Лефорт

Павленко Н.И.

Возрастное ограничение: 0+ Жанр: Биографии и Мемуары Издательство: Проспект Дата размещения: 18.07.2017 ISBN: 9785392263493 Язык: Объем текста: 288 стр. Формат: epub

Оглавление

Предисловие

Глава первая. Бурные годы юности

Глава вторая. На службе в России

Глава третья. У истоков дружбы с Петром

Глава четвертая. Первый Азовский поход

Глава пятая. Взятие Азова

Глава шестая. «Морским судам быть»

Глава седьмая. Великое посольство на пути в Голландию

Глава восьмая. Великое посольство в Голландии

Глава девятая. На пути в Вену и Москву

Глава десятая. Последние месяцы жизни

Основные даты жизни Ф. Я. Лефорта

Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгу

Глава седьмая.
Великое посольство на пути в Голландию

Как уже говорилось, впервые о возможной поездке представительного русского посольства в Европу Лефорт извещал родных в сентябре-октябре 1696 года. Указ же об отправлении посольства был объявлен 6 декабря 1696 года. Начиная с осени и до конца февраля 1697 года велась интенсивная подготовка к этому грандиозному предприятию, причем занимался ею сам царь.

Государь указал для своих великих государственных дел, говорилось в указе, послать в окрестные государства, к цесарю (австрийскому императору), королям английскому и датскому, к папе римскому, к Голландским Штатам, к курфюрсту Бранденбургскому и в Венецию, великих и полномочных послов: генерала и адмирала, наместника Новгородского Франца Яковлевича Лефорта, генерала и воинского комиссара, наместника Сибирского Федора Алексеевича Головина и думного дьяка, наместника Волховского Прокофия Богдановича Возницына. Велено было также «послать с ними к тем окрестным государям свои, великого государя, верющие и полномочные грамоты. А по чему им, в тех государствах будучи, его, великого государя, дела делать, и о том дать им из Посольского приказа наказ».

Перед тем как отправиться в путь, посольство было снабжено тремя инструкциями. Главная из них, составленная в недрах Посольского приказа, касалась этикета, который Великое посольство должно было неукоснительно блюсти, чтобы не уронить «государской чести». В наказе великим послам ни слова не говорилось о целях посольства, о средствах достижения этих целей, о вопросах, которые должны были поставить великие послы перед иностранными государями или их уполномоченными. Речь шла исключительно о вещах рутинных: от послов требовалось, чтобы во время провозглашения ими титула царя принимавшие их государи или их министры выслушивали титул стоя, сняв головной убор; чтобы во время аудиенции великих послов или во время торжественных трапез представители других дворов отсутствовали; чтобы дворяне, переводчики и подьячие «сидели за столом чинно и остерегательно, не упивались и слов непригодных между собою не говорили»; на аудиенцию послы должны были ехать в каретах иностранных государей и ни в коем случае не в каретах думных людей; если же государь не пришлет за великими послами своих людей, то надлежало ехать в собственных каретах; во время деловых переговоров надлежало вести себя так, чтобы великого государя имени и чести было «повышение», по сравнению с посольствами предшествующего времени.

Как видим, наказ касался формы переговоров, но не существа дела. Надо полагать, это объяснялось тем, что в составе посольства должен был находиться сам Петр, который и становился фактическим руководителем переговоров и мог на месте определять порядок их проведения и меру уступок великих послов. Впрочем, факт присутствия царя в составе посольства тщательно скрывался.

Два других наказа были составлены самим царем. Они носят уже чисто деловой характер. Первый касался найма на русскую службу иноземных специалистов: перечислялись специальности, в которых ощущалась нужда, и указывалось количество требуемых офицеров, лекарей или кораблестроителей, причем каждый раз подчеркивалось, что наемники должны быть «добрыми», то есть квалифицированными: три-четыре «капитанов добрых», 25–30 поручиков и подпоручиков «добрых же», «добрых боцманов, констапелев, штурманов и матросов». Кроме того, на Великое посольство возлагалась обязанность закупки необходимых для России товаров: корабельных снастей, блоков, свинца и т. п. Петр лично вписывал в памятку послам такие поручения, как, например, покупка «гаруса на знамены, на вымпелы, на флюгели белого, синего, красного аршин 1000 или 900, всякого цвета поровну, а буде недорог, и больше»; или: «На картузы купить бумаги 7000 стоп… кожи подошвеной аглинской на пумпы (насосы. — Н. П.)».

Иностранным дворам Посольский приказ подготовил особые грамоты. Часть из них адресовалась тем государствам, которые Россия планировала использовать в качестве союзников в борьбе с «неверными». К ним относились Голландия, Дания, Австрия, Папское государство. Через другие страны — Лифляндию (являвшуюся частью Швеции) и герцогство Курляндское — посольство должно было проследовать транзитом. К курляндскому герцогу Фридриху Казимиру царь, например, писал: великие и полномочные послы отправляются «для наших государских дел… А путь их надлежит чрез твое княжеское владение, и когда те помянутые наши великие и полномочные послы в княжество ваше приедут, и вашей бы княжеской светлости для нас, великого государя, велеть их чрез владения свое препроводить с провожатыми и с подводы и со всяким вспомогательством».

Круг стран, которые должны были навестить великие послы, был чрезвычайно обширен; в указе назывались целых семь государств, расположенных в разных концах Европы; причем каждому из их правителей послы должны были представить верительные грамоты с изложением целей прибытия посольства. Уже одно это отличало Великое посольство от всех предшествующих ему русских посольств прежнего времени, которые имели обычно лишь одно поручение — вести переговоры с какой-то одной конкретной страной.

Другая особенность Великого посольства состояла в том, что им руководил не один посол, а три, причем каждый из них должен был согласовать свои поступки и действия с остальными двумя. Указ от 6 декабря требовал одобрения тех или иных поступков всеми послами: «А бытии в той, великого государя, службе великим и полномочным послам меж собою советным и великому государю в делах радетельным и розни б между собою и безсоветства не было, чтоб их розни и бессоветством великого государя делам помешки не было».

Для придания большего авторитета каждому из послов была присвоена не существовавшая в правительственном механизме должность наместника: Лефорту — Новгородского, Головину — Сибирского, Возницыну — Волховского. Никто из них названных должностей не отправлял, но в официальных документах они значились не рядовыми дипломатами, а правителями огромных территорий, то есть людьми, пользовавшимися особым доверием царя. Кстати, великие послы являлись не первыми дипломатами, которым была присвоена должность наместника. Брянским наместником был, например, Ф. А. Головин, отправленный в 1685 году в Китай для заключения договора с Поднебесной.

Хотя все трое послов и назывались великими, они отличались друг от друга по своему положению в составе посольства. О каждом из них необходимо сказать хотя бы несколько слов.

В ранге первого посла в Европу отправлялся Франц Лефорт, герой нашей книги. Его место в посольстве определялось не опытом и знаниями по части дипломатии, но главным образом соображениями иного плана: наличием у генерала и адмирала обширных заграничных связей, а также его веселым и общительным характером, умением держаться в обществе.

Вторым послом значился руководитель Посольского приказа Федор Алексеевич Головин. Он имел за плечами опыт многолетней дипломатической службы. Человек общительный и хлебосольный, Головин отличался основательностью в выполнении любого порученного ему дела. Еще в 1685 году он был отправлен в Китай «договариваться и постановления делать к прибыли обоих государств наших служащих». В августе 1689 года ему удалось заключить первый в истории русско-китайских отношений Нерчинский договор, определивший, правда неточно, границу между двумя государствами. Английский посол Витворт писал о Головине, что он пользуется репутацией самого рассудительного и опытного из чиновных людей Московского государства. Занимая вторую должность в посольстве, Головин фактически являлся главным исполнителем поручений его подлинного руководителя — Петра. На Головине лежала и вся черновая работа по подготовке посольства.

Третий посол, Прокофий Богданович Возницын, остался в памяти современников высоким, грузным, необщительным человеком «с неприятным цветом лица и важной осанкой». Он прослужил в Посольском приказе свыше тридцати лет, постепенно карабкаясь по служебной лестнице: начинал «молодым подьячим», а закончил думным дьяком — чином, пожалованным ему Петром перед отъездом Великого посольства. Бóльшую часть служебного времени он проводил за границей при русских послах, побывал в Турции, Польше, Австрии и Венеции. Он был незаменим при составлении разного рода дипломатических документов».

Три посла — три разных характера. Они хорошо дополняли друг друга и были способны справиться с самым трудным делом. Общавшийся с ними польский дипломат доносил своему королю: «Эти послы — люди большого ума, хорошо знающие состояние Европы и приятные в обхождении».

Краткую характеристику послов и всего состава посольства находим в письме Франца Лефорта брату Ами от 11 декабря 1696 года.

«Что касается других новостей, — извещал брата Франц Яковлевич, — то скажу вам, дорогой брат, что имел место большой смотр всем молодым вельможам, которые служили спальничими у покойного царя Ивана Алексеевича и у нашего царя Петра Алексеевича; они находятся под моим началом; из них около 60 выедут 1 марта: приблизительно 40 направляются в Италию изучать все необходимое для управления галерами; оттуда они возвратятся только, когда станут искусными знатоками. Другие направляются в Голландию с приказом изучать военные суда; среди них имеется несколько князей. Приказания они получили у меня; иные будут служить на суше в моих полках.

Есть еще и другая новость, которая удивит вас: около 15 марта отбудет отсюда Великое посольство в Швецию, Данию, Бранденбург, Англию, Голландию, Италию и даже к папе. Еще никогда не бывало такого посольства. Его величеству было угодно назначить меня первенствующим посланником. Вторым назначен храбрый генерал, ездивший послом в Китай. Третий есть государственный канцлер и думный дьяк, раз двадцать посылавшийся в различные страны. Имя его Прокофий Богданович Возницын, а имя второго посла Федор Алексеевич Головин. Свита моя будет состоять из двухсот человек, и я постараюсь, чтобы на нас не жаловались так, как на других… Что касается моей раны, — добавлял Лефорт в конце письма, — то она все сочится. Но я не страдаю от сильных болей, как прежде».

(Впрочем, в этой информации есть несколько существенных неточностей, скорее всего, сознательно допущенных Лефортом с целью подчеркнуть значимость своей персоны. Во-первых, думный дьяк П. Б. Возницын никогда не был канцлером; во-вторых, волонтеры не находились в подчинении Лефорта; в-третьих, он зря зачислил 200 человек в свою свиту — в число этих двухсот входила рота солдат, предназначавшихся для охраны посольства и обоза, а также повара, кузнец, портной и другие лица, обслуживавшие всех великих послов.)

Различия в статусе великих послов подчеркивались двумя признаками: размером получаемого ими жалованья и количеством свиты. Годовое жалованье первого посла было определено в 2920 рублей, второго — в 2300, а третьего — в 1600 рублей. Для сравнения приведем сведения о жалованье ранее отправлявшихся за границу русских послов. Послу в Польшу и к папе римскому боярину Б. П. Шереметеву в 1686 году было определено жалованье в две тысячи рублей, окольничему И. И. Чаадаеву — в 1350 рублей, думному дьяку Ивану Волкову — в 950 рублей, 16 дворянам — по 50 рублей каждому. Тому же Ф. А. Головину, возглавившему посольство в Китай, жалованье было определено в две тысячи рублей; Якову Федоровичу Долгорукому, отправленному послом во Францию, выдали годового жалованья 1300 рублей.

Помимо денежного жалованья, великим послам было определено жалованье натурой. Если размер первого, как мы видели, у разных послов отличался, то размер причитавшегося им продовольствия, напротив, был совершенно одинаков: и Францу Яковлевичу, и Федору Алексеевичу велено было выдать равное количество меда, белужьих теш, осетровых, белой рыбы, лососей, а также крупчатой муки и напитков.

Штат посольства предусматривал многочисленный обслуживающий персонал — переводчиков, толмачей, подьячих, лекарей и их учеников, а также скорняков: посольство везло с собой традиционные подарки — меха, причем на колоссальную сумму — 70 тысяч рублей. Также ехали священник, дьяк и четыре карла — все они должны были удовлетворять духовные запросы членов посольства. Вместе с солдатами охраны численность посольства превышала 250 человек. Кортеж насчитывал тысячу саней.

Каждый из великих послов имел свою свиту, но численность ее у каждого из них различалась. Свита первого посла состояла из четырнадцати человек, сплошь иностранцев; свита второго — из восьми человек, сплошь русских; третьему послу было разрешено взять с собой только двух человек.

Лефорт не преминул похвастаться составом своей свиты. В цитировавшемся выше письме брату Ами он писал: «Со мной поедут до двенадцати выбранных мною придворных кавалеров, немецкие или иноземные офицеры… кроме того, шесть пажей, четыре карлика, двадцать ливрейных служителей, которые будут одеты богато, пять трубачей, музыканты, пастор, врачи и хирурги, да рота превосходно снаряженных солдат. Ваш сын, мой племянник, отправляется со мною. Так как я должен проезжать в недальнем расстоянии от Женевы, то может случиться, что я буду иметь счастье повидаться с вами и со всеми милыми родными».

Месяц с лишним спустя, 22 января 1697 года, он извещал брата: «В моей свите состоит более 200 человек. Днем и ночью работают над моим экипажем. Никогда еще из Москвы не выезжало такое большое посольство и с такими превосходными подарками. Кроме того, его царское величество милостиво соизволил назначить меня на пост наместника Новгорода Великого. За мои заслуги при осаде Азова мне милостиво пожалованы несколько деревень с 200 крестьянами; деревни находятся в полутора днях пути отсюда. Кроме того, мне пожалована большая сумма денег, собольи меха и парча, большая позолоченная ваза с именем его царского величества, каменный дом, который его величество приказал построить в мое отсутствие…»

В составе Великого посольства находились родственники великих послов. У Лефорта это был племянник, сын старшего брата Ами, Петр, занимавший ответственную должность секретаря посольства. Он же выполнял обязанности руководителя хозяйством дяди. В свите Головина значились два родственника: сын Алексей Федорович и брат Иван Алексеевич. Оба они должны были сопровождать второго посла до Берлина, где их надлежало оставить для изучения «свободных наук». Даже в свите Возницына значились два его родственника.

Одновременно с дипломатической велась и бытовая подготовка к отправке Великого посольства за рубеж. Великим послам шили новую одежду, в том числе и европейского покроя; для Лефорта было велено изготовить или купить парадную саблю. Обращает на себя внимание любопытная деталь: Оружейная палата получила приказ изготовить для Лефорта две дюжины вилок и ножей. Приборы надлежало изготовить «самым добрым мастерством», с сердоликовыми черенками, «с оправы серебряными золочеными», — очевидно, что они предназначались для посольской элиты: царя, великих послов и их свиты.

Необходимо отметить еще две важные особенности Великого посольства. В его состав были включены волонтеры — люди, лично известные царю по работе на верфях в Переславле и Воронеже и участию в Азовских походах. Отряд волонтеров первоначально насчитывал 30 человек, разделенных на три десятка с десятниками во главе; позже в отряд вошли еще несколько человек.

Павленко Н.И. Лефорт

Павленко Н.И. Лефорт

Уроженец Женевы Франц Лефорт (1656–1699) оставил глубокий след в истории России. Один из ближайших сподвижников Петра, генерал и адмирал русской службы, первый посол Великого посольства, он оказал огромное влияние на формирование личности царя Петра I и, можно сказать, стоял у истоков европеизации России. Имя Лефорта до сих пор носит один из районов Москвы. О судьбе этого необыкновенного человека и его роли в Петровских преобразованиях рассказывается в книге признанного классика историко-биографического жанра Николая Ивановича Павленко.

Внимание! Авторские права на книгу "Лефорт" (Павленко Н.И.) охраняются законодательством!