, в Римском государстве, в котором была создана одна из совершеннейших правовых систем того времени, тесная связь государственно-правовых институтов с религией, религиозными институтами не оборвалась. Она продолжалась в веках, получая новое звучание в последующих эпохах. Именно тогда определились те особенности религиозных организаций, которые имеют значение и в современный период. Религиозные организации создавались именно для удовлетворения религиозных потребностей. Эта цель подразумевала осуществление определенного вида деятельности — религиозной, связанной со святынями, жрецами, что в Древнем Риме входило в сферу интересов Римского государства, однако постепенно возникла необходимость участия союзов с религиозными целями в имущественных отношениях, в связи с чем им и были предоставлены права юридических лиц.

Религиозная деятельность имеет по сравнению с другими видами деятельности значительные особенности, так как осуществляется в соответствии с религиозными нормами, основанными на вере, которые во многом определяют формирование правовых норм, поэтому религиозные организации всегда занимали и будут занимать особое положение в обществе. При этом особенности религиозной деятельности как основного вида деятельности, которую вправе осуществлять религиозные организации для достижения целей создания, так или иначе влияли и влияют по сей день на их имущественное положение, что весьма важно при рассмотрении их гражданско-правового положения.

В дальнейшем переход к феодальной эпохе был связан с четким оформлением мировых религий, поэтому в этот период получает развитие каноническое право (или церковное право), все более утверждаются нормы шариата (мусульманского права). Каноническое право — это право, возникшее вместе с христианской церковью, но оформившееся и обособленное позднее; это упорядоченная общая богословская доктрина христианской церкви, а также общая служба, общий набор норм относительно различения серьезных грехов (убийство, нарушение клятвы, воровство) и общей церковной дисциплины. Каноническое право признавало в качестве коллегии (или корпорации) не только признаваемые властью коллегии, но и любую группу лиц, имевших организацию. Каноническое право регулировало административно-хозяйственные отношения с участием церкви. Другой областью регулирования была сама церковная власть, ее отношения с государственной властью. В область церковной юрисдикции входили преступления, брачно-семейные отношения. Существуют систематизированные источники канонического права: «Согласование рассогласованных канонов» Грациана из Болоньи (1140 г.), Свод канонического права. Каноническое право — это правовое поле, представляющее собой совокупность решений церковных соборов и постановлений римских пап. Его нормы регулировали вопросы внутрицерковной организации, некоторые семейно-брачные и имущественные отношения.

Спецификой систем мусульманского и канонического права было то, что они не ограничивались рамками одного государства, а носили экстерриториальный и персональный характер, т. е. распространяли свое действие на всех верующих вне зависимости от того, где они находились, и на все страны, где соответствующая религия была господствующей. Церковная юрисдикция имела очень широкое распространение в XII и XIII вв. Влияние церкви и канонического права в той или иной мере проявлялось во всем христианском мире. Так, в германских средневековых государствах церковь как правоспособный субъект получила еще большие привилегии, это привело к еще большему ее обогащению. Однако имущество, приобретаемое церковью, переходило в «мертвую руку» (manus mortua), то есть по сути изымалось из гражданского оборота, что, естественно, было невыгодно для экономического оборота. Акт предоставления церкви имущества назывался admortisatio, то есть умерщвление имущества для гражданского оборота. В силу этого были изданы многие амортизационные законы, которыми ограничивалось приобретение недвижимого имущества «мертвой рукой» церкви. В эпоху Реформации началось изъятие церковного имущества у церкви с обращением в государственную собственность (секурялизация).

Борьба нового (бюргерского) сословия, сформировавшегося в нед­рах феодализма, против существующего строя неизбежно затронула и идеологическую его основу — религию. Буржуазные революции, разрушившие сословные ограничения для буржуазии, осуществлялись под воздействием «юридического мировоззрения», сменившего теологическую идеологию средних веков.

В истории становления религиозных организаций в России, в частности, православной церкви, можно выделить следующие периоды. Первый — от начала христианства на Руси до утверждения московского единодержавия в XVI в.: это период наибольшей церковной самостоятельности, когда церковь в духовно-иерархическом отношении зависела от константинопольского патриарха, а для своих мирских прав находила поддержку, с одной стороны — в могущественном влиянии духовенства на правительство и общество, с другой — в недостатках удельно-вечевой системы. Второй период — от начала московского единодержавия до Петра Великого. В этот период отношения между духовной и мирской властью, с одной стороны, получают большую определенность, с другой — характеризуются решительным стремлением правительства подчинить церковь своему определяющему влиянию. Третий период — от Петра Великого или утверждения Святейшего Синода до октябрьской революции 1917 г. Это период политического господства государства над церковью, когда глава государства рассматривался в качестве главы церкви и имел верховное право защищать и хранить догматы «господствующей веры», «блюсти правоверие», и всякое в «церкви святой благочиние». «В управлении церковном самодержавная власть действует посредством святейшего правительствующего Синода, ею учрежденного».

«Через все эти периоды, — писал профессор А. С. Павлов, — проходит одна общая мысль, что церковь и государство составляют два жизненных порядка, находящихся между собой в живом, органическом взаимодействии. Ни в понятиях народа, ни в устройстве и учреждениях русской земли эти два порядка никогда не были разделены между собой». По признаку взаимоотношения с государством все существовавшие в царской России религии и церкви могут быть разделены на три категории. К первой относилась православная церковь, занимавшая положение господствующей, ко второй — все религии и церкви христианского и иных исповеданий, рассматривавшиеся законом как терпимые (римско-католическая церковь, протестантская, армяно-григорианская, менонитская, баптистская, с 1905 г. — старообрядческая, а также нехристианские религии — иудейская, мусульманская, буддийская, языческая), и, наконец, к третьей — многочисленные секты, трактовавшиеся законом как вредные. Характер взаимоотношения религиозной организации с государством был весьма важен, поскольку он влиял и на объем ее гражданской правоспособности.

Так, до половины XVI в. русская православная церковь пользовалась, по сути, безграничным правом приобретения разного имущества. Но Иван IV постановил, чтобы церкви и монастыри никаким способом не приобретали себе земель без дозволения государя. В 1764 г. все церковные и монастырские земли были отобраны в казну, за церковными установлениями оставлено было право приобретать в собственность только ненаселенное недвижимое имущество, и то не иначе, как с особого высочайшего разрешения (Свод законов. Т. IX. Ст. 186, 398). Но в праве приобретения движимых вещей и капиталов церковь ничем не была ограничена.

Иные религиозные организации, например, старообрядческие, изначально не могли участвовать в имущественном обороте, соответственно не приобретали прав юридических лиц, однако постепенно, наряду с русской православной церковью за ними также была признана возможность участия в имущественных отношениях. Так, в развитие закона «О веротерпимости» от 17 апреля 1905 г. и в порядке выполнения пункта шестого Именного Высочайшего Указа от 12 декабря 1904 г. Комитет Министров признал за раскольническими благотворительными учреждениями и молитвенными домами значение юридических лиц «ввиду того, что в 1883 г. старообрядцам и сектантам дарованы такие права, осуществление коих предполагает наличность имущества, принадлежащего целой религиозной общине и необходимого на содержание молелен, уставщиков, наставников и проч., а также ввиду предполагаемого, по силе Указа, расширения сих прав, Комитет считает справедливым и последовательным признать в законе за старообрядческими и сектантскими учреждениями возможность владеть разного рода имуществами на имеющих быть особо для сего установленными основаниях… Православные церкви и монастыри гражданскими законами признаются самостоятельными установлениями, и, как таковые, имеют право владеть движимым и недвижимым имуществом и приобретать их способами, в законе определенными… Комитет признает поэтому необходимым регулировать в законе самое существование старообрядческих и сектантских обществ, присвоив им наименование “общин” и признав за ними права владения движимыми и недвижимыми имуществами». Таким образом, за некоторыми религиозными организациями признавались имущественные права, указанные организации становились участниками отношений, регулируемых гражданским правом, признавались самостоятельными его субъектами.

Тенденция в соотношении права и религии, обозначившаяся в период феодализма, в той или иной степени находит проявление и в современном мире. Так, в системах традиционного права (индусского, мусульманского) и в настоящее время правовые нормы тесно связаны с религиозными нормами, началами и принципами. В других странах (например, в европейских) правовые нормы отделены от религиозных догм, однако они не противопоставляются друг другу. Нормы права по-прежнему находят в религии нравственные опоры, религия всегда выступала ведущим социальным источником права и правосознания, следует признать, что многие основополагающие религиозные нормы в своей основе действительно являют ядро человеческой мудрости, представляя собой некие элементарные нормы взаимодействия людей, выработанные на протяжении всей истории развития человеческого общества. Речь прежде всего идет именно о таких основополагающих догмах, которые по своей сути независимы ни от конфессиональной принадлежности, ни от особенностей правовой системы.

В нашем государстве после октябрьской революции 1917 г. большевики пошли по пути искоренения религии. Еще Карл Маркс в своей работе «К критике гегелевской философии права. Введение» писал: «Религиозное убожество есть в одно и то же время выражение действительного убожества и протест против этого действительного убожества… Религия есть опиум народа». В. И. Ленин определил религию как «род духовной сивухи, в которой рабы капитала топят свой человеческий образ и свои требования на сколько-нибудь достойную человека жизнь». Советская власть целым рядом государственно-правовых актов и главным образом декретом СНК от 23 января 1918 г. «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» отделила церковь от государства и школу от церкви; как считалось, этим она гарантировала и осуществила свободу религиозных культов и свободу атеистической пропаганды — идейной борьбы против «антинаучной религиозной идеологии». Наряду с прочими, декрет содержал следующие положения: «…12. Никакие церковные и религиозные общества не имеют права владеть собственностью.

Прав юридических лиц они не имеют.

Все имущества существующих в России церковных и религиозных обществ объявляются народным достоянием.

Здания и предметы, предназначенные специально для богослужебных целей, отдаются по особым постановлениям местной или центральной государственной власти, в бесплатное пользование соответственных религиозных обществ».

Это положение Декрета привело к тому, что в советском праве появился своеобразный субъект, который не признавался прямо юридическим лицом, однако в некоторых случаях мог иметь имущественные права, в частности, некое ограниченное право пользования имуществом религиозного назначения, то есть, по сути, являлся в определенной мере самостоятельным субъектом гражданского права. Однако, думается, этот вывод не отражал действительности.

В программе РКП(б), принятой на VIII съезде партии (март 1919 г.), говорилось о том, что «партия стремится к полному разрушению связи между эксплуататорскими классами и организацией религиозной пропаганды, содействуя фактическому освобождению трудящихся масс от религиозных предрассудков и организуя самую широкую научно-просветительскую и антирелигиозную пропаганду». Это положение повлияло в том числе и на то, что религиозные общества на долгие годы потеряли свою гражданскую правосубъектность, поскольку не могли быть участниками отношений, регулируемых гражданским правом.

Правовое положение религиозных организаций в предвоенные годы и в период Великой Отечественной войны определялось постановлением ВЦИК и СНК РСФСР от 8 апреля 1929 г. «О религиозных объединениях», которое в целом сохранялось как действующее вплоть до конца 80-х гг. XX в. Оно законодательно закрепило тот факт послереволюционной истории, что религиозные общества вправе заниматься только удовлетворением религиозных потребностей верующих преимущественно в рамках молитвенного здания, и что следует «вытеснить» религиозные объединения из всех сфер жизни общества. По сути, религиозные общества превращались в некие «резервации» для граждан, исповедующих те или иные религиозные убеждения. Только в годы Великой Отечественной войны положение, например, Русской Православной Церкви шаг за шагом укреплялось. В 1945 г. постановлением СНК СССР № 162 были утверждены «Положения об управлении Русской Православной Церковью».

В соответствии с законодательством о религиозных объединениях, верующие граждане, достигшие 18-летнего возраста, в составе не менее 20 человек для совместного удовлетворения религиозных потребностей могли объединяться в религиозные общества и группы. Как общества, так и группы должны были регистрироваться в установленном порядке в органах государственной власти. Регистрация религиозного объединения не рассматривалась как формальный акт. Она выступала как один из важнейших факторов гарантии свободы совести, ибо ставила «верующих, образовавших религиозное общество, под защиту законов, охраняющих свободу отправления религиозных культов».

Учредители религиозного общества, которому передается культовое здание и другое имущество, отвечали за сохранность и целостность вверенного им народного достояния. Поскольку культовое здание и другое имущество передавалось верующим гражданам, а не священнослужителям, представители духовенства не могли входить в состав учредителей и членов исполнительных органов религиозных объединений. Верующие обязывались беречь имущество, производить ремонт и нести расходы по обязательному страхованию, а также пользоваться этим имуществом исключительно для удовлетворения религиозных потребностей.

Религиозным обществам предоставлялось право открывать текущий счет в Государственном банке и в его отделениях для хранения денежных сумм, издавать духовную литературу, организовывать специальные духовные учебные заведения. Для управления делами религиозного объединения, его имуществом и денежными средствами сами верующие избирали из своей среды исполнительные органы — в религиозном обществе в составе трех человек, а в группе верующих одного представителя-уполномоченного. Выборные органы и лица были подотчетны собранию верующих. Исполкомы местных Советов депутатов трудящихся имели право отвода из состава членов исполнительного органа лиц, не признававших или не соблюдавших советское законодательство о религиозных культах, скомпрометировавших себя серьезными проступками. Для проведения собрания верующих с обсуждением хозяйственно-финансовых вопросов и управления культовым имуществом необходимо было разрешение исполкома Совета депутатов трудящихся. Все хозяйственно-финансовые потребности религиозные объединения удовлетворяли за счет добровольных пожертвований верующих и поступлений за исполнение обрядов. Принудительные сборы и обложения в пользу религиозных обществ и служителей культа не допускались. С разрешения органов власти религиозные объединения могли созывать свои съезды и совещания, избирать на них религиозные центры и управления. Духовные центры и управления руководили только канонической деятельностью объединений верующих и не имели права вмешиваться в деятельность религиозных обществ.

Необходимо отметить, с одной стороны, что рассмотренные юридические возможности сопоставимы с аналогичными возможностями юридических лиц. Однако анализ указанных нормативных положений, с другой стороны, приводит к выводу о том, что религиозные общества в советский период не обладали такими важными признаками юридического лица, как самостоятельная имущественная ответственность и экономическая обособленность, поскольку имущество, по сути, передавалось в пользование не обществу, а его учредителям — верующим гражданам, именно они, а не религиозные общества, и несли ответственность перед государством-собственником за это имущество. Поскольку для признания за организацией статуса юридического лица необходима вся совокупность присущих ему признаков, постольку отсутствие каких-либо из них позволяет говорить о том, что в советский период религиозные общества были лишены гражданской правосубъектности.

Таким образом, в СССР религиозные объединения, не обладая статусом юридического лица, тем не менее, однако, являлись участниками определенных общественных отношений. В советском праве возник своеобразный субъект, обладающий определенной правоспособностью, возникавшей после государственной регистрации, но не являющийся при этом юридическим лицом. Хотя принятие Положения 1945 г. явилось шагом к признанию за религиозными объединениями определенных прав юридического лица, указанных выше, тем не менее, оно не давало ясного представления о правах, обязанностях и ответственности ни высшей иерархии, ни рядового духовенства и мирян. Кроме того, эти правила не были воспроизведены Основами гражданского законодательства 1961 г. и принятыми в основном в 70-х гг. республиканскими нормативными актами, которые регулировали деятельность религиозных организаций.

В постсоветский период истории России нормативное регулирование деятельности религиозных организаций носило несистемный характер. Впервые норма о религиозных организациях как юридических лицах была закреплена в ст. 13 Закона СССР от 1 октября 1990 г. «О свободе совести и религиозных организациях», аналогичная норма была включена и в принятые в 1991 г. Основы гражданского законодательства СССР и республик (ст. 11).

В настоящее время положения о религиозных организациях содержатся в различных нормативных правовых актах, среди которых значительное место занимает Федеральный закон от 26 сентября 1997 г. № 125-ФЗ «О свободе совести и о религиозных объединениях» (далее — Закон о свободе совести и о религиозных объединениях).

В настоящее время законодательство России устанавливает для всех религиозных объединений универсальное правовое регулирование, предполагающее предоставление им прав и обязанностей независимо от конфессиональной принадлежности. Статья 14 Конституции Российской Федерации закрепляет: «1. Российская Федерация — светское государство. Никакая религия не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной. 2. Религиозные объединения отделены от государства и равны перед законом».

Конституционный Суд Российской Федерации постановлением от 15 декабря 2004 г. № 18-П по делу о проверке конституционности п. 3 ст. 9 Федерального закона «О политических партиях» установил, что «конституционный принцип светского государства и отделения религиозных объединений от государства означает, что … органы публичной (политической) власти, не вправе вмешиваться в законную деятельность религиозных объединений, возлагать на них выполнение функций органов государственной власти и органов местного самоуправления; религиозные объединения, в свою очередь, не вправе вмешиваться в дела государства, участвовать в формировании и выполнять функции органов государственной власти и органов местного самоуправления, участвовать в деятельности политических партий и политических движений, оказывать им материальную и иную помощь, а также участвовать в выборах, в том числе путем агитации и публичной поддержки тех или иных политических партий или отдельных кандидатов».

Принципы взаимоотношений государства и религиозных объединений раскрываются в ст. 4 Закона о свободе совести и о религиозных объединениях. В соответствии с данной нормой государство не вмешивается в определение гражданином своего отношения к религии и религиозной принадлежности, в воспитание детей родителями или лицами, их заменяющими, в соответствии со своими убеждениями и с учетом права ребенка на свободу совести и свободу вероисповедания; не возлагает на религиозные объединения выполнение функций органов государственной власти, других государственных органов, государственных учреждений и органов местного самоуправления; не вмешивается в деятельность религиозных объединений, если она не противоречит закону; обеспечивает светский характер образования в государственных и муниципальных образовательных учреждениях.

Государство регулирует предоставление религиозным организациям налоговых и иных льгот, оказывает финансовую, материальную и иную помощь религиозным организациям в реставрации, содержании и охране зданий и объектов, являющихся памятниками истории и культуры, а также в обеспечении преподавания общеобразовательных дисциплин в образовательных организациях, созданных религиозными организациями.

Деятельность органов государственной власти и органов местного самоуправления не сопровождается публичными религиозными обрядами и церемониями. Должностные лица органов государственной власти, других государственных органов и органов местного самоуправления, а также военнослужащие не вправе использовать свое служебное положение для формирования того или иного отношения к религии.

В свою очередь, религиозное объединение создается и осуществляет свою деятельность в соответствии со своей собственной иерархической и институционной структурой, выбирает, назначает и заменяет свой персонал согласно соответствующим условиям и требованиям и в порядке, предусматриваемом своими внутренними установлениями; не выполняет функций органов государственной власти, других государственных органов, государственных учреждений и органов местного самоуправления; не участвует в выборах в органы государственной власти и в органы местного самоуправления; не участвует в деятельности политических партий и политических движений, не оказывает им материальную и иную помощь.

Светский характер — это один из основополагающих принципов построения и функционирования современного правового государства. В литературе отмечается, что неверным в настоящее время является толкование принципа светского характера государства в Российской Федерации, которое зачастую принимает односторонний и даже дискриминационный характер, когда светский характер государства ошибочно отождествляется с антирелигиозным или атеистическим характером государства в Российской Федерации. Однако отождествление светскости государства с его атеистической или антирелигиозной направленностью совершенно неверно как с точки зрения конституционно-правовой науки, так и с точки зрения анализа реального смыслового содержания слова «светский».

Толковый словарь В. Даля дает такое определение светскости: «Свътскій … земной, мірской, суетный; или гражданскій. Светская власть, пртвпл. духовная…». Таким образом, «светский» есть противоположность внутрицерковному, шире — внутриконфессиональному. Исходя из приведенного толкования, светское государство — это такое государство, в котором власть принадлежит мирским, гражданским властям. Противоположностью светскому государству является теократическое государство, в котором религиозный лидер или их группа находятся во главе государства, происходит смешение органов государственной власти и органов управления религиозной организации, религиозные организации обладают правом участвовать в деятельности государственных органов.

И. В. Понкин выделил следующие существенные признаки светскости государства (критерии светскости государства), подробно в своих трудах раскрывая каждый из обозначенных признаков:

1. Право на свободное мировоззренческое самоопределение, гарантированное, в том числе, запретом на установление какой бы то ни было религии либо нерелигиозной, включая и антирелигиозную, идеологии в качестве общеобязательной.

2. Отделение религиозных объединений от государства (как разделение функций и полномочий).

3. Светскость образования в государственных и муниципальных образовательных учреждениях.

Приведенные признаки были выделены ученым на основе анализа толкования конституционной нормы о светском характере государства целым рядом ученых-конституционалистов. Так, в доктринальном комментарии к Конституции Российской Федерации под научной редакцией Ю. И. Скуратова указывается, что светские государства — это государства, где церковь отделена от государства, а школа от церкви.

Принцип светского характера государства и равенства всех религиозных объединений находит свое дальнейшее выражение в ст. 28 Конституции Российской Федерации, которая закрепляет: «Каждому гарантируется свобода совести, свобода вероисповедания, включая право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакой, свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними».

Таким образом, право на создание религиозных объединений непосредственно связано со свободой совести и вероисповедания. Так, Европейский Суд по правам человека признал право на создание религиозных объединений составной частью основных прав и свобод человека. Это было подтверждено, в частности, в конце 2001 г. в деле «Церковь Бессарабской Митрополии против Молдавии». Сославшись на ранее вынесенные решения по делам «Хасан и Чауш против Болгарии» и «Сидиропоулос и другие против Греции», Суд указал: «…Одним из способов осуществления права на исповедание религии в его коллективном измерении, особенно для религиозной общины, является возможность обеспечения правовой защиты общины, ее членов и имущества…». Таким образом, создание религиозной организации сочтено как необходимая предпосылка для обеспечения права на свободу вероисповедания, реализуемого коллективно.

Светский характер государства не означает, что оно никак не взаимодействует с религиозными объединениями. Итоговый документ Венской встречи государств-участников Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе (Вена, 15 января 1989 г.) налагает на государства-участники обязательства содействовать участию религиозных объединений в жизни страны: «16. С целью обеспечить свободу личности исповедовать религию или веру государства-участники будут среди прочего: … 16.5 — вступать в консультации с религиозными культами, учреждениями и организациями с целью достижения лучшего понимания потребностей религиозных свобод; … 16.11 — благожелательно рассматривать заинтересованность религиозных объединений в участии в общественном диалоге…».

В целях реализации этих обязательств на федеральном уровне созданы и действуют: Совет по взаимодействию с религиозными объединениями при Президенте Российской Федерации, Комиссия по вопросам религиозных объединений при Правительстве Российской Федерации, соответствующие комитеты в Государственной Думе и в Совете Федерации Федерального Собрания (Комитет Государственной Думы РФ по развитию гражданского общества, вопросам общественных и религиозных объединений; Совет по межнациональным отношениям и взаимодействию с религиозными объединениями при Совете Федерации РФ).

Возникающие в результате государственно-конфессиональные отношения определялись в науке как совокупность исторически складывающихся и изменяющихся форм взаимосвязи между институтами государства и институциональными религиозными образованиями, одна из составных частей внутренней и внешней политики государства, указанные отношения содержат несколько основных элементов. Главными субъектами этих отношений, с одной стороны, являются религиозные объединения во всем их многообразии, расположенные на территории России; с другой стороны, государство в лице государственных органов, уполномоченных законом в той или иной мере оказывать регулятивное воздействие на религиозную жизнь страны. Связь между данными субъектами опосредуется двумя группами отношений. Первая представляет собой совокупность отношений прямого и косвенного влияния религии и религиозных институтов на политическую систему общества, включая государство. Определяя мировоззрение человека, на индивидуально-психологическом уровне религия приводит к формированию отношения человека к тем или иным действиям, событиям, процессам, явлениям, что, в конечном итоге, обуславливает модель его политического и правового поведения. Религия не остается в своей замкнутой сфере, она обращается к субъекту, создает для него предписания, относящиеся к его религиозной жизни, но распространяющиеся на его деятельность в целом. Религия воздействует и на экономическое поведение индивидов. По словам С. Н. Булгакова, «труд есть не только подневольная тягота, но включает в себя в большинстве случаев и известный этический элемент: он может рассматриваться и как исполнение религиозных или нравственных обязанностей».

Аюшеева И.З. Гражданско-правовое положение религиозных организаций в Российской Федерации. Монография

Аюшеева И.З. Гражданско-правовое положение религиозных организаций в Российской Федерации. Монография

Представленная монография является комплексным исследованием особенностей гражданско-правового положения религиозных организаций как субъектов гражданского права в Российской Федерации. В работе раскрываются понятие, признаки, история становления и развития религиозных организаций как субъектов гражданского права, приводится классификация данных организационно-правовых форм юридических лиц, рассматриваются особенности их образования, реорганизации и ликвидации, а также имущественного положения и деятельности.<br /> Законодательство приведено по состоянию на сентябрь 2017 г.<br /> Книга будет полезна студентам, аспирантам и преподавателям юридических факультетов и вузов.

Внимание! Авторские права на книгу "Гражданско-правовое положение религиозных организаций в Российской Федерации. Монография" ( Аюшеева И.З. ) охраняются законодательством!