|
|
ОглавлениеКурьер. Киносценарий художественного фильма по мотивам одноименной повести К. Шахназарова. Зима Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгуЧерез полтора годаВо дворе большого многоэтажного дома шумела детвора. Иван прошел мимо детской площадки и остановился у открытого окна на первом этаже, откуда неслись легкие аккорды классической фортепьянной музыки. — Базин! — крикнул Иван. В окне появился круглолицый мальчуган лет двенадцати. — Здорово, Базин, — поздоровался с ним Иван. — Здравствуй, Ваня. — Чего делаешь? — Мазурки Шопена слушаю, — сообщил Базин. — Удивительный композитор... — Это да, — согласился Иван. — Слушай, у меня к тебе дело... Я на работу хочу устроиться. Ходил в наш овощной магазин, а меня не берут. У тебя вроде отец там работает... — Ну, — кивнул Базин. — Грузчиком. — Может, он составит мне протекцию? — Я узнаю, — сказал Базин. — Он, вообще-то, там погоды не делает... — Ну, ты узнай... — Я узнаю... А чего ты решил в овощной? Морковку любишь? — спросил Базин. — От дома близко. Морковку... Все равно в армию скоро, — сказал Иван и зашагал дальше по двору. Дома Иван первым делом включил магнитофон и плюхнулся на тахту. Но тут же в комнате появилась его мать и выключила магнитофон. Иван вопросительно посмотрел на нее. — Ты почему обманул отца? — спросила мать. — В смысле? Мать перевернула открытку с изображением антилопы, которую держала в руках, и стала читать: — Поздравляю старина! Честно говоря — не ожидал! Помнится, в школе ты не проявлял склонности к точным наукам. Тем более приятно! С нетерпением жду великих открытий. Папа. — Я хотел сделать ему приятное, — сказал Иван. — Ты бы сделал ему приятное, если бы на самом деле поступил в институт, — жестко сказала мать. — Сколько можно про этот институт говорить? — поморщился Иван. — Ну, не поступил и не поступил... Дарвин тоже плохо начинал, а как кончил! — Ты не Дарвин! — сказала мать. — Дарвин не болтался без дела с утра до вечера... Я думаю, тебе пора подумать о работе! — Я думаю, мама, — сказал Иван. — Я вот хочу устроиться в наш овощной... Но это не так просто, как выяснилось. Базин обещал помочь... — Опять твой Базин! — воскликнула мать. — Нашел компанию! — А что Базин? — заступился за приятеля Иван. — Вот ты слушаешь мазурки Шопена? — При чем здесь Шопен?! — А Базин слушает! — объявил Иван. — Ладно, в общем так, — сказала мать. — Я уже подыскала тебе место: курьер в редакции «Вопросы познания». — С детства мечтал быть шестеркой! — В таком случае можешь считать, что тебе повезло! Иван подумал и спросил: — А как же с овощным? — А никак! — сказала мать. — Думаешь? — Уверена. — Разрешите представить вам, товарищи, нашего нового курьера: Иван Мирошников! — объявил, уставив палец в грудь Ивану, моложавый мужчина лет 50 с веселым лицом. — Прошу любить и жаловать! — Очень хорошо! Наконец-то у нас курьер! — раздались радостные голоса. Сцена представления Ивана сотрудникам происходила в уютном коридоре редакции «Вопросы познания». — Меня зовут Степан Афанасьевич Макаров, — продолжал мужчина. — Я главный редактор этой организации и атаман сих сорвиголов. Он с улыбкой обвел рукой дюжину преклонного возраста сотрудников, которым явно польстило сравнение Степана Афанасьевича, и сообщил им: — В обязанности курьера, товарищи, позволю вам напомнить, входит сортировка и доставка в отделы писем и рукописей, поступающих в редакцию, поездки со служебными поручениями в город! Напомню, что личные просьбы сотрудников, как то: бегать в ларек за сигаретами и ходить в магазин, чтобы купить вкусненького к чаю, в обязанности курьера не входят! Макаров строгим взглядом обвел своих подчиненных и произнес: — Вот! Прошу всех вернуться на рабочие места. А вы, Андрей Михайлович, — обратился он к сухопарому пожилому мужчине, — займитесь оформлением нашего быстроногого Меркурия. И подмигнул Ивану. В небольшом кабинете Андрей Михайлович вручил Ивану бланк и чистый лист бумаги: — Заполни анкету и напиши автобиографию... — Как ее писать? — спросил Иван. — Когда и где родился, кто родители, где учился и так далее... В общем, вкратце опиши свою жизнь!.. После этого Андрей Михайлович уселся за свой стол, извлек из него увесистый том и уткнулся в него. Иван присел за другой стол у окна, посмотрел в анкету, потом на чистый лист бумаги перед собой и задумался. За окном моросил мелкий дождь, на подоконнике сидели два нахохлившихся воробья. Иван посмотрел на них, потом перевел взгляд на Андрея Михайловича и вдруг засмеялся. — Ты чего? — поднял голову Андрей Михайлович. — Да так, ничего, — сказал Иван и начал решительно писать. — Написал? — строго спросил Андрей Михайлович, когда Иван положил ему на стол заполненную анкету. — Ага, — кивнул Иван. — Так, давай почитаем, — проговорил Андрей Михайлович и начал читать вслух: — Автобиография. Я родился в провинции Лангедок в 1668 году... Он поднял глаза и недоуменно посмотрел на Ивана. Тот дружески улыбнулся, и Андрей Михайлович продолжил: — Мой род, хотя ныне и обедневший, принадлежит к одним из самых славных и древних семейств королевства. Мой отец, граф де Бриссак, сражался в Голландии в полку господина Лаваля и был ранен копьем при осаде Монферрата, на стенах которого он первым водрузил королевское знамя... Андрей Михайлович снова посмотрел на Ивана. Тот снова дружески улыбнулся ему. — До 17 лет я жил в родовом замке, где, благодаря заботам моей матушки баронессы де Монжу, был прилично воспитан и получил изрядное образование, — читал Андрей Михайлович. — Ныне, расставшись со своими дорогими родителями, дабы послужить отечеству на поле брани, прошу зачислить меня в роту черных гвардейцев его величества... Андрей Михайлович отложил автобиографию в сторону. Лицо его было бесстрастно. Он достал чистый лист и протянул Ивану. — На, пиши снова... — Я пошутить хотел, — объяснил Иван. Было видно, что ему вдруг стало неловко за написанную галиматью. — Я понял, понял, — невозмутимо проговорил Андрей Михайлович и снова уткнулся в книгу. — Ну что, оформился? — спросил Макаров, когда Иван появился в его кабинете. Иван кивнул. — Очень рад, старина! Иван улыбнулся. — Чего смеешься? — спросил Макаров. — Да так... Вы сказали «старина»... Меня так отец называет. — Все мы в чем-то отцы, — глубокомысленно произнес Степан Афанасьевич. — Это конечно, — согласился Иван. — Только отец с нами уже давно не живет. — Сочувствую, — сказал Макаров. — Кому? — спросил Иван. — Ему или нам? Макаров рассмеялся. Присутствующая при этом еще одна сотрудница отдела — миловидная и кокетливая девушка лет на пять старше Ивана — оценивающе оглядывала его с ног до головы. Потом представилась: — Зинаида Павловна. — Иван Пантелеймонович! — представился Иван в ответ. Зиночка слегка удивилась: — Это что же? Неужели твоего отца зовут Пантелеймон? — А что здесь такого? — сказал Иван. Иван проснулся среди ночи. На стуле потрескивал приемник. Иван выключил его, наступила тишина. И тогда он услышал приглушенные всхлипывания из соседней комнаты. Иван встал, подошел к двери и рывком открыл ее. Мать плакала, уткнувшись в подушку. — Мам, — сказал Иван. — Не надо... Мать не отвечала. — Ну, не надо, слышишь... Сколько можно? Ты же мне обещала... Ну, перестань, я тебя прошу! Я не могу слышать, как ты плачешь! Понимаешь, не могу! — Ладно, — устало сказала мать. — Я больше не буду... — Слушай, мам, — сказал Иван, помолчав. — Давай купим тебе платье... Знаешь, я сегодня шел по Калининскому — там классные платья висят. Понимаешь, просто великолепные. Вот я получку получу, и купим. Договорились? — Договорились, — кивнула мать. — И знаешь, что тебе еще нужно, — продолжал Иван. — Шляпу, широкополую мужскую шляпу. Это сейчас самый крик. Правильно? — Правильно, — сказала мать. Вернувшись к себе в комнату, Иван включил приемник. Негромко заиграла музыка. Иван лег, закинув руки за голову, улыбнулся и закрыл глаза... ... И на экране появилась красивая, элегантно одетая женщина в шляпе. Она шла по улице, и все оборачивались ей вслед, потому что она была так прекрасна, так прекрасна, что трудно было поверить, что это его мать! — Заберешь фотографии и оттуда дуй в АПН, у Симакова там возьмешь статью нашу, — наставлял Макаров Ивана. — А вот это вот отвезешь домой профессору Кузнецову. Адрес на конверте... — А к чаю ничего не надо? — спросил Иван. — Да нет, у нас вроде все есть... — Сахар кончается, — подала голос Зиночка. — Сахар я брать не буду, — сказал Иван. — Только вчера целую пачку привез. Куда вы его деваете? — Отдел информации в долг взял... — Вечно они побираются, — сердито проговорил Иван. — То конфеты берут, то пряники. Не давай им ничего! — Они ж нам тоже давали, — сказала Зиночка. — Когда они нам давали? Вчера без заварки остались — дали они нам? — Ладно, ладно, Иван, не заводись, — сказал Макаров. — Давай поезжай! Иван ехал в вагоне метро. — Парк культуры, — объявил мелодичный женский голос. Двери распахнулись, и в вагон стали заходить пассажиры. Среди них Иван увидел Базина. Под мышкой тот держал «рулу» — доску на роликах. — Здорово, Базин, — окликнул Иван приятеля. — Приветствую, — пожал ему руку Базин. — Ты чего не в школе? — Я же освобожден от физкультуры, — проговорил Базин и кивнул на «рулу»: — Вот еду на Ленинские горы покататься... — Откуда она у тебя? — спросил Иван, разглядывая «рулу». — Тетка из Таллина прислала, — сказал Базин и предложил: — Хочешь, поехали со мной, покатаешься... — Да я на работе, — с сожалением проговорил Иван. — Мне рукопись надо отвезти... — Потом отвезешь, — сказал Базин. — Покатаешься и отвезешь... С воплем «Ра-а-зойдись!» — Базин и Иван мчались на «руле» по тротуару на Ленинских горах. Прохожие испуганно шарахались в стороны. — Заруливай к «Мосфильму»! — орал на ходу Базин. — А оттуда по Бережковской мотанем!.. И они скрылись за поворотом. Уже смеркалось, когда Иван появился возле подъезда массивного дома на Тверском бульваре. Сверив номер дома с адресом на конверте, он вошел в подъезд. Медная табличка на двери гласила: «ПРОФЕССОР С. П. КУЗНЕЦОВ». Дверь открылась, и Иван увидел перед собой девушку в джинсах и бежевом свитере. — Вам кого? — спросила она. — Вас, — ответил Иван. Девушка удивилась. — Меня? — Да. Я учился с вами в первом классе и с тех пор люблю вас. — В первом классе я училась в Ленинграде, — растерялась девушка. — Папа работал там. — А-а-а... — Иван был разочарован. — Значит, это не вы. Сообразив, что ее разыграли, девушка хотела закрыть дверь. — А вообще-то я к Семену Петровичу, — поспешно сказал Иван. — Привез ему рукопись из редакции. Девушка подозрительно оглядела его и его папку, потом крикнула куда-то в глубину необъятной квартиры: — Папа, тут какой-то сумасшедший мальчик утверждает, что он привез тебе из редакции рукопись. — Зови этого проходимца ко мне! — донесся мощный густой бас, как будто из глубокого колодца. — Я уже три часа его жду! — Снимайте ботинки и идите, — сказала девушка. — Носки тоже снимать? — спросил Иван. — Носки можете оставить. Иван последовал за девушкой и очутился в большой комнате, где за массивным письменным столом, заваленным книгами, бумагами, сидел дородный, средних лет мужчина в просторном красном халате, накинутом поверх спортивного костюма. Лицо у него было волевое и суровое. Это и был сам профессор Кузнецов. — Кто это? — сказал он, уставя на Ивана полный недоумения взгляд. — Курьер, — ответил Иван. — Именно, что курьер! — завопил профессор. — По вашей милости, господин курьер, я потерял три часа драгоценного времени! — Вот ваша рукопись, — сказал Иван спокойно, вынимая из папки стопку скрепленных бумаг. — Катя, — обратился профессор к девушке, — проводи молодого человека до дверей. Иван покачал головой. — Спасибо, я не тороплюсь. Я, знаете, с удовольствием выпил бы чашку чая и слопал бутерброд с маслом и сыром. При этих словах профессор чуть не задохнулся от возмущения. — Я же говорила, что он сумасшедший, — сказала Катя, пожимая плечами. — Что здесь сумасшедшего? — удивился Иван. — Я же не прошу у вас сто рублей взаймы. — И на том спасибо, — проворчал профессор. — Человек голоден и просит стакан чаю и кусок хлеба... Что здесь такого? Вопрос Ивана поставил хозяев в тупик. — Да, вообще-то... — промямлила Катя и вопросительно взглянула на отца. — Проводи молодого человека на кухню, — сказал профессор. — И дай ему стакан чаю и бутерброд. Иван ел огромный бутерброд, запивая его чаем. Катя сидела напротив и с неприязнью смотрела на него. Иван улыбнулся ей, но лицо Кати осталось непроницаемым. — Чего уставилась? — дружески спросил Иван. — У тебя действительно не в порядке с мозгами или прикидываешься? — сказала она. — Да нет, мозги у меня в норме. — А впечатление такое, что они у тебя совсем не варят... — А ты ничего... — сказал Иван. — В смысле? — Ну, знаешь, так у тебя все в порядке... и фигура... Ноги... — Это в маму. У нее тоже ноги длинные. — Интересно было бы посмотреть. — Она попозже будет. — Знаешь, — сказал Иван, — у нас в школе учительница была... Такая симпатичная... Знаешь, такая фигура и грудь... В общем, интересная женщина. — Ну и что? — Да ничего. Один раз она нам фильм показывала... Понимаешь, такой учебный фильм про всякие физические явления. А я сидел один, на задней парте... Она села рядом и... В общем, света не было, а она рядом... Я так разволновался и потихоньку к ней придвинулся... — А она? — Катя была заинтригована. Она прикрыла дверь и подсела к Ивану поближе. — Она сидит, как будто ничего не происходит. Короче, я ее обнял потихоньку... — А она? Иван сделал себе новый бутерброд и продолжал беспечно: — Она ничего. Сидит — смотрит. Ну, потом, после урока, она говорит: «Мирошников! (это моя фамилия)! — зайди ко мне после уроков». — А ты? — Ну, я зашел... Она была в лаборантской. Знаешь, колбы там всякие и прочая дребедень... Она меня увидела, и грудь у нее вздымается, как волны на картине Айвазовского «Девятый вал». Я говорю: «Надежда Ивановна, я без ума от вас...» А она: «Мирошников, милый мой...» И как бросится мне на шею! Ты понимаешь? — А ты не врешь? — в Катиных глазах засветилось уважение. — С какой стати я буду тебе врать? — И что же потом было? Иван замялся. — Да потом она в другую школу перешла, — уклончиво ответил он. — В общем-то, на этом все и закончилось. Внимание! Авторские права на книгу "Курьер" (Шахназаров К.Г.) охраняются законодательством! |
||||||||||||||||||||||
