|
|
ОглавлениеЧасть I. Под скипетром Екатерины. Глава I. Великая княгиня Екатерина Алексеевна Глава III. Просвещенная монархиня Глава IV. Национальная трагедия Глава V. Торжество казанской помещицы Глава VII. Венценосная путешественница Часть II. Екатерина и ее окружение. Глава XI. Императрица Глава XIII. Григорий Александрович Потемкин Таврический Глава XIV. Екатерина Романовна Дашкова Глава XV. Никита Иванович Панин Глава XVI. Александр Андреевич Безбородко Основные даты жизни и деятельности Екатерины Великой Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгуГлава VII. Венценосная путешественницаЕкатерина II была второй коронованной особой после Петра I, совершавшей поездки по стране. Однако путешествия императора и императрицы существенно отличались друг от друга. Петр исколесил почти всю Европейскую Россию с севера на юг и с запада на восток — трудно назвать более или менее значительный город, в который бы не ступала нога царя. Архангельск и Астрахань, Вологда и Воронеж, Казань и Смоленск, Киев и Полтава, Азов и Тула, Старая Русса и Нижний Новгород — вот далеко не полный перечень крупных городов, которые довелось посетить Петру. Его поездки были вызваны прежде всего военными надобностями: Петр-путешественник выступал в роли Петра-полководца: под стены Азова он вел войска, чтобы овладеть турецкой крепостью и начать борьбу с Османской империей за выход к южным морям; под Нарву он отправился во главе войск, чтобы отвоевать захваченное шведами побережье Финского залива; под Полтавой царь возглавил войска, разгромившие шведскую армию Карла XII; в 1711 году он отправился в злополучный поход к реке Прут; наконец, в 1722 году совершил Каспийский поход с целью завоевания иранских владений. Петр был частым гостем столиц западноевропейских государств, причем навещал их не в качестве туриста, а стремясь обрести союзников в борьбе со своими противниками. Его принимали в Амстердаме и Лондоне, Варшаве и Берлине, Париже и Вене. Отправлялся он за границу и с целями, не связанными ни с войной, ни с дипломатией: несколько раз он лечился в Карлсбаде и один раз в Спа. Впрочем, болезнь вынуждала царя пользоваться минеральными водами и внутри страны: четырежды он побывал на первом в России курорте, им открытом, — на Марциальных водах, что близ Петрозаводска, и на Угодских заводах, в 90 верстах от Тулы. В поездках Екатерины можно обнаружить множество отличий. Во-первых, немка Екатерина, прибыв в Россию в 1744 году, лишь единожды покинула ее пределы; свои поездки она ограничивала периферией Европейской России. Отчасти домоседство императрицы объяснялось изменением статуса России: Петр отправлялся за рубеж в пору, когда страна переживала тяжкое время превращения в великую державу; Екатерина занимала трон в десятилетия, когда за Россией уже прочно закрепилась репутация великой державы. Петр отправлялся за границу с протянутой рукой; теперь с протянутой рукой Россию навещали шведский король Густав III, австрийский император Иосиф II, принцы обанкротившейся французской династии. Но не следует сбрасывать со счетов и опасение императрицы лишиться короны в результате дворцового переворота, совершенного во время ее пребывания за границей. Второе существенное отличие в путешествиях Петра и Екатерины состояло в том, что первый совершал их налегке, без многочисленной свиты, далеко не в царских экипажах; даже в многочисленном по составу великом посольстве с громоздким обозом Петр ехал инкогнито и пытался затеряться в толпе волонтеров, отправленных за рубеж овладевать корабельным мастерством. Императрицу же подобная непритязательность к быту не устраивала, и она чем дальше, тем в большей степени обставляла свои поездки по стране пышными церемониями и максимумом бытовых удобств того времени: она ездила в сопровождении вельмож, послов иностранных государств и сотен людей обслуживающего персонала. Путешествиям императрицы сопутствовали торжественные приемы, балы, маскарады, фейерверки, подчеркивавшие не простоту монарха, как это было свойственно Петру, а величие царствующей особы. Однако главное отличие состояло в целях путешествий: Петра звала в путь неотложная необходимость, императрица отправлялась в путешествие по собственной инициативе. На роль полководца она, естественно, не претендовала, и цель поездок вытекала из ее представлений об обязанностях просвещенного монарха, ради достижения блага подданных стремившегося познать их жизнь и нужды, чтобы эти знания использовать в управлении страной. Подобные сведения императрица не могла добыть, глядя из окон Зимнего дворца или из окна кареты, доставлявшей ее из Петербурга в Царское Село, а тем более читая донесения местной администрации, в которых описывалось полное благополучие на подвластной им территории. Надобно было убедиться в их достоверности. Приходится согласиться с мнением императрицы, что она расставалась с налаженным бытом во дворцах не ради праздного любопытства, а с познавательными, утилитарными целями. «…Я путешествую не для того, чтобы осматривать местности, но чтобы видеть людей», — как-то сказала Екатерина Сегюру. Это утверждение, справедливое в своей основе, нуждается, однако, в коррективах. Одна из них состоит в том, что местные власти стремились показать императрице не подлинную картину быта провинции, не задворки, а фасад, создать иллюзию благополучия. Поездки Екатерины напоминали триумфальные шествия, лишь изредка омрачаемые явлениями негативного плана. Поэтому путешествия являлись, помимо всего прочего, средством укрепления престижа императрицы, поводом для выражения населением верноподданнических чувств и благодарности за ею содеянное. Путешествия, кроме того, открывали широкие возможности для проявления императрицей качеств, свойственных просвещенному монарху: человеколюбия, милосердия, благотворительности и т. д. За время своего 34-летнего царствования Екатерина совершила семь путешествий (не считая поездок в Москву): в 1763, 1764, 1767, 1780, 1783, 1785 и 1787 годах. Все они отличались друг от друга и направлением, и протяженностью, и временем, проведенным в пути, и целями. И еще одно различие — путешествия эти далеко не с одинаковой обстоятельностью освещены источниками: относительно некоторых из них историк лишен возможности сообщить подробности встреч коронованной путешественницы, ее дорожные впечатления и т. д. Первое путешествие Екатерина II совершила в 1763 году в Ростов. Это путешествие преследовало не столько познавательные, сколько политические цели. Оно было совершено в канун двух событий церковного характера: секуляризации владений, принадлежавших монастырям и епархиям, а также начавшейся борьбы с противником этой правительственной меры — ростовским архиепископом Арсением Мацеевичем. Поездка была приурочена к освящению раки святого Димитрия Ростовского. Императрица, готовя неприятный сюрприз духовенству, решила лишний раз показать свою приверженность к православию, почитанию его святынь, свое благочиние и тем самым в какой-то мере обезоружить как Мацеевича, так и его сторонников, втайне не разделявших ее намерений лишить белое и черное духовенство их земельных владений. Екатерина выехала из Москвы в мае 1763 года. Эта первая поездка запомнилась ей стечением неблагоприятных обстоятельств. Прежде всего, она опасалась, что мощи святого Димитрия стараниями главы епархии Арсения, могут быть перенесены еще до ее приезда. К тому же испортилась погода. Из Переславля-Залесского императрица писала Н. И. Панину: «Ветры, холод и непрестанные дожди с происходящею от того грязью отнимают от нас удовольствие, которое б мы могли при хорошем времени в пути иметь». Переелавль оставил неприятное воспоминание еще одним бытовым неудобством, о котором путешественница сообщила генерал-прокурору А. И. Глебову: «Я получила все ваши посылки, и надеюсь последние доклады скоро к вам возвращать. Ненастье и скука в Переславле равны; дом, в котором я живу, очень велик и хорош и наполнен тараканами». Из письма к Панину явствует, что во время путешествия Екатерина занималась делами. Одно из них — дело Хитрово, о котором подробнее рассказано выше, не доставило ей радости; оно свидетельствовало о недовольстве в придворной среде слухами о ее намерении скрепить отношения с фаворитом Григорием Орловым брачными узами, а также о ропоте некоторых участников переворота, обойденных наградами. Большой опасности эти разговоры не представляли, но они отвлекали императрицу от вмешательства в дела администрации Ростова, Ярославля и других городов. Кстати, Ярославль, явившийся последним пунктом путешествия, оставил у императрицы благоприятное впечатление: «Город Ярославль всем весьма нравится, и я почитаю его третьим городом из тех, которые я видела в России». В следующем 1764 году императрица выразила желание познакомиться с западными провинциями империи — Прибалтикой. Из Петербурга она выехала 20 июня, причем эта поездка, как и первая, омрачилась взволновавшими ее тревожными известиями из столицы. Прибалтийские города радушно встречали императрицу. В Нарве ей довелось выслушать приветственные речи, произнесенные от эстляндского рыцарства и нарвекого бургомистра, а в Ревеле в ее честь были сооружены триумфальные ворота с ласкавшей глаз надписью: «Екатерине II, матери Отечества, несравненной». Императрица не удержалась поделиться своей радостью с главнокомандующим в Петербурге И. И. Неплюевым: «Здесь весьма мне рады и не знают, что затеять, чтоб показать свое удовольствие. Я звана к рыцарству, а другой день к мещанству, и все поистине с великим усердием». В Ревеле путешественница провела несколько дней, а затем отправилась осматривать Балтийский порт (Рогервик). Путь оказался утомительным — колеса кареты погружались в песок, и 40 верст пришлось преодолевать шагом при изнурительной жаре. Свое раздражение императрица выразила словами: «Уже скучно становища так долго таскаться в дороге». О путевых невзгодах можно было бы позабыть в Риге, где императрице вновь оказали торжественную встречу, если бы не одно обстоятельство, основательно ее потрясшее. Н. И. Панин прислал ей сообщение о трагедии, разыгравшейся в Шлиссельбурге, где в ночь на 5 июля при попытке освобождения из заточения был убит законный претендент на престол Иоанн Антонович. Это известие, надо полагать, вызвало у императрицы два противоположных чувства: чувство радости — навечно исчез главный и последний претендент на трон, но радость, глубоко скрываемую от посторонних, омрачало и подавляло чувство страха, уверенность (как позже выяснилось, необоснованная) в том, что Мирович действовал не один, что в заговоре участвовало множество офицеров. Казалось бы, императрица, получив тревожное известие, должна была немедленно мчаться в столицу, чтобы предотвратить грозившую беду. Екатерина, однако, проявила свойственную ей железную выдержку — она мобилизовала волю, продолжала расточать улыбки, выслушивать приветственные речи, выражать полное спокойствие. В ответе Панину, от которого Екатерина не скрывала одолевавших ее страхов и сомнений, она писала: «Искра кроется в пепле, то не в Шлиссельбурге, но в Петербурге». Новое донесение Панина, полученное Екатериной 11 июля, казалось, должно было внести некоторое успокоение: Панин извещал, что Мирович на первом же допросе признался в отсутствии у него сообщников, что он действовал в одиночку, на свой страх и риск. Но это сообщение не развеяло полностью страхов и сомнений императрицы. Сколь глубоко они засели в ее голове, явствует из вопросов, которые надлежало выяснить Панину. «Написано в допросе, — писала она, — что окроме маленьких шлюпок впускать злодей не велел, что подает причину думать, будто он сикурса ждал. Брата утопшего Ушакова также допросить надобно, не ведал ли он братниных мыслей. Еще упоминается в артиллерийском рапорте о канцеляристе, который приказывал пушку с зарядами везти, о чем в расспросах не упомянуто». И все же события в Шлиссельбурге вынудили императрицу несколько сократить время пребывания в Риге, покинуть столицу Лифляндии раньше намеченного срока. «Я ныне более спешу, — уведомляла она Панина, — как прежде возможно возвратиться в Петербург, дабы сие дело скорее докончать и тем дальних дурацких разглашений пресечь». Из Риги она выехала 15 июля, а в Петербург прибыла 18-го. Как явствует из писем императрицы, вторая половина ее путешествия в прибалтийские губернии была скомкана, интерес к делу Мировича затмил все остальное, и дорожные впечатления исчезли из корреспонденций Екатерины. Путешествие по Волге в 1767 году отличается от предшествующих прежде всего тем, что его не омрачали привходящие обстоятельства и ничто не отвлекало императрицу от решения задач, ради которых она садилась в карету. Это путешествие совершалось до обнародования «Наказа» Уложенной комиссии и накануне созыва последней — именно в это время Екатерина находилась под наибольшим влиянием идей Просвещения, и ей предоставлялись широкие возможности проявить «матерное милосердие» и заслужить репутацию государыни, пекущейся о благе подданных, в число которых включалось не только столичное дворянство, но и широкие круги населения, жившего в глубинке. Путешествие по Волге отличалось от предшествующих как продолжительностью, так и протяженностью пути: оно заняло время со 2 мая по 16 июня, то есть продолжалось полтора месяца, в течение которых было преодолено 1410 верст. Поездка Екатерины была обставлена гораздо более пышными церемониями, нежели ее предшествующие путешествия, — сопровождать императрицу впервые были приглашены иностранные дипломаты, и это обстоятельство, с одной стороны, повышало престиж путешествия и самой коронованной путешественницы, а с другой — придавало мероприятию развлекательный характер. Утром 28 апреля 1767 года во время выезда из старой столицы императрицу провожала «вся Москва». Вечером следующего дня кортеж карет прибыл в Тверь, где императрице предоставилась первая возможность проявить благотворительность: в мае 1763 года почти весь город выгорел. В этой связи Екатерина писала генерал-прокурору А. И. Глебову: «С крайним сожалением усмотрела я разорение по воли Божией города Твери. Старайтесь о вспоможении сим несчастным людям. Я думаю, что многим не печально, что дела почти все сгорели». В результате погорельцам была оказана существенная помощь. Екатерина обстоятельно осмотрела застройку города и осталась довольна вновь воздвигнутыми зданиями. Внимание! Авторские права на книгу "Екатерина Великая. 3-е издание" (Павленко Н.И.) охраняются законодательством! |
||||||||||||||||||||||
