|
|
Оглавление§ 3. Виды наказаний, применяемые к несовершеннолетним по российскому уголовному законодательству Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгу§ 1. ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ОБ УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИХ В СОВЕТСКИЙ И СОВРЕМЕННЫЙ ПЕРИОДИсторический опыт свидетельствует о том, что национальное законодательство к вопросам уголовной ответственности несовершеннолетних подходило по-разному. В частности, анализ отечественных нормативных актов, в которых указывалось на необходимость смягчения наказания в случае совершения преступления малолетним, позволяют утверждать, что такого рода законодательные положения находят свое отражение лишь в XVII–XVIII веках. До этого времени в средневековом праве оговаривался лишь вопрос о том, с какого возраста возможно привлечение к ответственности, хотя следует указать на религиозный характер данного вопроса, но не светский (государственный). Действительно, в то время человек рассматривался как творение Бога и развивался по установленным Им законам. Следовательно, светская (государственная) власть не вправе была по собственному усмотрению устанавливать возрастные пределы ответственности. Поскольку преступление рассматривалось как грех, ответственность за содеянное определялась способностью грешить. Такой гранью с позиций религии являлся семилетний возраст. Нормы о применении к несовершеннолетним более мягких наказаний, чем к взрослым преступникам, были отражены в законодательстве России гораздо позже. Впрочем, это в полной мере относится и к попыткам научного обоснования необходимости принятия таких норм. В конце XIX века, занимаясь разработкой проекта законоположений об ответственности малолетних преступников, видный российский ученый-криминалист С.Н. Таганцев объяснял невозможность применения к малолетнему мер уголовно-правового воздействия таких же как к взрослому преступнику тем, что его (малолетнего) «понятия о добре и зле, о запрещенном и незапрещенном все-таки крайне шатки и что его характер находится в зачаточном состоянии». По его словам, «Достаточно весьма незначительных побуждений, чтобы увлечь формирующегося юношу на дорогу, противоположную его собственным понятиям об обязанностях, а к этому присоединяется еще сильное влияние развивающихся страстей, начало половой зрелости». Кроме того, Н.С. Таганцевым отмечались и такие качества юношеского возраста как «далеко не полная самостоятельность, относительная слабость сил физических, которые не могут оставаться без влияния на наказуемость». Однако прежде чем ученые пришли к подобным выводам, меры уголовно-правового воздействия на малолетних на протяжении длительного времени носили жесткий репрессивный характер. Достаточно сказать, что по Указу Сената от 23 августа 1742 г. малолетние преступники могли быть подвергнуты телесным наказаниям плетьми, батогами или розгами в зависимости от тяжести совершенного преступления, а также закованы в ножные железа и отправлены в монастыри, где их использовали во всех тяжелых работах. Последующие Указы практически ничем не улучшали положение малолетних и несовершеннолетних преступников, сохраняя для них столь же суровые наказания, что и прежде. На смену названным нормативным актам в середине XIX века, как известно, пришло Уложение о наказаниях уголовных и исполнительных 1845 г. В данном юридическом документе вопросы уголовной ответственности несовершеннолетних преступников были разработаны более детально. В первой редакции Уложения из телесных наказаний, применяемых раньше к малолетним и несовершеннолетним, сохранилось только сечение розгами (ст. 145), которое, впрочем, вскоре было вообще отменено. Причиной такого законодательного решения послужила проводимая в стране крестьянская реформа 1861 г. и принятый Указ 1863 г. «О некоторых изменениях в существующей ныне системе наказаний уголовных и исправительных», который отменял телесные наказания вообще (а не только для данной категории лиц). Вместе с тем можно констатировать, что, по словам С. Гуревич Уложение «осталось на старой почве благородных чувств и нерешительной филантропии, с непокойной совестью за свою жестокость и с тревожной боязнью за свое мягкосердечие». Дело в том, что, отменив телесные наказания, законодатель оставил для малолетних и несовершеннолетних ссылку в Сибирь или на поселение, а также каторжные работы, которые по своей тяжести нисколько не уступали телесным наказаниям. Кроме того, в Уложении, как и в предшествующих ему Указах, сохранялось «одно условие, при котором молодость теряла всякое значение». Речь идет о рецидиве преступлений. Законодатель остался непреклонен в этом вопросе и наказание малолетним и несовершеннолетним преступникам в таких случаях назначалось по аналогии со взрослыми. Попытки законодателя в дальнейшем сгладить недостатки Уложения о наказаниях уголовных и исправительных не привели к должным (желаемым) результатам. Многочисленные изменения, вносимые в Уложение, вызвали лишь существенные затруднения на практике. В результате чего и без того сложная и запутанная система действующего права, которая помимо Уложения включала еще ряд законов, регулирующих вопросы уголовной ответственности малолетних и несовершеннолетних преступников (например, Мировой устав, Устав уголовного судопроизводства, Устав о наказаниях и проч.), стала еще более противоречивой. При подготовке проекта Уложения законодатель, говоря о молодости преступника, как о причине, влияющей на ответственность, различал 3 периода: детство до 7 лет, отрочество (малолетство) от 7 до 14 лет и юность (несовершеннолетние) от 14 лет до 21 года. В основу такого деления была положена модная в те времена климактерическая система Гиппократа о 7-летнем цикле жизни. Но вскоре эта система показала свою несостоятельность, вследствие чего уже при издании Уложения 7-летний возраст был заменен на 10-летний. А позднее и период отрочества был продлен до 17 лет (изд. 1866 г.). Эти изменения законодатель объяснял несоответствием установленных ранее границ возрастных периодов ни социальным условиям жизни, ни «жизненному опыту», ни судебной практике. В результате принятых изменений возрастные периоды приобрели следующие границы: детство до 10 лет, отрочество от 10 до 17 лет и юность от 17 до 21 года. Важно отметить какое значение имел юный возраст для уголовного права. Так, по словам Л.С. Белогриц-Котляревского «в период детства ребенок познает явления окружающего мира. Он в состоянии уловить связь только ближайших, но не отдаленных условий и последствий своего поведения, вследствие чего он быстро и всецело отдается первому встречному впечатлению». Поэтому в эпоху детства возраст устранял как вменяемость, так и уголовную ответственность. Н.С. Таганцев писал, что «только с наступлением отрочества может проявиться способность к правовой и нравственной оценке деяния, а равно и способность к руководству своими действиями». В период отрочества «сознание значительно проясняется, но оно еще далеко до понимания сложных вещей. Поэтому самообладание отрока представляется весьма призрачным: достаточно весьма незначительных побуждений ..., чтобы увлечь отрока ... на дорогу безнравственности и преступлений». В научных работах того времени период отрочества, выделяемый Уложением, называли возрастом условной вменяемости. Поскольку в эпоху отрочества возраст служил основанием либо невменяемости и уголовной безответственности или же вменяемости и, следовательно, назначения наказания, но меньшего по сравнению со взрослыми. Как уже отмечалось, отрочество охватывало период от 10 до 17 лет, который в свою очередь делился на два периода от 10 до 14 лет и от 14 до 17 лет. В отношении лиц в возрасте от 10 до 14 лет закон требовал постановки и разрешения судом в каждом отдельном случае вопроса о наличности «разумения». Естественно возникает вопрос о том, какое же значение имела постановка особого вопроса о разумении при обвинении малолетних. Н.С. Таганцев пишет, что «по этимологическому значению слова «разумение», под этим термином должна быть понимаема наличность сознания совершаемого не только по отношению к его последствиям и связи с другими окружающими явлениями, но и сознание отношения к фактам более отдаленным, и между прочим к требованиям нравственности и закона». Исходя из этого, он считал возможным рассматривать категорию «разумение» по отношению к малолетним как тождественную категории «вменяемость» применительно к взрослым преступникам. Таким образом, если понятие разумения тождественно понятию вменяемости, то в отношении малолетних действовавших без разумения, так же как в отношении невменяемых не могло быть и речи об уголовной ответственности. Поэтому, если суд устанавливал, что деяние совершено без разумения, то в соответствии со ст. 137 Уложения, оно приравнивалось к деяниям малолетних от 7 до 10 лет и лицо подвергалось дисциплинарной мере — домашнему исправлению. Если же суд находил, что малолетний действовал с разумением, то его подвергали следующим наказаниям: • лишению прав состояния; • ссылке в Сибирь на поселение; • заключению в монастырь или смирительный дом; • исправительному домашнему наказанию. Несовершеннолетние в возрасте от 14 до 17 лет — особая категория лиц, поскольку «по отношению к этим лицам суд должен был решать каждый раз, действовали ли они с полным разумением или без такового». И если суд устанавливал, что они действовали «с полным разумением», то такие лица подлежали тем же наказаниям, что и лица в возрасте от 17 до 21 года. Если же наоборот, их признавали действующими «без полного разумения», то они привлекались к ответственности так же как и малолетние в возрасте от 10 до 14 лет. А. Лохвицкий так комментирует эту точку зрения законодателя: «без полного разумения», не значит «без разумения», ибо иначе должна бы быть ненаказуемость, но наказание полагается меньше, именно то, которое следует 10–14-летнему совершившему преступление с разумением, или и того меньше, но во всяком случае наказание, а наказание только тогда имеет место, когда есть вина, то есть разумение сделанного зла». Таким образом, по словам Н.С.Таганцева «закон посмотрел на это состояние как на уменьшенную вменяемость». Последняя группа, выделяемая законодателем среди молодых преступников — несовершеннолетние в возрасте от 17 до 21 года. С. Гуревич, говоря о них, отмечает, что такие лица «уже не дети, в отношении которых могут быть допущены и процессуальные (вопрос о разумении) особенности. Лишь учитывая неуравновешенность переходного возраста, закон для группы 17–21-летних устанавливает смягчение ответственности». Видимо поэтому для них существовала уже иная система уголовных наказаний: • смертная казнь; • каторга; • ссылка на поселение; • иные наказания для них уменьшались на 1 или 2 ступени по сравнению со взрослыми преступниками. Таким образом, если давать в целом характеристику положений данного закона, касающихся уголовной ответственности малолетних и несовершеннолетних, то можно отметить как положительные так и отрицательные моменты. Прежде всего обращает на себя внимание то, что законодатель, считал необходимым учитывать возрастные особенности личности молодых преступников вплоть до достижения ими 21 года и предусматривал для них смягчение ответственности по сравнению со взрослыми, хотя и незначительное. Кроме того, в соответствии с Уложением суду вменялось в обязанность выяснять, осознавал ли малолетний или несовершеннолетний, совершивший преступление и достигший установленного в законе возраста, значение своих действий и в полной ли мере. В том случае, если суд приходил к отрицательному выводу — наказание несовершеннолетнему либо полностью отменялось, либо заменялось на более мягкое. Однако, несмотря на перечисленные достоинства, Уложение содержало ряд серьезных недостатков. Прежде всего, это касается сложной и ничем не оправданной системы возрастов, затрудняющая и без того запутанную процедуру назначения наказаний. Причем, установив крайне низкий 10летний возраст, с которого возможно было привлечение к уголовной ответственности, законодатель не шел ни на какие уступки (хотя уже в то время в теории высказывались предложения о необходимости повышения возраста до 12 лет). Помимо этого, Уложение предусматривало слишком суровые наказания, явно не соответствующие юному возрасту данной категории преступников. По-прежнему оставались такие виды наказаний как ссылка, каторга, заключение в монастырь или смирительный дом. Критикуя последнее положение, Н.С. Таганцев писал, «что для них (малолетних) нужно полное изменение существа наказаний, что к ним должны быть применяемы меры воспитательные». Более того, ученый разработал проект законоположений об ответственности малолетних преступников, в котором главной и основной формой наказания для лиц от 12 до 17 лет была отдача в исправительные заведения. Это было серьезным шагом вперед в понимании сущности уголовной ответственности для несовершеннолетних и имело большое значения для развития законодательства в дальнейшем. Внимание! Авторские права на книгу "Особенности уголовной ответственности несовершеннолетних. Учебное пособие" (Оловенцова С.Ю.) охраняются законодательством! |
||||||||||||||||||||||
