|
|
ОглавлениеЧасть I. Под скипетром Екатерины. Глава I. Великая княгиня Екатерина Алексеевна Глава III. Просвещенная монархиня Глава IV. Национальная трагедия Глава V. Торжество казанской помещицы Глава VII. Венценосная путешественница Часть II. Екатерина и ее окружение. Глава XI. Императрица Глава XIII. Григорий Александрович Потемкин Таврический Глава XIV. Екатерина Романовна Дашкова Глава XV. Никита Иванович Панин Глава XVI. Александр Андреевич Безбородко Основные даты жизни и деятельности Екатерины Великой Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгуГлава VIII. Две войныЗа продолжительное царствование Екатерина вела три больших войны, причем во всех трех случаях Россия выступала не агрессором, а жертвой агрессии со стороны ее главных, традиционных недругов: на севере — Швеции, на юге — Османской империи. Все три войны заканчивались победоносно для России, а противники за свое легкомыслие должны были расплачиваться территориальными потерями. Екатерину Великую по достигнутым успехам с полным основанием часто сравнивают с Петром Великим. В самом деле, при Петре наметилась четкая тенденция превращения России в великую державу, которая могла составить компанию крупнейшим государствам Западной Европы: Англии, Франции, Австрии, Пруссии, Испании. При Екатерине статус России укрепился настолько, что ни одна коалиция держав не могла игнорировать ее влияния и могущества. Успех сопутствовал в обеих сферах внешнеполитической деятельности — военной и дипломатической. Если на военном поприще славу России приносили талантливые полководцы и флотоводцы, то в сфере дипломатической первенствующая роль принадлежала лично Екатерине. Относительно роли царствующих особ во внешнеполитических акциях можно установить даже определенную закономерность: чем скромнее успехи во внутренних делах страны, тем активнее участвовали императрицы во внешнеполитических акциях. Екатерина II здесь не составляла исключения, но, в отличие от предшественниц, опускавшихся во внешнеполитических суждениях до матримониальных событий, смены фаворитов, семейных ссор в царствующем доме, ее внимание сосредоточивалось на изучении соотношения сил стран на европейском континенте, на соперничестве между ними, на выгодах, которые можно было извлечь для России при сложившейся ситуации. Вспомним: в первый год правления Екатерина намеревалась вникать во все мелочи внутренней и внешней политики. Потребовалось всего несколько месяцев, чтобы она убедилась, что бремя подобной нагрузки ей не снести, и она постепенно стала перекладывать на плечи своих вельмож множество обязанностей, касавшихся прежде всего внутренней политики. Что касается внешней политики, то Екатерина до конца своих дней продолжала проявлять к ней живейший интерес, выполняла роль канцлера, зачастую не ограничиваясь указаниями чиновникам Коллегии иностранных дел, а действуя в обход их. Когда до Иосифа II, путешествовавшего по России в 1780 году, дошли слухи, что императрица читает все документы, он попросил Безбородко подтвердить или опровергнуть их. Тот дал утвердительный ответ: без ведома императрицы из Коллегии не выходила ни одна бумага, не отправлялась ни одна депеша. Повышенный интерес царствующих особ к внешней политике легко объясним. Даже многократное снижение цен на соль или размер подати или оброчных повинностей не принесет такого авторитета монарху, как успешно закончившееся сражение или выгодный для страны мирный договор. В первом случае монарха ожидает признание собственного народа, во втором — признание дворов Европы. В первом случае престиж монарха не выходит за пределы собственной страны, во втором он становится достоянием европейских дворов и народов Европы. Сила и ловкость равно высоко ценились во внешнеполитической сфере. Среди дипломатических акций Екатерины прежде всего заслуживают внимания три: посредническая роль России при заключении Тешенского договора между Австрией и Пруссией в 1779 году, Декларация о вооруженном нейтралитете, принятая Россией в 1780 году, к которой присоединились многие страны Европы, и, наконец, присоединение Крыма к России в 1783 году. Тешенский договор явился результатом конфликта между Австрией и Пруссией из-за Баварии. По просьбе враждовавших сторон Россия и Франция выступили в роли посредников, и в мае 1779 года в городе Тешене между противниками был заключен мирный договор. Участие России в качестве гаранта договора свидетельствовало о ее возросшем авторитете в европейских делах. Не прошло и года, как Россия вновь подтвердила свое огромное влияние на европейские дела. Речь идет о Декларации о вооруженном нейтралитете, появившейся на свет в связи с освободительной войной североамериканских колоний против Англии. Война началась в 1775 году, причем англичанам пришлось воевать не только против колоний, но и против своих извечных противников на море — Франции, Испании и Голландии. Военные действия складывались не в пользу Англии, и она сначала попыталась привлечь на свою сторону Россию, чтобы использовать ее военную мощь и добиться отправки в Америку экспедиционного корпуса. Из этой затеи ничего не вышло, и тогда Англия предприняла рискованный шаг: она, не считаясь с торговыми интересами нейтральных стран, в широких масштабах организовала борьбу против доставки в Америку продовольствия и вооружения: корабли нейтральных стран и содержимое трюмов становились достоянием каперов, что ограничивало свободу мореплавания и вызывало резкий протест нейтралов. Весной 1779 года Россия и Дания договорились отправить воевавшим сторонам декларацию о защите нейтральной торговли, которую те игнорировали, продолжая разбойничать на море. Некоторые авторы полагали, что мысль о вооруженном нейтралитете принадлежала Фридриху II или вельможам императрицы. Екатерина решительно опровергает эту версию: «Это неправда, вооруженный нейтралитет родился в голове Екатерины II и ни в чьей другой. Граф Безбородко может засвидетельствовать это, потому что эта идея как бы по наитию была высказана устами этой императрицы однажды утром. Граф Панин не хотел об этом слышать, потому что не он это придумал, и потребовалось много усилий, чтобы заставить его понять это». После того как русские и голландские суда с хлебом, направлявшиеся в Средиземное море, были конфискованы, в Петербурге была составлена декларация с изложением мер защиты свободы торговли. Суть ее состояла в том, что судам нейтральных государств разрешалось беспрепятственно плавать у берегов воюющих держав, а все грузы, находившиеся на кораблях под нейтральным флагом, являлись неприкосновенной собственностью этих стран. Список контрабандных товаров ограничивался оружием и предметами, к нему относившимися. Декларация провозглашала новый принцип морского права, к которому присоединились Дания, Швеция, Голландия, Пруссия и Австрия; кроме того, Декларацию признали Франция, Испания и Северо-Американские Соединенные штаты. В советской историографии Декларация о вооруженном нейтралитете оценивалась однозначно положительно. Причины восторга понятны, ибо Декларация объективно способствовала освобождению Северной Америки от колониального гнета Англии, что само по себе заслуживает похвалы. Но некоторые современники не только не восторгались Декларацией, но считали ее вредной для экономических и политических интересов России. В числе таких современников был видный дипломат екатерининских времен посол петербургского двора в Лондоне С. Р. Воронцов. В его критических замечаниях в адрес Декларации немало разумных резонов, которые, на наш взгляд, справедливо лишают ее однозначной оценки. Послом в Лондон Воронцов был назначен в 1785 году. В своей автобиографии, написанной много позже, он сообщает о трудностях, которые ему довелось преодолевать во время пребывания в должности: «Я прибыл сюда при обстоятельствах самых трудных даже для человека искусного и опытного в делах… здесь была свежа память о вооруженном нейтралитете, направленном против этой страны, и Англия искала союза с Пруссией, с которой Россия находилась в дурных отношениях». Свое негативное отношение к Декларации Семен Романович многократно высказывал в письмах к брату. «Ненависть к нам Англии происходит от вооруженного нейтралитета. Здесь… ласкаю себя надеждой, что Россия при возникновении мира (между Англией и Францией. — Н. П.) откажется от этой системы, которая к тому же должна считаться совершенно бесполезной, так как Россия не имеет возможности создать собственный торговый флот». Между прочим, императрица Декларацию, по отзыву дипломата, «ставит очень высоко». В другом письме Воронцов задает брату ряд вопросов, на которые должны следовать отрицательные ответы: «Умножили ли мы посредством этого вооруженного нейтралитета наш торговый флот? Что же мы выиграли, поссорившись с Англией? Не принесла ли эта система нашим купцам более убытка, чем прибыли?» Возвращаясь к теме, С. Р. Воронцов вновь писал: «От вооруженного нейтралитета шведская и прусская торговля возросла, а наша ничего не выиграла, напротив — потеряла. А государство потеряло в Англии естественного друга, не приобретя другого на место». Ощутимый ущерб от ссоры с Англией Россия понесла в годы русско-шведской и второй русско-турецкой войны, когда Англия и Пруссия оказывали неприятелям России дипломатическую и материальную поддержку и даже уговаривали их начать военные действия. К 1780 году относится еще одна важнейшая внешнеполитическая акция Екатерины II — изменение курса внешней политики и появление новых союзников. Почти два десятилетия (1762–1780) Екатерина ориентировалась на союз с Пруссией. Достаточно взглянуть на переписку этих лет Екатерины II с Фридрихом II, чтобы убедиться, сколь близкими и внешне доверительными были отношения между двумя монархами. Прусский король умел, если того требовала обстановка, безмерно льстить своим корреспондентам; правда, делал он это посол-датски грубо и прямолинейно, но всякая, даже топорная лесть приятнее изощренной и деликатной брани. Прусский король, например, счел необходимым откликнуться на прививку оспы, которую сделала себе Екатерина. «Вы ведете себя как мать ваших народов, геройски подвергая себя операции, которая может спасти жизнь множеству ваших подданных». «Пусть вы, государыня, — писал Фридрих в октябре 1769 года, — толикой славой, которой покрыли себя, показав изумленным народам, что тот же самый гений, который способен предписывать мудрые законы империи, способен также и защищать ее». В 70-е годы набор комплиментов становится еще обширнее. Король называет императрицу «государыней, одаренной высшим гением», «величайшей государыней Европы». На комплименты не скупилась и императрица: «Иметь с вами дело — истинное удовольствие», — писала она Фридриху в январе 1764 года. Или: «Мои предшественники не имели союзника короля Фридриха; и вот мое преимущество перед ними». В декабре 1769 года Екатерина называет Фридриха «великим королем». За всей этой словесной шелухой четко просматривалась взаимная заинтересованность друг в друге, приземленные цели. Екатерина, например, заверяла Фридриха: «Ваше величество может быть уверен, что никогда не найдет союзника более надежного и более точного в исполнении своих обязательств и друга более верного, чтобы соглашаться в ваших намерениях и благоприятствовать вашим интересам». Фридрих несколькими годами позже отвечал: «Я почитал бы себя счастливым, если бы мог незначительными услугами способствовать блеску царствования вашего величества». Но все эти комплименты нисколько не мешали ни Екатерине II, ни Фридриху II зорко следить за наращиванием мощи друг друга и их территориальными притязаниями. Так, прусский король был убежден, что к 1771 году силы Османской империи находились в таком жалком состоянии, что Россия могла навязать неприятелю выгоднейшие для себя условия мира. Усиление России не входило в расчеты Пруссии, и Фридрих II в нескольких письмах рекомендовал Екатерине проявить «умеренность» и даже предлагал свои услуги в качестве посредника, намекая на различие интересов в таком многосложном деле, как заключение мира. Совершенно очевидно, что подобная позиция Фридриха пришлась не по душе Екатерине. Однако несколько акций короля облегчили императрице достижение желаемых результатов. К ним относится благосклонное отношение Пруссии к выборам королем Речи Посполитой ставленника России Станислава Понятовского, отзыв по требованию Екатерины прусского посла из Стамбула, действия которого были направлены к разжиганию вражды между Османской империей и Россией. Союзнические отношения России с Пруссией приносили выгоды и последней; так, Пруссия получила привилегии в торговле через морские порты, принадлежавшие Речи Посполитой, а также участвовала в первом разделе Польши. К 80-м годам XVIII века ресурсы, из которых союзники могли извлекать взаимные выгоды, были исчерпаны. Дело в том, что взоры Екатерины были прикованы к югу страны, она стремилась овладеть Крымом и укрепить свои позиции на Черном море. Здесь Пруссия могла оказать только дипломатическую поддержку, в то время как Австрия, неизменный противник Османской империи, могла поддержать Россию собственными силами. Происходит внешнеполитическая переориентация: на смену так называемой Северной системе, в которой центральное место занимали Россия и Пруссия, пришел союз России и Австрии. Начало сближению этих государств положил визит в Россию Иосифа II, его беседы с Екатериной, завершившиеся в 1781 году установлением союзнических отношений, формально не закрепленных договором. Вместе с изменением внешнеполитического курса изменились и лица, его возглавлявшие: Панин, придерживавшийся прусской ориентации, должен был уйти в отставку. Наиболее значительной дипломатической акцией Екатерины следует признать присоединение Крыма. Соперничество в Крыму между Россией и Османской империей началось с Кючук-Кайнарджийского мира, когда Крымское ханство было объявлено независимым от Османской империи. Но этот договор носил чисто формальный характер: турки смотрели на мир с Россией как на передышку для накопления сил, чтобы возобновить борьбу за Крым. В борьбе за него турки использовали самые разные методы: и смещение неугодных им ханов, и грубое нарушение условий Кючук-Кайнарджийского мира. Так, туркам удалось посадить на ханский трон своего ставленника Девлет-Гирея. Лишь в 1777 году Суворов, возглавивший русские войска в Крыму, сумел добиться изгнания Девлет-Гирея и вскоре торжественно встретил избранного на Кубани ханом Шагин-Гирея, ставленника России. Но султанский двор не ограничивался интригами и засылкой в Крым своих агентов: он отказывался от уплаты контрибуции, предусмотренной Кючук-Кайнарджийским миром, запрещал русским торговым судам входить из Архипелага в Черное море и т. д. Наконец в 1782 году хан Шагин-Гирей при поддержке османов был свергнут своим братом Батыр-Гиреем и бежал под защиту русских войск в Керчь. События показали, что Крымское ханство не могло существовать в качестве суверенного государства и что оно оставалось постоянным объектом соперничества между более сильными соседями. Разрубить этот узел можно только одним способом — присоединить Крым к России. Внимание! Авторские права на книгу "Екатерина Великая. 3-е издание" (Павленко Н.И.) охраняются законодательством! |
||||||||||||||||||||||
