НеОбыкновенный фашизм (криминологическая и уголовно-правовая характеристика)

Под общ. ред. Мацкевича И.М.

Возрастное ограничение: 12+ Жанр: Юридическая Издательство: Проспект Дата размещения: 08.10.2014 ISBN: 9785392169863 Язык: Объем текста: 286 стр. Формат: epub

Оглавление

Предисловие

Глава 1. Общие подходы к определению фашизма

Глава 2. Криминологическая характеристика фашизма

Глава 3. Уголовно-правовая характеристика фашизма

Глава 4. Современная борьба с фашизмом

Постскриптум

Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгу

ГЛАВА 3.
УГОЛОВНО-ПРАВОВАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ФАШИЗМА

§ 1. Уголовно-правовая характеристика фашизма по уголовному законодательству России

Уголовный кодекс РФ 1996 года, за исключением ст. 244 УК РФ, не использует термин «фашизм» и схожие с ним термины в своем тексте, и поэтому возникает необходимость определиться с кругом тех уголовно наказуемых деяний, которые могут быть отнесены к проявлениям фашизма (нацизма) по действующему закону.

Учитывая социально-криминологическое наполнение этого термина, т. е. связь фашизма со взглядами и идеями, основанными на превосходстве нации или расы, присущую фашизму идеологию насилия в достижении его целей, можно сделать вывод о том, что уголовно наказуемые проявления фашизма по действующему уголовному закону вписываются в составы, образующие экстремистские преступления.

В контексте фашизма в УК РФ последние представлены в виде двух групп. Это, во-первых, деяния, предполагающие в качестве квалифицирующего признака состава наличие специального мотива совершения преступных действий: совершение преступления по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы. С принятием Федерального закона от 24 июля 2007 года № 211-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с совершенствованием государственного управления в области противодействия экстремизму» данный мотив совершения преступления получил единообразное закрепление в 10 статьях Особенной части УК РФ в качестве квалифицирующего признака состава преступления (п. «л» ч. 2 ст. 105, п. «е» ч. 2 ст. 111, п. «е» ч. 2 ст. 112, п. «б» ч. 2 ст. 115, п. «б» ч. 2 ст. 116, п. «з» ч. 2 ст. 117, ч. 2 ст. 119, ч. 4 ст. 150, ч. 2 ст. 214, п. «б» ч. 2 ст. 244 УК РФ) и в п. «е» ч. 1 ст. 63 УК РФ в качестве обстоятельства, отягчающего наказание, при совершении иных преступлений, не предусматривающих данный мотив в своей конструкции. Во-вторых, к преступным проявлениям фашизма относятся и некоторые преступления экстремистской направленности.

Некоторые вопросы квалификации указанных преступлений будут рассмотрены далее в том порядке, который представлен выше.

Существует достаточно большое число деяний, предполагающих в качестве квалифицирующего признака состава преступления наличие специального мотива совершения преступных действий, с точки зрения объекта в основном составе преступления. Как таковые эти деяния не связаны с экстремистской деятельностью и, как следствие, «разбросаны» по тексту УК РФ в зависимости от объекта посягательства. Экстремистский мотив увеличивает степень их общественной опасности, являясь основанием к конструированию квалифицированного состава преступления.

К числу таких преступлений относятся составы п. «л» ч. 2 ст. 105, п. «е» ч. 2 ст. 111, п. «е» ч. 2 ст. 112, п. «б» ч. 2 ст. 115, п. «б» ч. 2 ст. 116, п. «з» ч. 2 ст. 117, ч. 2 ст. 119, ч. 4 ст. 150, ч. 2 ст. 214, п. «б» ч. 2 ст. 244 УК РФ. В случае если законодатель не включает экстремистский мотив в конструкцию квалифицированного состава преступления, совершение деяния при наличии такого мотива означает наличие отягчающего наказание обстоятельства, предусмотренного п. «е» ч. 1 ст. 63 УК РФ.

В соответствии вышеуказанным п. «е» ч. 1 ст. 63 УК РФ мотивом совершения указанных деяний выступает мотив политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо мотив ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы. В соответствии с п. 2 ч. 1 ст. 73 УПК РФ данный мотив подлежит доказыванию при производстве по уголовному делу, в том числе при необходимости с назначением и проведением экспертизы с привлечением специалистов по национальным отношениям, культуроведению, религиоведению и др.

Уголовный закон различает две разновидности указанных мотивов: мотив ненависти и мотив вражды. В ряде случаев при производстве предварительного расследования указанные мотивы объединяются в единый, и в процессуальных документах указывается, что обвиняемый действовал по «мотиву соответствующей ненависти и (или) вражды». Подобная практика хотя и не противоречит действующему уголовному закону, вместе с тем не учитывает, что эти два мотива имеют качественно различающееся содержание.

Говоря в целом, указанные мотивы ненависти или вражды предполагают стойкую неприязнь и (или) нетерпимое отношение, испытываемые лицом к другим гражданам, их группам вследствие несогласия с их взглядами, убеждениями, принципами, по причине их принадлежности к той или иной политической партии или общественному движению, либо вследствие принадлежности других лиц (или групп лиц) к определенным расе, национальности, конфессии, религиозному объединению или вследствие отсутствия у других лиц какого-либо вероисповедания.

Вместе с тем в словарях русского языка «ненависть» определяется как «чувство сильной вражды и отвращения», «отвращение, омерзенье; зложелательство, сильная нелюбовь, вражда, злонамеренность»; «вражда» – как «отношения и действия, проникнутые неприязнью, ненавистью», «неприязнь, несогласия, зложелательство». Не касаясь тавтологичности определения ненависти через вражду и наоборот в словаре С. И. Ожегова (что позволяет их рассматривать как однопорядковые и взаимозаменяемые понятия), можно отметить, что ненависть в целом может быть охарактеризована как более сильное, более эмоциональное проявление вражды. Если вражда допускает существование чего-то иного, чуждого носителю вражды, и показывает лишь свое негативное отношение к этому иному, то ненависть стремится это самое иное уничтожить, искоренить. В этом заключается уголовно-правовое различие мотива ненависти и мотива вражды: действующий по мотиву ненависти своими преступными действиями стремится к уничтожению чуждого ему, тогда как действующий по мотиву вражды лишь выказывает свое негативное отношение к чуждому, не стремясь при этом его уничтожить. При этом конкретному преступному проявлению и ненависти, и вражды может предшествовать затянувшийся открытый конфликт между виновным и потерпевшей стороной (как данным конкретным потерпевшим, так и той общностью, к которой он принадлежит), однако не исключается и то, что конкретное преступное проявление стало первым преступным проявлением мотива ненависти или вражды.

В качестве примера подобных преступных проявлений и их последствий можно привести недавние события в городе Пугачеве Саратовской области в России, в котором компактно проживает определенное число российских граждан, приехавших из Чечни. В мае 2010 года чеченец Б. Мудаев в ходе массовой драки между чеченцами и русскими нанес пять ножевых ранений русскому Н. Вишнякову, от которых тот скончался. Мудаев был осужден на 10 лет лишения свободы. При этом мотива вражды или ненависти не было установлено. 6 июля 2013 года чеченец нанес русскому Р. Маржанову семь ударов скальпелем, от которых тот скончался в больнице. Уголовное дело было также возбуждено не по мотивам ненависти. 7 июля 2013 года после похорон Маржанова участники траурного митинга направились к месту концентрации чеченцев. Между чеченцами и коренными русскими жителями Пугачева завязалась массовая драка, которую не смогли остановить даже полицейские. В результате чеченцы вынуждены были покинуть место столкновения, а некоторые из них даже уехать в Чечню. И после этого возбуждение уголовного дела по мотивам ненависти или вражды остается для сотрудников правоохранительных органов под вопросом. Остается ждать, что должно еще произойти, чтобы наконец механизмы уголовно-правового воздействия заработали.

Уголовный закон допускает наличие пяти содержательных разновидностей мотива ненависти или вражды: политической, идеологической, расовой, национальной, религиозной ненависти или вражды, а также мотив ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы. Указанные разновидности имеют частично пересекающееся содержание, что также требует корректного их определения в контексте проявлений фашизма. Рассмотрим это подробнее.

Политическая ненависть (вражда) связана с неприятием чуждых политических взглядов на проведение государственной внешней или внутренней политики и деятельности по воплощению этих взглядов в жизнь в виде участия в работе политической партии или общественного объединения, в выборах и референдуме в качестве избирателя (участника референдума) или кандидата, в работе органов государственной власти и органов местного самоуправления. Политическая ненависть (вражда) не обязательно связана с активной политической деятельностью потерпевшего; потерпевшими от преступления могут оказаться «пассивные» носители политических взглядов. Они могут просто придерживаться иных политических взглядов и, например, голосовать за кандидата, против которого выступают представители экстремистов, которым, в свою очередь, не нравятся взгляды и убеждения этого кандидата.

Политическая ненависть (вражда) носит, как правило, персонифицированный характер, т. е. преступление совершается в отношении индивидуально определенного и интересующего виновного именно в этом качестве лица (в таком случае может возникнуть конкуренция со специальными нормами, п. «б» ч. 2 ст. 105 и ст. 277 УК РФ, предполагающими в отличие от рассматриваемого мотива ненависти (вражды) узко очерченные мотив и цель совершения преступления и особый статус потерпевшего). При этом справедливо замечание, что «политическая ненависть или вражда могут проявляться не только к внешним политическим противникам, придерживающимся противоположных политических взглядов, но и внутренним политическим оппонентам, существующим внутри политических партий в борьбе за партийное лидерство или партийные ресурсы».

Не исключается возможность совершения преступления по этому мотиву в отношении индивидуально неопределенного круга лиц с целью противоправного насильственного захвата или удержания власти (в таком случае возникает совокупность со ст. 278 УК РФ), а также ресурсной поддержки своей политической деятельности.

Политическая ненависть (вражда), являющаяся проявлением фашизма, может быть связана, например, с преследованием представителей политических движений, придерживающихся антифашистских взглядов или отстаивающих политические интересы социальных, национальных или религиозных групп, против которых направлена деятельность фашиствующих группировок.

Идеологическая ненависть (вражда) в определенном смысле включает в себя политическую и социальную ненависть (вражду) в качестве одной из своих составляющих, однако имеет при этом более широкое наполнение, сводясь в целом к неприятию чуждой системы взглядов и идей, мировоззрения. Эта ненависть (вражда), как правило, испытываема носителями фашистской идеологии в адрес представителей антифашистских объединений. Разумеется, эта ненависть (вражда) может быть направлена и против представителей общественных движений, не являющихся антифашистскими объединениями, но не разделяющих взгляды фашистов или против представителей общественности, идеи которых отрицаются фашистами (например, гомосексуалисты, движение хиппи или похожие на них, сектантские религиозные объединения и т. п.)

При этом идеологическая ненависть (вражда) (в отличие от политической) носит более абстрактный, неперсональный характер, хотя преступные действия совершаются, как правило, в отношении индивидуально определенных лиц.

Если проводить исторические параллели, то террор конца XIX – начала XX веков в России был преимущественно идеологическим, связанным с неприятием существующего строя в целом, а не отдельных его представителей. Террористы того времени в большинстве случаев стремились к уничтожению как можно большего числа представителей власти вне зависимости от их конкретных действий в политической области. Документ, известный как «Катехизис революционера», составленный С. Г. Нечаевым в 1869 году, так отражает идеологическую ненависть (вражду):

«§ 1. Революционер – человек обреченный. У него нет ни своих интересов, ни дел, ни чувств, ни привязанностей, ни собственности, ни даже имени. Все в нем поглощено единственным исключительным интересом, единою мыслью, единою страстью – революцией.

§ 2. Он в глубине своего существа, не на словах только, а на деле, разорвал всякую связь с гражданским порядком и со всем образованным миром, и со всеми законами, приличиями, общепринятыми условиями, нравственностью этого мира. Он для него – враг беспощадный, и если он продолжает жить в нем, то для того только, чтоб его вернее разрушить.

§ 3. Революционер презирает всякое доктринерство и отказался от мирной науки, предоставляя ее будущим поколениям. Он знает только одну науку, науку разрушения. Для этого и только для этого, он изучает теперь механику, физику, химию, пожалуй, медицину. Для этого изучает он денно и нощно живую науку людей, характеров, положений и всех условий настоящего общественного строя, во всех возможных слоях. Цель же одна – наискорейшее и наивернейшее разрушение этого поганого строя.

§ 4. Он презирает общественное мнение. Он презирает и ненавидит во всех ея побуждениях и проявлениях нынешнюю общественную нравственность. Нравственно для него все, что способствует торжеству революции. Безнравственно и преступно все, что мешает ему.

§ 5. Революционер – человек обреченный. Беспощадный для государства и вообще для всего сословно-образованного общества, он и от них не должен ждать для себя никакой пощады. Между ними и им существует тайная или явная, но непрерывная и непримиримая война на жизнь и на смерть. Он каждый день должен быть готов к смерти. Он должен приучить себя выдерживать пытки.

§ 6. Суровый для себя, он должен быть суровым и для других. Все нежные, изнеживающие чувства родства, дружбы, любви, благодарности и даже самой чести должны быть задавлены в нем единою холодною страстью революционного дела. Для него существует только одна нега, одно утешение, вознаграждение и удовлетворение – успех революции. Денно и нощно должна быть у него одна мысль, одна цель – беспощадное разрушение. Стремясь хладнокровно и неутомимо к этой цели, он должен быть всегда готов и сам погибнуть и погубить своими руками все, что мешает ея достижению.

§ 7. Природа настоящего революционера исключает всякий романтизм, всякую чувствительность, восторженность и увлечение. Она исключает даже личную ненависть и мщение. Революционерная страсть, став в нем обыденностью, ежеминутностью, должна соединиться с холодным расчетом. Всегда и везде он должен быть не то, к чему его побуждают влечения личные, а то, что предписывает ему общий интерес революции.

...§ 13. Революционер вступает в государственный, сословный и так называемый образованный мир и живет в нем только с целью его полнейшего, скорейшего разрушения. Он не революционер, если ему чего-нибудь жаль в этом мире. Если он может остановиться перед истреблением положения, отношения или какого либо человека, принадлежащего к этому миру, в котором – все и все должны быть ему равно ненавистны. Тем хуже для него, если у него есть в нем родственные, дружеские или любовные отношения; он не революционер, если они могут остановить его руку.

...§ 15. Все это поганое общество должно быть раздроблено на несколько категорий. Первая категория – неотлагаемо осужденных на смерть. Да будет составлен товариществом список таких осужденных по порядку их относительной зловредности для успеха революционного дела, так чтобы предыдущие номера убрались прежде последующих.

...§ 18. К третьей категории принадлежит множество высокопоставленных скотов или личностей, не отличающихся ни особенным умом и энергиею, но пользующихся по положению богатством, связями, влиянием и силою. Надо их эксплуатировать всевозможными манерами и путями; опутать их, сбить их с толку, и, овладев, по возможности, их грязными тайнами, сделать их своими рабами. Их власть, влияние, связи, богатство и сила сделаются, таким образом, неистощимой сокровищницею и сильною помощью для разных революционных предприятий.

...§ 23. Под революциею народною товарищество разумеет не регламентированное движение по западному классическому образу – движение, которое, всегда останавливаясь с уважением перед собственностью и перед традициями общественных порядков, так называемой, цивилизации и нравственности, до сих пор ограничивалось везде низложением одной политической формы для замещения ее другою и стремилось создать так называемое революционное государство. Спасительной для народа может быть только та революция, которая уничтожит в корне всякую государственность и истребит все государственные традиции, порядки и классы в России.

...§ 25. Поэтому, сближаясь с народом, мы, прежде всего, должны соединиться с теми элементами народной жизни, которые со времени основания московской государственной силы не переставали протестовать не на словах, а на деле против всего, что прямо или косвенно связано с государством: против дворянства, против чиновничества, против попов, против гилдейского мира и против кулака мироеда. Соединимся с лихим разбойничьим миром, этим истинным и единственным революционером в России».

Примером совершения преступления по мотиву идеологической ненависти и вражды может служить дело об убийстве адвоката С. Маркелова и журналистки А. Бабуровой, по которому Московским городским судом 6 мая 2011 году (дело № 2-0021/2011) был постановлен обвинительный приговор. Тихонов и Хасис были признаны виновными среди прочего по п. «л» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Преступление осужденные совершили по мотиву идеологической ненависти и вражды в связи с активным участием Маркелова в антифашистском движении и осуществлением им профессиональной деятельности по защите лиц, придерживающихся антифашистской идеологии.

Расовая и национальная ненависть (вражда) связаны с неприятием иной расы (европеоидной, негроидной или монголоидной) или национальности, отношением к ним как неполноценным по сравнению с расой (национальностью) виновного. В соответствии со словарем С. И. Ожегова нация – это «исторически сложившаяся устойчивая общность людей, возникшая на базе общности языка, территории, экономической жизни и психического склада, проявляющегося в общности культуры». Именно эти разновидности ненависти (вражды) наиболее часто встречаются в случаях совершения преступлений, обусловленных фашистской идеологией, поскольку отражают ее существо.

О. Д. Ситковская определяет расовую, национальную и религиозную ненависть или вражду «личностное отношение субъекта к представителям иной расы, национальности (этноса), религии (конфессии), содержанием которого является неприятие ценностей соответствующей группы как имеющей право на существование наряду с его собственными; негативная оценка образа жизни, традиций, обычаев этой группы как чуждых нормальному человеческому общению или даже бесчеловечных, изуверских; уверенность, что беды и несчастья собственного этноса или конфессии вызваны происками этой группы и что она и в настоящий момент является враждебной. Это личностное отношение базируется на формировании и подкреплении соответствующих этических стереотипов, переносе фактических наблюдений за отдельными представителями этноса или конфессии на целостность и, наоборот, автоматическом переносе домыслов о действиях и намерениях этого этноса или конфессии на любых их представителей. Это отношение исходит из ощущения превосходства группы, к которой принадлежит данное лицо, и неполноценности этносов и групп, на которые направлена вражда».

При этом для квалификации не имеет значения то, что фактически виновный ошибся в определении расы или национальности потерпевшего. Это правило отражено в известной поговорке: «Бьют не по паспорту, а по морде». Иными словами, если виновный полагал, что потерпевший принадлежит к национальности А., тогда как в действительности он принадлежит к национальности Б. (к которой у виновного может и не быть ненависти (вражды)), на квалификацию содеянного как оконченного преступления это не повлияет, поскольку закон говорит не о совершении преступления в отношении потерпевшего определенной национальности, а о мотиве совершения преступления в отношении потерпевшего определенной национальности; на наличие этого мотива иная национальность потерпевшего влияния не оказывает.

Отвлекаясь от уголовно-правовой характеристики, следует подчеркнуть, что суть фашистской идеологии состоит в абстрактной идеологической ненависти, которая должна трансформироваться и иметь персонифицированную направленность. Эта ненависть обязательно должна вылиться в агрессию, пусть даже объект этой агрессии окажется ошибочным (негодным). Характерно при этом, что даже если объект ошибочен, виновный все равно найдет оправдательные мотивы своим действиям (например, будет бездоказательно утверждать о кровосмешении потерпевшего и наличии у него прямых родственников не той расы или национальности).

Религиозная ненависть (вражда) предполагают неприятие лиц иного вероисповедания (религии), связанных с иным вероисповеданием (религией) объектов и предметов (культовых зданий и сооружений, иных мест и объектов, специально предназначенных для богослужений, молитвенных и религиозных собраний, религиозного почитания (паломничества); религиозной литературы, печатных, аудио- и видеоматериалов и иных предметов религиозного назначения). Разновидностью такой ненависти (вражды) являются ненависть (вражда) религиозного человека к атеисту и наоборот, поскольку российское законодательство гарантирует каждому право не исповедовать никакой религии (ст. 28 Конституции РФ, п. 1 ст. 3 Федерального закона от 26 сентября 1997 года № 125-ФЗ «О свободе совести и о религиозных объединениях»). Не исключается и вменение мотива религиозной ненависти (вражды) и в случае совершения преступления в отношении представителей той же самой религии, что исповедует виновный, если, допустим, потерпевшие, по мнению последнего, «отклонились» от религиозных догматов, «впали в ересь» и т. п. (именно к этому выводу пришла Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ в определении от 12 октября 2007 года № 19-О07-35МВ по делу Коюшева).

В контексте фашизма религиозная ненависть (вражда) должна быть связана с религией, являющейся принадлежностью преимущественно одной нации (расы) (например, иудаизм, синтоизм) и, как правило, будет сосуществовать с национальной (расовой) ненавистью (враждой) в качестве подчиненной последней части, так что корректнее будет вменять именно последний мотив (национальной (расовой) ненависти).

Достаточно сложный вопрос при квалификации преступных действий по данному мотиву связан с определением религии как таковой. Действительно, если не возникает сложностей в случаях посягательств на общеизвестные религиозные системы, такие как христианство, ислам, буддизм, иудаизм, то каковы критерии отнесения к религии малоизвестных течений религиозного или квазирелигиозного характера? В соответствии со ст. 6 Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях» религия предполагает несколько конститутивных признаков: а) вероисповедание (определяемое в словаре С. И. Ожегова как религия, т. е. «совокупность представлений, покоящихся на вере в чудодейственные сверхъестественные силы и существа (боги, духи), которые являются предметом поклонения»); б) совершение богослужений, других религиозных обрядов и церемоний; в) миссионерская деятельность, т. е. обучение религии и религиозное воспитание последователей. Религия исповедуется на добровольной основе гражданами Российской Федерации, иными лицами, постоянно и на законных основаниях проживающими на территории Российской Федерации, которые объединяются в целях совместного исповедания и распространения веры.

При сомнениях в отнесении определенной системы взглядов, знаний, обрядов и церемоний к религии следует назначать экспертизу. Перед экспертом в таком случае может быть поставлен общий вопрос: «Является ли исповедуемая группой... система взглядов, знаний, обрядов и церемоний религией?» и при необходимости частные вопросы.

При квалификации преступных действий по данному мотиву не имеет уголовно-правового значения то обстоятельство, что религиозное объединение не отвечает юридическим критериям религиозной группы или организации, установленным главой II Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях» (таким, в частности, как уведомительная регистрация в органах местного самоуправления), поскольку эти критерии не влияют на содержание мотива совершения преступления.

Религиозная ненависть (вражда), обусловленная национальной (расовой) ненавистью, становится одной из масштабных угроз человечеству, в том числе и потому, что религиозная принадлежность совершенно необоснованно насаждается как обязательный элемент национальной идентификации. Напомним, что в царской России национальность «русский» определялась посредством принадлежности к православной христианской вере. Такое субъективное восприятие религии не только не отвечает ее гуманистической общечеловеческой сути, но и крайне опасно по своим разрушительным будущим последствиям. Достаточно напомнить, что после Октябрьской революции 1917 года вырвавшиеся наружу противоречия и искусственно раздуваемые конфликты привели к масштабному разрушению православных христианских храмов и физическому уничтожению священников и людей, являющихся последователями их идей.

Наиболее сложным для определения является мотив ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы. Социальная группа представляет собой объединение людей, имеющих общий значимый социальный критерий (признак), основанный на их социальном положении, участии в некоторой деятельности, связанной с системой отношений, которые регулируются формальными или неформальными социальными институтами. Иными словами, эта группа должна иметь четкое обособление в структуре общества по значимому для последнего признаку (например, пол, сексуальная ориентация, возраст, профессия (журналисты, военнослужащие, полицейские и т. д.), вид деятельности (правозащитники, активные футбольные болельщики), имущественное, должностное положение, политический, брачно-семейный статус, уровень образования, образ жизни, культура и язык, место жительства, а также сочетание указанных признаков). Вместе с тем к таким признакам не следует относить те, которые придают группе асоциальный характер (например, участие в экстремистских и иных запрещенных организациях, в преступных группах и т. д.). Спорным также является отнесение к социальным группам профессиональных групп, хотя судебная практика придерживается этой позиции.

При этом человек может одновременно принадлежать к нескольким социальным группам в зависимости от той или иной стороны его жизни.

Социальные группы могут быть как крупными, т. е. выделяться в структуре всего общества в целом (например, возрастные группы, профессиональные сообщества, социальные слои), небольшими, как по количеству людей, так и по масштабам охвата территории (например, объединения работников конкретного предприятия, территориальные общности жителей конкретной местности).

Виновный, действуя по мотиву ненависти (вражды) к конкретной социальной группе, должен, таким образом, испытывать ненависть (вражду) к конкретному общему социальному значимому признаку такой группы.

Неопределенность этого мотива, уже неоднократно отмечавшаяся в литературе, ведет к парадоксальным и крайним гипотетическим примерам, когда, например, кража, исходя из более высокого уровня доходов потерпевшего, может считаться совершенной по мотиву вражды в отношении социальной группы.

Вместе с тем представляется возможным сформулировать следующее общее правило. Так, при квалификации преступления по данной разновидности мотива ненависти (вражды) необходимо отграничивать представление виновного о социальной группе (ее представителях) как более или менее успешной и потому могущей стать объектом преступного нападения (что не создает указанного мотива) от желания в иной ситуации нанести вред данной группе (ее представителям) как таковой, ослабить или уничтожить ее, что следует признавать совершенным по мотиву ненависти (вражды) к такой группе.

Приведенные разновидности экстремистских мотивов не могут быть однозначно соотнесены с идеологией фашизма в том смысле, что конкретное преступное проявление, совершенное на почве исповедуемых виновным фашистских взглядов, с точки зрения уголовного закона вполне может быть квалифицировано как любое из пяти проявлений экстремистского мотива.

Наиболее частым в таких случаях будет, конечно же, вменение мотива расовой или национальной ненависти (вражды), являющееся примитивным проявлением фашистской идеологии. Этот мотив будет наличествовать скорее всего в действиях лиц, совершающих преступление в отношении индивидуально безразличного им субъекта не той национальности или расы. Содержательно богаче и скорее персонифицированы мотивы идеологической или политической ненависти или вражды, предполагающие сформировавшуюся у субъекта и последовательно отстаиваемую им систему взглядов и ценностей: в уже упоминавшемся деле об убийстве адвоката Маркелова и журналистки Бабуровой преступление было совершено в отношении индивидуально определенного лица по мотиву идеологической ненависти и вражды в связи с активным участием Маркелова в антифашистском движении и осуществлением им профессиональной деятельности по защите лиц, придерживающихся антифашистской идеологии. И, наконец, определенную трансформацию фашистские взгляды претерпевают в случае совершения преступления по мотивам религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы, когда фашистская идеология переносится с личности человека на образ его жизни, т. е. на религиозные взгляды, убеждения и ценности, его социальный слой и т. п.

Юридическая Под общ. ред. Мацкевича И.М. НеОбыкновенный фашизм (криминологическая и уголовно-правовая характеристика)

Юридическая Под общ. ред. Мацкевича И.М. НеОбыкновенный фашизм (криминологическая и уголовно-правовая характеристика)

В работе рассматриваются правовые и криминологические особенности современных радикальных экстремистских движений и организаций. На основе исторических подходов и сравнительного анализа раскрываются элементы фашистских и неофашистских по характеру своей деятельности легальных, полулегальных и нелегальных групп в Германии и России, а также в других странах.<br /> Предлагаются правовые подходы противодействия этим, а также другим экстремистским движениям.<br /> Работа представляет интерес для учащихся юридических учебных заведений, научных работников, а также для самого широкого круга читателей.<br /> Рекомендовано Союзом криминалистов и криминологов для студентов, аспирантов, преподавателей, научных и практических работников.<br /> В процессе подготовки работы использованы материалы справочно-правовой системы «КонсультантПлюс».

Внимание! Авторские права на книгу "НеОбыкновенный фашизм (криминологическая и уголовно-правовая характеристика)" (Под общ. ред. Мацкевича И.М.) охраняются законодательством!