«Игрецкое дело» Александра Алябьева (грустная история)

Баринов Е.Х.

Возрастное ограничение: 0+ Жанр: Юридическая Издательство: Проспект Дата размещения: 23.09.2016 ISBN: 9785392228485 Язык: Объем текста: 83 стр. Формат: epub

Оглавление

Введение

Глава 1. «Жительство имеет тверской части в доме Заборова…»

Глава 2. Трагедия в Леонтьевском переулке

Глава 3. «Об умершем скоропостижно коллежском советнике Времеве»

Глава 4. Следствие и суд

Заключение

Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгу

Глава 3.
«ОБ УМЕРШЕМ СКОРОПОСТИЖНО КОЛЛЕЖСКОМ СОВЕТНИКЕ ВРЕМЕВЕ»

В конце XVIII века и в первой половине XIX века в России установилась определенная система проведения судебно-медицинской экспертизы, причем выделились три инстанции: на местах — городские и уездные врачи (первая инстанция), в губерниях — врачебные управы (вторая инстанция); высшей инстанцией был Медицинский совет при Медицинском департаменте Министерства внутренних дел.

Из документов, найденных С. В. Шершавкиным в архиве Московского университета, видно, что следственные органы очень часто обращались в Московский университет за консультацией по судебно-медицинским делам. Сотрудники кафедры анатомии, физиологии и судебной медицины нередко привлекались к исполнению обязанностей судебно-медицинских экспертов.

С 1813 по 1837 год кафедрой заведовал выдающийся отечественный ученый, профессор Ефрем Осипович Мухин (1766–1850), который ввел преподавание систематического курса судебной медицины с обязательными практическими занятиями по исследованию трупов. В 1820 году Е. О. Мухин стал читать самостоятельный курс по судебной токсикологии.

В 1833 году Е. О. Мухин опубликовал работу «Вопросы из физиологии, судебной медицины и медицинской полиции». Продолжением этой книги яви­лись «Дополнительные вопросы из наук, преподаваемых… Ефремом Мухи­ным», вышедшие в свет в 1834 году. В данных пособиях содержатся сведе­ния об определении возраста, акушерской и военно-медицинской эксперти­зы.

Занятия по военно-медицинской экспертизе включали установление притворных, искусственных болезней и членовредительство. Особый акцент делался на членовредительство. Это была крайне актуальная проблема, так как длительная военная служба с тяжелой муштрой, с жестокими нака­заниями за малейшую провинность вынуждала солдат искать избавления от нее через симуляцию и членовредительство.

В 1835 году вышел новый Университетский устав, по которому предусматривалась самостоятельная кафедра судебной медицины, названная кафедрой государственного врачебноведения. Она включала в себя следующие курсы:

а) судебная медицина, медицинская полиция, способы лечить смертельные обмороки и пр.;

б) история и литература медицины.

Университетским уставом 1863 года предусматривалась кафедра судебной медицины, включавшая токсикологию, гигиену и медицинскую полицию.

Таким образом, преподавание судебной медицины совместно с гигиеной и основами эпидемиологии, с одной стороны, и организация судебно-медицинской службы, вменяющая в обязанности городского врача функции судебно-медицинского эксперта и санитарного врача, — с другой, наложили определенный отпечаток на развитие судебной медицины в России, направив ее по самобытному пути. В отличие от зарубежной, русская судебная медицина длительное время была тесно связана с санитарией, гигиеной, эпидемиологией, то есть с наиболее актуальными проблемами народного здравоохранения и общественной гигиены.

Ефрем Осипович Мухин был опытным врачом и знающим судебным медиком, много сделавшим для развития судебной медицины в России. Его неоднократно включали в состав врачебных комиссий при разборе сложных случаев.

Профессор А. О. Армфельд, возглавивший кафедру после Е. О. Мухина, писал о нем: «…без Мухина не обходился почти ни один медицинский консилиум… не пропускал он ни одной лекции, ни одного экзамена или диспута, ни одного заседания университетского правления… С этой любовью к труду и с этой любовью к науке равнялось в нем одно только чувство — любовь к отчизне. Мухин был русским в душе, точно так, как был он в душе врачом: все, что только составляет принадлежность русского человека, все, что отзывается родным духом — от важнейших начал жизни нашего народа до последних его привычек, преданий, поверий, пословиц и поговорок, — все это было ему дорого, все близко к его сердцу».

Однако, как показывает история, уважаемый Ефрем Осипович Мухин оказывался не всегда прав в своих суждениях, но умел признавать свои ошибки. Людям свойственно ошибаться, даже если это выдающиеся ученые. Но главное для настоящего ученого — установление истины, и тут Ефрем Осипович Мухин всегда был объективен.

Следует отметить тот факт, что вопросы судебной медицины разрешались не одним профессором или его адъюнктом, а специальным факультетским собранием. Ни профессора, ни врачи не приглашались на заседания суда; представители следственных органов также не присутствовали на факультетских собраниях. Переписка со следственными органами велась через декана медицинского факультета. Такая бюрократическая форма связи в период негласного судопроизводства была характерна не только для Московского университета, но и для других медицинских учреждений России.

Вскрытие трупа коллежского советника Тимофея Мироновича Времева производил московский уездный лекарь Карецкий, давший заключение, что смерть Времева последовала от разрыва сердца. Составленный им акт вскрытия не удовлетворил надворный суд 1-го департамента. Это было следствием вмешательства московского обер-полицмейстера Ровинского. Была назначена эксгумация трупа.

Приведем данные судебно-медицинского переосвидетельствования эксгумированного трупа коллежского советника Тимофея Мироновича Времева, не изменяя орфографии и стиля:

«АНАТОМИЧЕСКИЙ ОСМОТР

1825 года Марта 14 дня по распоряжению начальства мы нижеподписавшиеся Медицинские Чиновники в присудствии Г. Г. Московского Полицмейстера Полковника и Кавалера Равинского, Следственного Пристава Поамарева и уездного Стряпчего Яковлева и других чиновников и свидетелей ниже сего означенных, делали анатомическое изследование в Ставро-Пигиальном Симонове Монастыре над телом Умершего Коллежского Советника Времева, вырытым при нас из могилы, который сложения был полнокровного и тучного, имевший по видимому более 50 лет.

По наружному обследованию найдено, что как полость черепа, так груди и брюхо при первом осмотре были вскрыты, на наружной поверхности тела — найдены следующия боевые знаки: на корне носа под левом глазом на левой ноздре и левом виске были ссадины с подкожным крови излиянием, от левого уха в доль нижней челюсти до самого почти подбородка ссадина кожицы с опухолью и с малым внутри крово-излиянием; на обеих лопатках краснобагровыя широкия пятна с глубоким под кожным кровоизлиянием (Echymosis) на спине к обоим бокам против ложных 10-го, 11-го и 12-го ребер широкия краснобагровыя пятна, на разрезе коих в клетчатой плеве в самых мышцах и на внутренней поверхности брюшины и части грудобрюшной преграды против сего места найдено кровоизлияние а в мышцах несколько кусков спекшейся крови, с зади под левом коленом синее пятно с кровоизлиянием; другие же синебагровые пятна около шеи на груди на спине и на других частях были без всякого кровоизлияния и произошли вероятно после смерти; по разскрытии разсечанных головных покровов черепа над задею частию обеих темянных костей в надкостной клетчатой плеве кровоизлияние без наружных знаков, но означающее наружное насилие (violenta externa) кости черепа в неповрежденном состоянии.

Самой мозг и оболочьки его не изменены и под костями верепа кровоизлияния не было: наружные сосуды мозга наполнены кровию, существо же оного было разрезано при первом вскрытии. По разскрытии полости груди внутренности, содержащиеся в оной никакого не имели Арганического повреждения кроме того, что легкие уже поверглись гниению; по разрезе Сердца желудочки оного были пусты, самое же сердце было не обыкновенно велико; а околосердечная сорочка была уже прежде сего вскрыта. По разскрытии полости брюха передний край правой доли печени и дно желчного пузыря были поражены воспалением, кишки подвержены гнилости и никакого изменения в них найти было невозможно. Желудок был вскрыт при первом изследовании и ничего Содержимаго в нем уже не находилось, внутренняя поверхность онаго была несколько краснее обыкновенного, впротчем на оной никакого арганическаго разстройства незамечено; самой же желудок взят для дальнейшего Химического изследования Г-м Стадт-Физиком, в селезенке найден разрыв (ruptura) с кровоизлиянием в полость брюха довольно значительным против наружных боевых знаков находившихся на левом боку онаго вышеупомянутых ложных ребер и самая Селезенка была наполнена большим количеством крови. Кости как противу наружных вышесказанных боевых знаков, так и во всех других частях тела были целы.

Из всего вышеписанного Заключаем, что Главною причиною Смерти его Времова был разрыв Селезенки, последовавший от наружнаго насилия, причинивший кровоизлияние в брюшную полость, препятствие в кругообращении крови через брюшныя внутренности; — а через то Апоплексической удар; что подолгу присяги: — подлинный подписали: Штадт-Физик Иван Шелин, Главный по полиции Штаб-лекарь Доктор фонд Шульц, Императорской Медико-Хирургической Академии Профессор Доктор Надворный Советник Григорий Высотской, оной же Академии — Адъюнкт Анатомии Доктор Надворный Советник Иван Клементовский, Арбатской части Штаб-лекарь Антон Шитц — Пресненской части лекарь Василий Виноградский; при сем были Полицмейстер Ровинский, Следственный Пристав Понамарев, уездный Стряпчий Яковлев, Таганской части частный пристав Париаманов, Московский уездный лекарь Карецкий — По поручению родной сестры покойного Колежского Советника Времева Госпожи капитанши Елисаветы Мироновны Донец Закаржеаской был отставной Губернский Секретать Сергей Калугин свидетелем. Добросовестной свидетель Московской мещанин Василий Филлипов, боросовестный свидетель Московской Мещанин Борис Шестов. С подлинным верно Секретарь Хорламов…»

Данный документ не только представляет значительный интерес по своей исторической ценности, но и дает нам представление о содержании судебно-медицинских документов начала XIX столетия. Несмотря на лаконичность изложения мы прекрасно можем себе представить состояние трупа Т. М. Времева. В ходе проведенного исследования отмечены трупные пятна, обнаруженные в ходе наружного осмотра телесные повреждения.

Описание телесных повреждений, несмотря на то, что оно дано без указания размеров, формы повреждений, состояния поверхности ссадин, детального указания цвета и оттенков всех кровоподтеков и окружающих тканей, все же дает возможность сделать вывод о их прижизненном происхождении. По имеющимся данным можно высказаться и о переживаемости поврежденных тканей. Однако, учитывая недостатки в описании морфологических особенностей телесных повреждений, объективно судить о давности их причинения не представляется возможным.

Помимо того, мы не имеем возможности говорить и о последовательности причинения повреждений.

На основании вышеизложенного невозможно судить и об индивидуальных особенностях травмирующего предмета (предметов), так как их характерологические (следообразующие) особенности не отобразились в имеющихся повреждениях.

Кроме того, по имеющимся данным мы не можем судить и об обстоятельствах причинения повреждений.

Все это позволяет говорить о том, что в начале XIX столетия детальному описанию цвета и оттенков кровоподтеков, состоянию поверхности ссадин и ран придавалось меньшее значение, чем в настоящее время. Главной задачей врачей было установить их прижизненный или посмертный характер.

Судебно-медицинские эксперты хорошо представляют, какое большое значение имеют сведения о морфологических особенностях кровоподтеков, ссадин и ран.

В практике судебно-медицинской экспертизы потерпевших, обвиняемых и других лиц установление давности повреждений основывается на морфологических особенностях повреждений.

Ссадина — это поверхностное нарушение целости кожи вплоть до сосочкового слоя. Образуется преимущественно при тангенциальном (касательном) воздействии травмирующего предмета.

К 1-му часу с момента причинения поверхность ссадины западает, влажная, красная. К 6 часам поверхность ссадины западает, красная, подсыхающая. К 12 часам поверхность ссадины западает, буро-красная, под­сохшая. По истечению 1 суток (24 часов) поверхность на уровне кожи, сухая, красно-бурая. Спустя 2 суток появляется плотная красно-бурая корочка выше уровня кожи. На 3–5-е сутки в области ссадины — плотная, бурая, выше уровня кожи отслаивающаяся корочка. На 7–10-е сутки корочка имеет бурый цвет, плотная, отпадающая. На 10–15-е сутки пятно на месте ссадины ровное, гладкое, розовое или синюшное.

Под кровоподтеком следует понимать следствие механического воздействия на кожные покровы живого человека травмирующего тупого предмета, сопровождавшегося нарушением целости сосудистых стенок и скоплением крови в коже, подкожно-жировой клетчатке. Вытекающая из поврежденных сосудов кровь скапливается в окружающих тканях, пропитывает их и подвергается ряду изменений, на что уходит более или менее продолжительное время. Только что излившаяся кровь начинает немедленно всасываться через лимфатические пути, причем эритроциты заносятся в ближайшие лимфатические узлы. Но всасывание быстро прекращается вследствие свертывания крови. Причем сыворотка продолжает всасываться, а кровяной сверток, состоящий из эритроцитов и фибрина, начинает медленно распадаться. Излившаяся кровь ярко красная, кровь богатая кислородом содержит много оксигемоглобина. Окружающие кровоподтек ткани быстро отнимают от крови кислород, и излившаяся кровь приобретает насыщенный темно-красный цвет. В дальнейшем гемоглобина экстравазат в присутствии кислорода переходит в метгемоглобин, имеющий коричневый цвет. Вместе с тем начинают распадаться и эритроциты, красящее вещество пропитывает окружающие ткани. Метгемоглобин постепенно распадается, причем прежде всего от белковой части отделяется красящее вещество гематин. Белковая часть (глобин) вместе с фибрином медленно расщепляется на более простые соединения типа аминокислот. Красящая часть гематин лишается железа и превращается в билирубин оранжево-желтого цвета, отщепившееся от гематина железо окисляется и соединяется с органическими веществами белкового распада, образуя желто-бурый пигмент гемосидерин. Билирубин, окисляясь кислородом текущей крови, превращается в зеленый пигмент — биливердин, придающий кровоподтеку зеленый цвет, затем он постепенно переходит в растворимые модификации и всасывается. Согласно этим сведениям в судебно-медицинской практике решается вопрос о давности причинения кровоподтеков. На основании вышеизложенного на месте ударно-травматического воздействия через 1 час появляется красно-багровая припухлость; через 6–12 часов — сине-багровая припухлость; через 1–3 суток — сине-фиолетовая припухлость; к концу 5–6 суток появляется буро-зеленоватое окрашивание по периферии; на 7–8-е сутки появляется фиолетовый оттенок в центре, зеленоватый оттенок в средней зоне, коричнево-желтый оттенок по периферии; свыше 8 суток появляется буро-желтый оттенок кровоподтека. Все это подтверждается современными научными данными и позволяет судить о давности причинения повреждения.

Если бы мы благодаря данному документу имели представление об объективных морфологических особенностях повреждений, было бы проще представить те события, которые произошли в вечернее время, 24 февраля 1825 года, в доме купеческой жены Заборовой в Леонтьевском переулке.

Несмотря на все вышеперечисленное, можно с уверенностью говорить о том, что Т. М. Времев страдал заболеванием сердечно-сосудистой системы, по-видимому, ишемической болезнью сердца. Более подробно на основании имеющихся данных говорить о патологии сердечно-сосудистой системы невозможно, так как отсутствует детальное описание самой сердечной мышцы, клапанов сердца, сосочковых мышц, хордальных нитей, коронарных артерий, аорты. Нет подробного описания печени, селезенки, желчного пузыря. Отсутствует описание надпочечников, почек, поджелудочной железы, мочевого пузыря, половых органов.

В ходе исследования были отмечены гнилостные изменения органов и тканей. Это позволяет высказаться о том, что бальзамации тела Времева не проводилось. Тело сохранилось так хорошо, так как захоронение проводилось в зимнее время года.

Можно с уверенностью говорить о том, что черепно-мозговой травмы, инсульта, повреждений костей скелета у Т. М. Времева не было.

Наличие кровоподтеков и ссадин в области лица и кровоподтеков туловища ставило под сомнение показание Александра Алябьева о том, что он нанес Времеву несколько пощечин. Однако показания Алябьева подтверждали все участники дружеской вечеринки.

Если удары наносились Времеву в область лица, то откуда взялись кровоподтеки на туловище?

Напрашивается вопрос о том, не вводили ли все участники событий следствие в заблуждение?

Если предположить, что все повреждения были причинены во время конфликта Алябьева с Времевым, то это очень напоминает банальную, бытовую драку, а не конфликт, возникший между двумя отставными офицерами.

Баринов Е.Х. «Игрецкое дело» Александра Алябьева (грустная история)

Баринов Е.Х. «Игрецкое дело» Александра Алябьева (грустная история)

В книге рассмотрены вопросы, связанные с историей обвинения композитора А. А. Алябьева (1787—1851) в смерти коллежского советника Т. М. Времева. Освещены медицинские аспекты данного дела. Книга может быть полезна научным работникам, преподавателям кафедр судебной медицины, врачам – судебно-медицинским экспертам, а также всем, кто интересуется отечественной историей. <br><br> <h3><a href="https://litgid.com/read/igretskoe_delo_aleksandra_alyabeva_grustnaya_istoriya/page-1.php">Читать фрагмент...</a></h3>

Внимание! Авторские права на книгу "«Игрецкое дело» Александра Алябьева (грустная история)" (Баринов Е.Х.) охраняются законодательством!