Актуальные правовые проблемы банковской практики. Сборник статей студентов Университета имени О. Е. Кутафина. Выпуск 2

Отв. ред. Ефимова Л.Г., Михеева И.Е., Хоменко Е.Г.

Возрастное ограничение: 0+ Жанр: Юридическая Издательство: Проспект Дата размещения: 26.09.2018 ISBN: 9785392287246 Язык: Объем текста: 107 стр. Формат: epub

Оглавление

Раздел I. Научные работы студентов магистратуры

Раздел II. Научные работы студентов бакалавриата

Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгу

Раздел I.
Научные работы студентов магистратуры

Линик Д. А.

магистрант Университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА)

lindenmsk@gmail.com

Об особенностях договора банковского вклада с гражданином в пользу третьего лица-гражданина в иностранной валюте

Аннотация: В настоящей статье автором проводится анализ норм действующего гражданского и валютного законодательства, выявляются проблемные аспекты заключения договора банковского вклада в иностранной валюте, обосновывается вывод об обязанности уполномоченных банков заключать с гражданами договор банковского вклада в пользу третьего лица в иностранной валюте.

Ключевые слова: банковский вклад, договор банковского вклада, договор банковского вклада в пользу третьего лица, валютное регулирование, валютные ценности, иностранная валюта.

Features of a bank deposit (third-party treaty) with individuals in foreign currency

Annotation: In this article the author analyzes the current civil legislation and foreign exchange regulation, determines the problematic aspects of concluding a bank deposit contract in foreign currency with individuals, states the conclusion on the obligation of banks to conclude an agreement with individuals of a bank deposit (third-party treaty) in foreign currency.

Keywords: bank deposit, bank deposit (third-party treaty), foreign exchange regulation, foreign exchange.

За последние несколько лет в практике судов общей юрисдикции возникла ранее не встречавшаяся категория гражданских дел по спорам о применении главы 44 Гражданского кодекса Российской Федерации – о заключении с гражданами договоров банковского вклада в пользу третьих лиц.

Несмотря на кажущуюся легкость понимания содержания ст. 842 ГК РФ, а также довольно широкую банковскую практику заключения таких договоров одной частью банков, граждане стали сталкиваться с массовыми отказами другой части банков в заключении такого договора по совершенно различным основаниям.

Не вдаваясь в рамках настоящей статьи в причины таких отказов (которые, будучи основанными на неверном толковании норм материального права, признаются судами незаконными), можно утверждать, что устойчивой правоприменительной практикой подтвержден следующий вывод – заключение между банком и гражданином договора банковского вклада в пользу другого гражданина есть обязанность для банка. Данный вывод основан на комплексном применении норм ст. 834 и 842 ГК РФ.

Так, п. 1 ст. 842 ГК РФ предусматривает, что вклад может быть открыт на имя третьего лица, указание имени третьего лица является существенным условием такого договора, в то время как п. 2 ст. 834 ГК РФ гласит о том, что договор банковского вклада с гражданином является публичным. Следовательно, договор банковского вклада с гражданином в пользу другого физического лица также является публичным договором, в силу чего банк, разработав условия вклада для физических лиц, не вправе отказаться от заключения такого договора в пользу третьего лица (физического лица), а в случае такого отказа без законных на то оснований может быть понужден к заключению договора в судебном порядке (п. 4 ст. 445 ГК РФ).

Вместе с тем, следует признать, что однозначный ответ на вопрос об обязанности банка заключать договор банковского вклада в пользу третьего лица разрешен только применительно к тем сделкам, которые совершаются в рублях.

В связи с этим возникает вопрос – обязан ли вообще банк (а если обязан, то всегда ли) заключать такой договор с гражданином в пользу другого гражданина, если обязательство будет осложнено таким элементом, как иностранная валюта?

В соответствии с п. 1, 3 ст. 317 ГК РФ обязательство может быть выражено не в рублях, а в иностранной валюте только в том случае, если это напрямую предусмотрено законом. Поэтому ответить на поставленный выше вопрос без подробного анализа норм Федерального закона от 10.12.2003 № 173-ФЗ «О валютном регулировании и валютном контроле» (далее – Закон о валютном регулировании) будет невозможно. С учетом того, что автором ставится вопрос о возможности заключения такого договора с гражданином в пользу другого гражданина, то для целей настоящей статьи под используемыми в дальнейшем по тексту терминами «резидент» («нерезидент») в том смысле, как они используются в Законе о валютном регулировании, предлагается понимать только физических лиц.

На практике значительная часть банков, имеющих право совершать банковские операции в иностранной валюте (в том числе такую банковскую операцию, как привлечение денежных средств физических лиц во вклады) вообще предпочтет отказаться заключить такой договор в иностранной валюте (вероятно, из-за слишком больших для банков неясностей валютного законодательства). Автору известно несколько уполномоченных банков (в том числе входящих в список системно значимых кредитных организаций), которые, установив в условиях договора, что валютой вклада может быть иностранная валюта (как правило, евро или доллары США), готовы заключить договор банковского вклада в пользу третьего лица исключительно в валюте Российской Федерации. Конечно, в обоснование своей позиции о том, что, предложив неопределенному кругу физических лиц заключить договор вклада в иностранной валюте, банк может предусмотреть в договоре условие о невозможности заключения такого вклада в пользу третьего лица в иностранной валюте, банки пытаются ссылаться на положения ст. 846 ГК РФ, содержание которой гласит о том, что банк обязан открывать клиентам счета (в том числе счета по вкладам) только на разработанных банком условиях, в силу чего банк якобы вправе самостоятельно определить в условиях заключения договора вклада условие о невозможности открытия вклада в пользу третьего лица в иностранной валюте. На самом же деле данное условие о невозможности заключения валютного вклада в пользу третьего лица, безусловно, будет являться ничтожным в силу п. 5 ст. 426 ГК РФ, так как правила главы 45 ГК РФ (Банковский счет) применяются к отношениям, регулируемым главой 44 ГК РФ (Банковский вклад) только в том случае, если иное не предусмотрено правилами главы 44 ГК РФ или не вытекает из существа договора банковского вклада (п. 3 ст. 834 ГК РФ), а главой 44 ГК РФ напрямую предусмотрен вклад в пользу третьего лица, в силу чего норма п. 1 ст. 842 ГК РФ является специальной по отношению к норме п. 1 ст. 846 ГК РФ.

Справедливости ради стоит отметить, что уполномоченные банки, заключающие договор банковского вклада в пользу третьего лица в иностранной валюте, тоже встречаются, одновременно с этим и они не всегда избегают ошибок при применении ст. 842 ГК РФ.

Для анализа одной из возможных позиций по поставленному вопросу автором проанализирована типовая форма договора банковского вклада в пользу третьего лица в иностранной валюте, разработанная одним из крупнейших российских банков (данную позицию также разделяют и некоторые другие уполномоченные банки).

Так, с учетом как гражданского, так и валютного законодательства банком сформулирована следующая позиция:

банк согласен заключить договор банковского вклада в иностранной валюте с резидентом в пользу третьего лица-резидента, но только в том случае, если эти резиденты являются близкими родственниками;

банк согласен заключить договор банковского вклада в иностранной валюте с нерезидентом в пользу нерезидента без ограничений, однако примет вклад только в безналичном порядке;

банк откажется заключать договор банковского вклада в иностранной валюте с резидентом в пользу нерезидента, а также с нерезидентом в пользу резидента тогда, когда подобное ограничение предусмотрено законом.

Казалось бы, есть основания расценивать подобную позицию банка о возможности заключения договора именно на таких условиях как в полной мере соответствующую (а главное, не противоречащую) законодательству Российской Федерации.

Так, Закон о валютном регулировании формулирует следующие подходы:

— валютные операции между резидентами запрещены, за исключением разрешенных (ст. 9 Закона о валютном регулировании);

— валютные операции между резидентами и нерезидентами разрешены, за исключением запрещенных (ст. 6 Закона о валютном регулировании);

— валютные операции между нерезидентами не запрещены, но осуществляются в предусмотренных законом формах (ст. 10 Закона о валютном регулировании).

Под валютными операциями (в части, касающейся поставленного вопроса применительно к иностранной валюте вклада в пользу третьего лица) в соответствии с п. 9 ч. 1 ст. 1 Закона о валютном регулировании понимаются:

— приобретение резидентами (нерезидентами) у резидентов (нерезидентов) иностранной валюты;

— отчуждение иностранной валюты резидентами (нерезидентами) в пользу резидентов (нерезидентов);

— использование иностранной валюты в качестве средства платежа.

Очевидно, что выбранный рассматриваемым уполномоченным банком перечень возможных к заключению договоров банковского вклада в иностранной валюте в пользу третьего лица, сформированный в зависимости от статуса валютного резидентства (нерезидентства) лица, заключающего договор, а также третьего лица, основан на том постулате, что договор банковского вклада в пользу третьего лица имеет целевое назначение (коим является вступление третьего лица в права по вкладу), а вступление третьего лица в права по вкладу есть форма отчуждения иностранной валюты (перехода соответствующего имущественного права требования к банку в иностранной валюте) от одного физического лица (заключающего договор) к другому физическому лицу (третьему лицу), что, по своей сути, является валютной операцией в том смысле, как это понимается Законом о валютном регулировании.

Следовательно, банк, отождествляя сам факт заключения договора в порядке ст. 842 ГК РФ с валютной операцией между лицом, заключающим договор, и третьим лицом, для целей определения возможности его заключения (на преддоговорной стадии) пытается применить к данному договору правила Закона о валютном регулировании о разрешенных валютных операциях. Как уже отмечалось выше, одним из основных подходов Закона о валютном регулировании является положение о запрете валютных операций между резидентами, за исключением разрешенных, а такая валютная операция как «вступление третьего лица в права по валютному вкладу» Законом о валютном регулировании между резидентами формально не предусмотрена. Следовательно, по умолчанию банк не видит для себя возможности заключить договор с резидентом в пользу резидента в иностранной валюте.

Готовность же банка заключить договор валютного вклада с резидентом в пользу третьего лица-резидента только в том случае, если эти резиденты являются близкими родственниками, вероятнее всего, основана на предположении банка о том, что заключение такого договора опосредует собой дарение валютных ценностей, а данная операция напрямую разрешена только между супругами, а также близкими родственниками (п. 2 ч. 3 ст. 14 Закона о валютном регулировании). Например, вопрос о возможности квалификации факта заключения договора валютного вклада в пользу близкого родственника именно как сделки дарения ставила Н. Пескова.

Готовность банка принять денежные средства в иностранной валюте во вклад, открытый нерезидентом в пользу нерезидента, исключительно в безналичном порядке, очевидно, снова основана на том тезисе, что заключение договора в пользу третьего лица есть валютная операция между лицом, заключающим договор, и третьим лицом, а потому банк считает себя обязанным применить к ней правило об осуществлении валютных операций между нерезидентами исключительно через уполномоченные банки путем безналичных расчетов (ч. 1.1, 3 ст. 10 Закона о валютном регулировании).

Разработанное банком в договоре вклада в иностранной валюте условие о невозможности его заключения с резидентом в пользу нерезидента, а также с нерезидентом в пользу резидента тогда, когда подобное ограничение предусмотрено законом, является воспроизведением нормы права, отраженной в ст. 6 и ст. 11 Закона о валютном регулировании.

В свою очередь, И.С. Тарских отмечает, что для оценки возможности заключения банком договора банковского вклада в пользу третьего лица в иностранной валюте «необходимо установить, предполагает ли указанное действие отчуждение резидентом в пользу резидента валютных ценностей на законных основаниях». По его мнению, вступление третьего лица в права по валютному вкладу влечет осуществление валютной операции. Представляется возможным согласиться с тем, что вступление третьего лица в права по валютному вкладу есть форма отчуждения валютных ценностей в иностранной валюте от одного лица другому (в том числе с этим можно согласиться и на основании высказанной Л. Г. Ефимовой точкой зрения о том, что вступление третьего лица в права по вкладу есть перемена лиц в обязательстве на стороне вкладчика, а раз на стороне вкладчика происходит перемена лиц, то переходит перемена лиц на стороне носителя имущественного права требования к банку в отношении денежных средств во вкладе, выраженного в иностранной валюте), т.е. переход прав в отношении вклада действительно является валютной операцией в понимании Закона о валютном регулировании. Более того, стоит отдельно акцентировать внимание на том, что именно такая операция напрямую Законом о валютном регулировании не предусмотрена. Но следует ли из законодательства Российской Федерации категорический вывод о том, положения Гражданского кодекса РФ о публичности договора вклада с физическим лицом в пользу физического лица не порождают для банка обязанность заключить такой договор в иностранной валюте с любым обратившимся к нему лицом (п. 1 ст. 426 ГК РФ) в пользу любого указанного последним физического лица (ст. 19, п. 1 ст. 842 ГК РФ) в силу особенностей валютного законодательства? Представляется, что банк не просто может, а обязан заключить такой договор с любым физическим лицом в пользу любого физического лица, причем законодательством не определен способ внесения денежных средств во вклад применительно к иностранной валюте, в силу чего взнос может быть осуществлен как в наличной, так и в безналичной форме.

Закон о валютном регулировании прямо предусматривает как для резидентов, так и для нерезидентов такую валютную операцию с резидентом (уполномоченным банком) как внесение иностранной валюты на банковские счета (в банковские вклады) в уполномоченных банках (п. 2 ч. 3 ст. 9, ч. 1 ст. 13, ч. 1 ст. 14 Закона о валютном регулировании). Ни для резидента, ни для нерезидента никаких ограничений по открытию им счета (счетов) по вкладу в иностранной валюте законодательством Российской Федерации не установлено. Стоит заметить, что счет по вкладу в пользу третьего лица открывается вовсе не третьему лицу, а именно лицу, заключающему договор банковского вклада, что прямо вытекает из содержания ч. 5 ст. 7 Федерального закона от 07.08.2001 № 115-ФЗ, следовательно, до момента вступления третьего лица по вкладу владельцем вклада (счета по вкладу) является именно лицо, заключившее договор.

Более того, Законом о валютном регулировании прямо предусмотрено, что внесение денежных средств резидентами и нерезидентами на открытые им счета (вклады) осуществляется безо всяких ограничений, в т.ч. они могут быть внесены как в безналичной, так и в наличной форме (п. 3.1, п. 3.1.18 Инструкции Банка России от 16.09.2010 № 136-И). Никакого запрета (существование которого не подвергается сомнению некоторыми уполномоченными банками) нерезидентам вносить денежные средства в иностранной валюте в открытый им вклад в наличной форме законодательством Российской Федерации не предусмотрено.

Возможные доводы о том, что само заключение договора банковского вклада в пользу третьего лица в иностранной валюте опосредует отчуждение прав в отношении денежных средств в валюте обязательства от одного физического лица другому, в силу чего является валютной операцией между физическими лицами, являются ошибочными. Сам факт заключения договора банковского вклада в пользу третьего лица не порождает для этого третьего лица никаких прав в отношении денежных средств во вкладе (не порождает именно в рамках гражданско-правовых отношений по существующему договору; право же на получение страхового возмещения лицом, в пользу которого открыт вклад (п. 4 ст. 2, ч. 1 ст. 5, п. 1 ч. 1, ч. 3 ст. 7 Федерального закона от 23.12.2003 № 177-ФЗ), автор расценивает как вытекающее не сколько как из гражданско-правовых отношений, а как из отношений по обязательному страхованию вкладов физических лиц в силу закона) и не прекращает никаких прав в отношении этих денежных средств лица, заключившего договор. До выражения третьим лицом намерения воспользоваться правами вкладчика лицо, заключившее договор банковского вклада, может воспользоваться правами вкладчика в отношении внесенных им на счет по вкладу денежных средств (п. 2 ст. 842 ГК РФ). Следовательно, на этапе заключения договора никакого отчуждения имущественного права в отношении денежных средств в иностранной валюте во вкладе от лица, заключающего договор, в пользу третьего лица не происходит (создается лишь предпосылка для такого отчуждения в последующем). Отчуждение данного права возможно только в рамках исполнения уже существующего заключенного договора. Третье лицо может приобрести право требования к банку только в случае явного выражения им банку намерения воспользоваться правами стороны по договору (п. 1 ст. 842 ГК РФ). Таким образом, до перемены лиц в обязательстве на стороне вкладчика (допускаемой законом – п.п. 5 п. 1 ст. 387, п. 1 ст. 842 ГК РФ) никакой валютной операции между третьим лицом и лицом, заключившим договор, произойти не может. Более того, невозможно совершение в один и тот же момент времени одними и теми же действиями (заключением договора) двух валютных операций: внесения денежных средств в уполномоченный банк (договор банковского вклада является реальным (п. 2 ст. 433, п. 1 ст. 834 ГК РФ), следовательно, действия вкладчика по первоначальному внесению денежных средств во вклад есть действия, направленные на заключение договора) и отчуждения иностранной валюты от одного физическому лицу другому в форме вступления третьего лица в права по вкладу уже на стадии его исполнения. Стадии заключения и исполнения договора вклада в пользу третьего лица не могут совпадать по времени, в том числе не могут совпадать во времени по кругу лиц на стороне вкладчика.

Противники позиции об обязанности банка заключить договор валютного вклада с резидентом в пользу резидента, конечно, могут выдвинуть тезис о том, что договор банковского вклада в пользу третьего лица допускает возможность совершения неразрешенной Законом о валютном регулировании валютной операции между резидентами, следовательно, действия по заключению такого договора как имеющие цель в своем конечном итоге отчуждение иностранной валюты от одного резидента другому в рамках неразрешенной операции должны расцениваться как направленные на заключение ничтожной сделки, т.к. она якобы не может быть совершена в силу прямого на то указания в ч. 1 ст. 9 Закона о валютном регулировании. Также может быть приведен довод о том, что заключение такого договора может прикрывать собой расчеты в иностранной валюте по каким-либо сделкам физических лиц-резидентов между собой (купли-продажи, займа, дарения между лицами, не являющимися близкими родственниками, и т.д.). Представляется, что со стороны банка возможны такие доводы о правомерности отказа в заключении договора по мотивам его оценки как недействительной сделки, попытки обхода такими резидентами закона (злоупотребления с их стороны правом), что в силу п. 1 ст. 10 ГК РФ признается недопустимым и лишает права таких резидентов на защиту их прав в силу ч. 2 ст. 10 ГК РФ, в том числе влечет невозможность удовлетворения исковых требований физического лица в части понуждения банка к заключению договора и освобождение банка от ответственности за отказ в заключении договора по данному основанию.

Стоит заранее не согласиться с такими возражениями. При оценке такого договора как ничтожной в силу Закона валютном регулировании сделки следует исходить из того, что, как уже отмечалось выше, валютная операция между резидентами-физическими лицами может произойти только в результате явного и недвусмысленного волеизъявления третьего лица о желании вступить в права по вкладу. На этапе заключения договора у банка нет и не может быть достоверных сведений о том, вознамерится ли третье лицо в заявительном порядке реализовать свое право или же откажется от этого. Более того, третье лицо может никогда и не узнать о том, что в его пользу был заключен вклад – ни на банке, ни на лице, заключившем договор, не лежит обязанность по уведомлению третьего лица о заключении в его пользу договора. Поэтому утверждения о неминуемости совершения валютной операции между резидентами-физическими лицами не могут быть подтверждены доказательственным образом и положены в основу отказа в заключении такого договора как допускающего всего лишь вероятность совершения такой валютной операции.

Также не могут быть восприняты доводы о прикрытии таким договором расчетов по другим сделкам, валютой обязательства по которым в силу закона не может служить иностранная валюта, так как в таком случае для оценки обстоятельств, влекущих ничтожность сделки, выраженной в иностранной валюте, на банке будет лежать обязанность по доказыванию наличия таких сделок (ст. 56 ГПК РФ, п. 3 ст. 401 ГК РФ), якобы прикрытых договором, заключенным в порядке ст. 842 ГК РФ, что, представляется, будет для банка непосильной задачей в силу практической невозможности получения им информации о реальных правоотношениях данных физических лиц. Необходимо обратить внимание, что Закон о валютном регулировании запрещает вовсе не создание предпосылок для совершения тех или иных валютных операций в будущем (подобные нормы явно бы выходили за предмет регулирования ФЗ от 10.12.2003 № 173-ФЗ), а запрещает совершение конкретных операций, которые могут быть определены в момент совершения сделки, опосредующей отчуждение валютных ценностей.

Более того, стоит отметить, что на уполномоченном банке лежит обязанность самому не быть стороной запрещенных валютных операций – на нем вовсе не лежит обязанность по предотвращению возможных в будущем валютных операций между другими субъектами права (иное законодательством не установлено).

При наличии различных точек зрения на поставленный в рамках статьи вопрос следует исходить из следующего – если из Закона о валютном регулировании с очевидной ясностью не следует ни явного запрета, ни очевидного дозволения на заключение договора банковского вклада с любым физическим лицом в пользу любого физического лица в иностранной валюте в порядке ст. 842 ГК РФ, следовательно, мы сталкиваемся ни с чем иным, как с неясностью Закона о валютном регулировании как акта валютного законодательства в части поставленного вопроса, что в силу ч. 6 ст. 4 Закона о валютном регулировании толкуется в пользу резидентов и нерезидентов, следовательно, можно считать доказанной позицию о возможности (обязанности) банка заключать с любым гражданином договор банковского вклада в пользу другого гражданина в иностранной валюте.

Безусловно, можно возразить, что банк ведь тоже резидент, а раз так, то почему же установленную неясность в акте валютного законодательства предлагается толковать не в его пользу, а в пользу физического лица?

Представляется, данная неясность должна толковаться в пользу гражданина, так как, во-первых, физическое лицо является слабой стороной в правоотношениях с банком, в том числе осложненных публично-правовым регулированием, а во-вторых, одним из принципов валютного регулирования является обеспечение государством защиты прав и экономических интересов резидентов и нерезидентов при осуществлении валютных операций (п. 3 ст. 3 закона о валютном регулировании). Так как если экономический интерес физических лиц в заключении такого договора можно определить с уверенностью (договор вклада является возмездным договором и предполагает начисление вкладчику процентов; также вклад является одним из распространенных среди физических лиц способов накопления и сохранения сбережений), то определить экономический интерес банка в отказе заключить такой договор точно не представляется возможным. Следовательно, из совокупности вышеизложенных аргументов следует, что принципы валютного законодательства как его основополагающие начала не предусматривают толкование неустранимых сомнений в пользу того субъекта, который не имеет заинтересованности в защите его экономических интересов при неясности актов валютного регулирования.

Список использованной литературы:

1. Пескова Н. Некоторые проблемы вкладов в пользу третьего лица // Бухгалтерия и банки. 2006. № 7.

2. Тарских И.С. Банковский вклад в иностранной валюте в пользу третьего лица // Известия Байкальского государственного университета. 2006.

3. Постатейный комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части второй: в 3 т. / И.В. Бандурина, А.В. Демкина, Л.Г. Ефимова и др.; под ред. П.В. Крашенинникова. М.: Статут, 2011. Т. 2.

Отв. ред. Ефимова Л.Г., Михеева И.Е., Хоменко Е.Г. Актуальные правовые проблемы банковской практики. Сборник статей студентов Университета имени О. Е. Кутафина. Выпуск 2

Отв. ред. Ефимова Л.Г., Михеева И.Е., Хоменко Е.Г. Актуальные правовые проблемы банковской практики. Сборник статей студентов Университета имени О. Е. Кутафина. Выпуск 2

Настоящий сборник научных студенческих работ подготовлен по итогам научно-практической конференции студентов ФГБОУ ВО «Московский государственный юридический университет имени О. Е. Кутафина (МГЮА)», проходившей 4 декабря 2017 г.

Внимание! Авторские права на книгу "Актуальные правовые проблемы банковской практики. Сборник статей студентов Университета имени О. Е. Кутафина. Выпуск 2" ( Отв. ред. Ефимова Л.Г., Михеева И.Е., Хоменко Е.Г. ) охраняются законодательством!