Современная Проза Арутюнов С.С. Зачем идти в ЗАГС, если браки заключаются на небесах, или Гражданский брак: «за» и «против»: трактат

Зачем идти в ЗАГС, если браки заключаются на небесах, или Гражданский брак: «за» и «против»: трактат

Возрастное ограничение: 12+
Жанр: Современная Проза
Издательство: Проспект
Дата размещения: 20.11.2014
ISBN: 9785392162062
Язык:
Объем текста: 437 стр.
Формат:
epub

Оглавление

От автора

Плод соблазна на древе желаний

Что же такое брак?

Браки в дохристианских обществах

Религиозное понимание брака

Кодекс хаммурапи — один из первых говорящий о семье и браке

Брак в индуизме

Брак в буддизме

Брак в иудаизме

Брак в римском праве

Христианский брак

Исламский брак

Складывание института гражданского брака

Откуда есть пошла свадьба

Брачные обычаи народов мира как производные от отношения к женщине

Брачные обычаи, дожившие до наших дней: «Танец денег» и многое другое

Неравенство в неверности

Из брачной истории Европы

Русский брак от праславянства до советчины

Домострой

Концепция «Брака-клетки» и кризис церковного брака в царской России

Советская семейственность: от «Свободной любви» к традиционному браку

Смешанные браки в СССР: национальный вопрос

Современный брак: запад и восток

Равноправное партнерство: утопия или реальность?

То, что всегда будет мешать нормальному браку

Последнее «От автора»: ради одного дня — и ради всех остальных

Словарь интересных терминов



Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгу



ТО, ЧТО ВСЕГДА БУДЕТ МЕШАТЬ НОРМАЛЬНОМУ БРАКУ


ХРУПКОСТЬ ПОСТОЯННОГО ВЫБОРА


Сходясь на совместное ведение хозяйства, люди, презирающие обрядность как рудимент (наследие прошлого) социальной истории, тихо перевозят немногочисленные вещи на одну из двух квартир и начинают сосуществовать в одном пространстве, полагаясь лишь на силу взаимной приязни. Исчезнет она — и человек вместе со своим дорожным чемоданом, бельем, ноутбуком и зубной щеткой растворится за окном, скроется в тумане цивилизации, оставив по себе воспоминания, а место его когда-нибудь займет другой, более подходящий.


Но разве мы в супермаркете?


Неужели супружество сегодня есть подвид выбора товара, соответствующего представлениям о его качествах, и как только товар этот в глазах потребителя портится, следует заменить его на более-менее подходящий аналог?


Как много судеб разрушено, как много душ опустошено в непрерывной гонке за товарами сегмента luxury. Эта гонка целиком и полностью на совести тех, кто является проповедниками недавней, но уже обреченной религии — потребления. Вы наверняка знаете, что первые супермаркеты столетней давности строились как храмы.


Зайдите в любой — московский ли, питерский — Елисеевский и убедитесь сами: алтарь, несомненный алтарь перед вами, рассыпавший дары в виде соков, конфет и пирожных там, где должны быть лишь свечи, иконы и слезы.


СЕГОДНЯШНИЙ БРАК И КУЛЬТУРА ПОТРЕБЛЕНИЯ


Человек — может ли он быть предметом потребления? Оказывается, да. Но будет ли прочным ли брак с человеком, который заранее объявлен товаром?


Ответим и на этот вопрос: вместе с религией потребления, которой не больше, чем 100 лет, мы сталкиваемся с религией хрупкости, которая уже родилась в недрах первой. «Глянцевое» начало характерно для субкультуры, обрубающей для себя все, что не относится к целевой аудитории.


Glamour говорит нам: а мир и не должен быть прочным и вечным. Наше бытие эфемерно — так пусть же оно хотя бы соответствует стандартам роскоши! И с этой довольно убогой философией в жизнь пытаются сопроводить целые поколения молодых горожан. «Меняйте декорации вокруг себя! Прочны и вечны в них только вы, остальное обречено изменениям!» — кричат с глянцевых страниц самые кромешные неудачники, разведенные по 30 тысяч раз, бросавшие своих детей и не могшие их родить, а то и вообще ни разу не вступавшие в серьезные отношения, не женившиеся, не выходившие замуж, тем более по любви.


В принципе, утверждение насчет постоянных изменений — отчасти самая правдивая правда. Не исцелимо в ней одно — и этого глянцевая культура не учитывает — стремление каждого из нас хоть к чему-то постоянному.


Для многих странствующих в этом мире важен, например, отчий дом — место, куда можно приходить время от времени и быть тем, кем был вначале, — ребенком. Или родные могилы, куда также время от времени приходишь и мысленно говоришь с самыми дорогими с детства людьми...


Но глянцевая культура ведет себя так, будто ничего этого — ни смерти, ни старости — нет. И некуда пойти, кроме как в себя.


Мы и не заметили, как изменились цели нашего общества. Еще вчера мы все были патриархальными частицами единого организма, хотящего возобновлять себя бесконечно, вступать в брак, рожать детей и растить их, но уже сегодня эти максимы подвергаются самому серьезному, а нередко, в крайних своих проявлениях, и агрессивному переосмыслению и даже отрицанию.


Не нужно больше брака, детей, вечного повторения одного и того же, говорит нам столетнего генезиса (образования) культура феминизма (женского возрождения). В этом смысле все интенции (стремления) нашей сегодняшней жизни насквозь пропитаны индивидуализмом и служат дальнейшей дезинтеграции общества.


В нем, где уже не являются высшими целями ценности общинные (создание семьи и рождение детей), сам человек и его благо рассматриваются как центральные ценности, не сопряженные с ценностями общины. Подмена очевидна: то, что раньше виделось как несомненное человеческое благо, выглядит сегодня тусклым обременением, не только не сопряженным с основными занятиями человека (служебной карьерой, мерой самореализации), но и прямо противоречащим им.


К чему жертвовать себя детям, когда на свете столько подлинно интересного? Общение, карьера, протягивание самых разнообразных связей, наконец, тайны души, поверяемые первому встречному и поперечному...


Однако все эти соблазны и забавы, как показывает опыт, хороши и приятны лишь для определенного возраста. Оказывается, нельзя целую жизнь провести исключительно в кафе, служащем приложением к виртуальному пространству духа!


К 30 годам человек, повинующийся древнему инстинкту размножения, с полным основанием ждет от этого пространства более значимых даров, чем исповеди таких же, как он сам. Тут-то и встает в полный рост перед ним «поэтика поступка», для совершения которого он должен употребить куда большие, чем требуемые для нажимания сенсорных кнопок, силы.


Иными словами, переход от электронных отношений к реальным требует гораздо более значимых усилий и часто оказывается болезненным: экранный образ человека (партнера) не сходится с явным, возникает зазор, который не так легко перепрыгнуть.


Новое поколение, наученное глянцевой культурой придавать решающее значение своей индивидуальности, выработанным потребительским привычкам, испытывает огромные сложности при вступлении на дорогу зрелости. Неочевидными для него оказываются общинные (государственные) и даже частные цели, и в результате общество получает критическую массу свободных радикалов — городских профессионалов, создающих свою далеко не безопасную среду обитания и развлечения. В такой среде равно толерантно принимаются любые странности, в том числе — любви, а место интригующего заводилы занимают лица «нетрадиционной сексуальной ориентации».


НЕТРАДИЦИОНАЛЫ И ИХ ЧАЯНИЯ


Эти городские герои претендуют на подлинную искренность отношений — ведь они действительно бескорыстны, поскольку никаких правовых последствий за собой они не влекут; гомосексуалы детей не рожают и совместно нажитое имущество между собой не делят.


Гомосексуалисты увлекаются друг другом исключительно из соображений чистого влечения. Таким образом, их страсть словно бы полностью очищена от всех социальных наслоений. Но именно она-то как раз и зависима от социальных веяний современности, как ничто другое: в сегодняшнем мире легче быть эгоистом и одиночкой.


При этом такие упертые нонконформисты требуют от общества пересмотреть свои вековые взгляды на брак и признать их такими же, как остальные, то есть женить официально, признавать парами, не обижать, не смотреть косо, признавать за ними все имущественные отношения по закону, то есть разводить и устраивать дележ.


Как хочется нормальности!


...Их, по разным подсчетам, немного. Одни считают, что 2%, другие доводят цифру чуть ли не до 30. Но дело не в том, сколько их, как они образуются и можно ли их излечить.


Кстати, говорят, что можно, просто они — не хотят.


Одни молчаливо страдают от своих пристрастий, каются, другие агрессивно настаивают на них — но и это не важно ни для кого, кроме них самих и либерально настроенных деятелей, зачастую оказывающихся представителями тех же самых меньшинств.


Нас интересует один вопрос — зачем им признание общества, ценности которого они так яростно отрицают?


Ответ, как будто, тот же самый: имущество. Общественные права есть благо, отрицать которое тяжело, если вообще возможно.


Но есть и более тонкий аспект: внедрение иных общественных стереотипов и расширение за счет этого собственной среды обитания. Это — бессознательное, инстинктивное. С этим даже нельзя бороться, не имея соответствующей нормативной базы.


В СССР гомосексуализм преследовался законом. Приход к власти свердловского партфункционера Бориса Ельцина сразу же отменил «позорную» (для кого?) статью о мужеложестве, а в его кабинете министров тут же заняли видные посты люди «нетрадиционной ориентации». Эта тенденция длится и сегодня.


Спрашивается, не была ли буржуазная революция 1991 года выплеском гомосексуалов и их чаяний на поверхность?


Они уже 20 лет борются за свои права с основным большинством населения и добились многого. Во-первых, мы узнали, что они есть. Во-вторых, некоторых из них мы даже увидели воочию. В-третьих, мы увидели их манеры, которые, по заявлениям самих гомосексуалистов, безупречны, но, по мнению тех, кто с ними общался, далеко не идеальны. Так всегда с людьми, возомнившими себя элитой. Игра природы, неправильно развившая их хромосомы и сделавшая противоестественное влечение смыслом их интимной жизни, выдается идеологами гомосексуализма за высокое отличие перед всеми остальными нами, которых они презрительно величают «натуралами», нередко призывая на наши непросвещенные их практиками головы проклятия и кары.


Им есть за что бороться.


Общественное признание даст этим людям выйти из подполья и открыто проповедовать свои взгляды, вербовать последователей.


Однако если окажется, что гомосексуализм отчасти может быть отклонением и социальным, это несколько изменит сегодняшнюю картину вкрадчивого внедрения гомоценностей в общество. Сегодня вполне доказано, что интимная близость коренится в самой сердцевине человеческого сознания, и сделать ее вариативной и инвариантной можно на стадии формирования сексуальности. «Обратить» в гомосексуальную веру вполне возможно практически любого подростка. Откровенный показ гомосексуальной близости может активировать в юном сознании лишь механизмы противоестественного влечения, а в случае «подсаживания» на тот или иной вид отклонений отвратить — частично или полностью — от отношений нормальных.


С какой стати общество считает нормальными только двуполые отношения? Только с той, что только они ведут к потомству. И только этот взгляд делает общество целостным. Если пересмотреть его и дать «цвести всем цветам», что ожидает такое общество в будущем?


История говорит не столько о физическом вымирании обществ, в которых гомосексуалы одерживали социальные победы, сколько о потере ими инициативы на международной арене.


Известно, что вольность нравов часто заводила такие общества в тупики намного раньше, чем физически прерывалась цепь поколений.


ИДЕАЛ СОДОМСКИЙ


Три общества, в которых гомосексуализм существовал вполне равноправно с традиционными двуполыми отношениями, мы знаем точно: это полумифические, известные по древнееврейским источникам Содом и Гоморра, Древняя Греция и Рим.


По преданию, Содом и Гоморра — два города, пострадавшие в незапамятные от гнева Господня. Господь якобы прогневался на эти города, извергнув с неба огненный дождь, и по отдельным намекам, кара эта была следствием распространенности гомосексуализма, то есть нарушения божественной заповеди «плодитесь и размножайтесь».


Содом (ивр., Sddom — букв. «горящий»; греч. Σόδομα) и Гомόрра (ивр., Amora — букв. «погружение, потопление»; греч. Γόμορρα) входили в Содомское пятиградие (Содом, Гоморра, Адма, Севоим и Сигор) и находились, согласно Ветхому Завету, в районе Мертвого моря, однако точное место сейчас неизвестно. Историческая достоверность самого существования этих городов подвергается сомнению, так как они упомянуты лишь в библейских источниках и неизвестны археологии. Упоминание о Содоме встречается в сочинении Страбона «География».


Название Содома, от которого также произошло понятие «содомия», стало нарицательным для обозначения девиантного сексуального поведения и «аморальных» сексуальных практик.



Впервые Содом и Гоморра упоминаются в Библии как юго-восточная оконечность Ханаана к востоку от Газы (Быт. 10:19). В земле Содомской поселился племянник Авраама Лот, причем Содомская земля обозначена как восточный берег реки Иордан, напротив Хеврона (Быт. 10:11—12). Содом населяли хананеи (еврейское названия филистимлян) — народ индоевропейской языковой семьи. Царем Содома был Бер (Бера). Библия описывает Содомскую землю как коалицию укрепленных городов-государств, во главе которых стояли цари. Основным занятием местного населения было земледелие (в том числе виноделие).


Согласно Библии, во времена Авраама Содом был цветущим и богатым городом, но, поскольку жители «были злы и весьма грешны» (Быт. 13:13), то «пролил Господь на Содом и Гоморру дождем серу и огонь от Господа с неба, и ниспроверг города сии, и всю окрестность сию, и всех жителей городов сих, и [все] произрастания земли» (Быт. 19:24—25). В Библии также говорится, что вместе с Содомом и Гоморрой около 3900 лет назад были уничтожены Адма и Севоим. В наши дни на предполагаемом месте этих городов пока никаких следов не найдено.


В Библии говорится, что накануне разрушения городов Авраам принимал Господа, который явился ему в виде трех мужей у дубравы Мамре. Узнав о готовящемся наказании, Авраам просил Господа пощадить города ради праведников, которые там могли находиться, и получил обещание, что города эти будут помилованы, если в них найдутся хотя бы десять праведников (Быт. 18:23-33). Далее произошло следующее:




Далее Библия повествует о том, что ангелы указали Лоту и его семье спасаться на гору, однако Лот возразил им и предложил бежать в небольшой город Сигор, расположенный ближе горы. Бог согласился на предложение Лота и обещал не уничтожать этот город «в угодность» ему (Быт. 19:15-23). Сразу после бегства Лота с семьей с небес полились огонь и сера, и все было сожжено. Бог сказал им не оглядываться на то, что происходит с городами, но жена Лота ослушалась запрета, оглянулась и превратилась в соляной столб (Быт. 19:24-26).


Однако Лот боялся жить в Сигоре, поэтому покинул город и стал жить в пещере вместе со своими дочерьми. Дочери, оставшиеся без мужей, решили напоить своего отца и совокупиться с ним, чтобы родить от него потомков и восстановить свое племя. Сначала так поступила старшая, на следующий день — младшая; обе забеременели от своего отца. Старшая родила Моава, предка моавитян, а младшая — Бен-Амми, предка аммонитян (Быт. 19:30-38).


Данные по сочинениям Страбона: «В пользу того, что эта земля насыщена огнем, приводят много других доказательств. Так, около Моасад показывают обрывистые обожженные скалы и во многих местах расселины и подобную пеплу почву: из гладких скал каплями струится смола, и кипящие потоки издали распространяют зловоние; там и сям попадаются разрушенные жилища. Поэтому приходится верить весьма распространенным среди местных жителей преданиям о том, что некогда здесь было 13 населенных городов, из которых главный город — Содом — имел около 60 стадий в окружности. От землетрясений, извержений огня и горячих асфальтовых и сернистых вод озеро внезапно вышло из берегов, и огонь охватил скалы; что же касается городов, то одни были поглощены землей, а другие покинули жители, еще имевшие возможность бежать. По словам Эратосфена, который утверждает противное, территория эта некогда была озером и большая ее часть обнажилась, поднявшись над водой вследствие извержений, как это имело место и в Фессалии» (Книга XVI, Глава II).


Одним словом, как это было и почему, вопрос второй. Первый — отчего эта история попала в Библию и что за урок она в себе несет. Противники гомосексуализма говорят — стоит повести себя так, как содомцы, и кара Господня неминуема. Конечно же, это не так: никакой серный дождь не проливается сегодня над европейскими городами, легализующими содомитов. Однако какое-то значимое нарушение все-таки происходит...


В чем оно? В идеале содомском.


Этот идеал — эгоизм.


Столкновение полов, всякое общение их болезненно для души, берущей на себя этот нелегкий труд. Постоянный компромисс, жертва ради будущего, ради детей — идеал противоположный. Наш.


Содом, по сути, предвосхитил своим упадком многие тщеславные теории о том, что «жизнь одна, и прожить ее надо в свое удовольствие». Павка Корчагин из романа Николая Островского «Как закалялась сталь» боялся совершенно другого: стыда за то, что жизнь прожита для себя. Эгоист, обожествляя себя, приравнивая не к Создателю, может быть, в которого вряд ли верит, есть нарцисс, смотрящийся на себя в воду и бесплотно влюбляющийся в себя.


Гермафродитизм есть целая идеология. Из самодостаточности одного выводится целый пласт эгоистических, себялюбивых философий, от психологии творчества до сугубо прикладных теорий о плодотворности одиночества.


Однако литературоведение XX века, прошедшее искус «чистого искусства», сделало вывод о том, что лишь повествование о людях, о трагических событиях, потрясших множество судеб, делает художника настоящим, и к этому идеалу — эпопеи, вселенской молитвы за всех убиенных и замученных — тянется великое реалистическое искусство. Огромные события, в том числе борьба содомского и человеческого идеалов, если остаются за пределами художественного видения и осмысления, то обречены остаться келейным воздыханием по себе. Этого искусству всегда было мало.


Что ж касается Древней Греции и Рима, источников так много, что в данную книжку они не поместятся. Да и к чему? Эти общества, существовавшие несколько веков в довольстве и блаженстве (юг вообще способствует процветанию), исчезли.


Но то, что мы называем «развратом» и «растлением», есть термины, с разных сторон характеризующие распущенность не только гомосексуальную, но и гетеросексуальную, если она далеко отклоняется от социальных норм в их среднем значении.


Содомия есть вирус нравственный. Он заражает целые сообщества и особенно убийственно действует на молодых. Невоздержанность в половых отношениях ведет подростка к пропасти именно тогда, когда его выбор может быть определен помимо его желаний и склонностей. Стоит хоть раз — по внутреннему ли побуждению, по уговору ли — преступить одну физиологическую и цивилизационную норму, как по цепной реакции начинают рушиться и другие. И уже не кажутся уродливыми прочие девиации, связанные с самыми постыдными сторонами человеческой натуры. Древнейшие общества не просто преследовали тех, кто по разным причинам практиковал тот или иной вид отклонений — их вожди старались исправить природные склонности, пока ими не соблазнились и другие.


Не все ли равно? Какое дело до того, что вершится в душе человеческой, — обществу и государству?


Нет, не все равно.


Нравственность не просто закон, а структурообразующая величина. Допусти мы браки между гомосексуалами-«содомитами», и культура наша невосполнимым образом изменится.


Загляните в журналы, гордо именующие себя «альтернативными», «клубными», «ночными», и вы с первых же страниц ощутите атмосферу ложной «избранности», надменности и зашкаливающего цинизма гомосексуальной культуры.


Она не отдельна от культуры общей, материнской, но так же, как сатанизм, строит себя на противостоянии христианству. Этот бунт видится еще подростковым: так же явно, как в пубертации, выделяются черты тоталитарные, абсолютистские. «Кто не с нами, тот против нас» — подобные «большевистские» максимы на поверхности. Гомосексуалы нетерпимы, хотя призывают к терпимости.


Увы, они не выдерживают и малейшего намека на инакомыслие. Робкий скепсис, отнесенный к их притязаниям, рождает чудовищную, без преувеличения, жажду даже не обратить в свою веру (а это педерастофилия — именно что суррогат новой религии, не меньше), но любой ценой растоптать или... объявить «латентным гомосексуалистом», боящимся теневых сторон своей сущности и от этого страха преувеличенно страстно протестующим против разгула однополой любви.


Что ж, казуистические приемы человечеству не в новинку.


Пока ни одно из серьезных исследований не подтвердило ни социальной, ни физиологической безопасности гомосексуализма, а уж опасности для души и подавно.


Новая религия «просвещенного» человечества, то есть элит западных стран, направлена на истребление здоровых начал семейственности: пропаганда нетрадиционных отношений прямо связана с нуждами глобальной экономики, боящейся перенаселения, и хлопот, связанных с прокормлением невиданных масс людей. Отсюда вполне осознанное и согласное стремление богатейших людей мира остановить рождаемость и обратить ее вспять. Инвестиции в развитие альтернативных культур представляют сегодня довольно значительные суммы. Эти потоки скрыты от глаз общественности, однако само количество программ поддержки меньшинств говорит о многом.


Oт России «развитый» мир требует признания однополости как равноправного явления довольно безапелляционно и ультимативно. Приказы отменить дискриминационные, по мнению Запада, законы о запрете пропаганды гомосексуализма среди молодежи испускаются тамошними правителями и сообществами с невиданной частотой. Наша страна находится под постоянным давлением со стороны Европы и США, и давление это будет продолжаться до тех пор, пока мы не сдадимся. А мы вряд ли сдадимся, поскольку не чувствуем в признании прав меньшинств никакой особой правоты.


Более того — развитие этой темы не есть, мягко говоря, признак стратегической мудрости.


Еще недавно в русском языке бытовали устойчивые выражения «собачья свадьба» и «птичий грех», связанные с промискуитетом. Как альянс одной самки и кучи самцов, так и инцест (интимные отношения между близкими родственниками) в культуре осмеивались и презирались, считались выходящими за грань нормальных. Так это и сегодня, если не считать недавних попыток цивилизованной Европы узаконить эти виды отклонений.


С этой точки зрения можно считать, что вплотную к нашим границам подступает не просто какая-то отвлеченная «пропаганда гомосексуализма», но меняется вектор европейской цивилизации: во имя блага человека легализуется то, что веками находилось в самых темных тайниках человеческого общежития. Православные, да и не только православные, священники оценивают этот вектор со своих позиций довольно точно: Европу охватывает язычество. То есть мужеложство и лесбиянство, строжайше преследуемое и во времена Великой Инквизиции и гораздо позже, требуют себе тех же самых гражданских прав, что и у «добрых граждан». На каком основании? На предельно простом и человечески понятном: любви. Если мы любим друг друга, признайте нас супругами. Мера общественного признания таких браков чрезвычайно широка и в самой Европе: кое-где успели признать эти браки, в том числе сделать их чуть ли не церковными, но уже нарастает ответная волна протестов, и вот уже законность этих браков поставлена под большие сомнения. Австралия отменяет их, а Индия считает, что за них надо карать.




Зачем идти в ЗАГС, если браки заключаются на небесах, или Гражданский брак: «за» и «против»: трактат

В книге, предназначенной для самого массового читателя, известный московский поэт Сергей Арутюнов затрагивает широкий круг вопросов, связанных с гражданским браком в России и за рубежом вчера, сегодня и даже завтра.<br /> Трактат «Зачем идти в ЗАГС, если браки заключаются на небесах, или Гражданский брак: «за» и «против» представляет собой краткую энциклопедию о браке, исполненную профессиональным литератором.<br /> На обложке произведение Лукаса Кранаха Старшего «Адам и Ева» (1526).

199
Современная Проза Арутюнов С.С. Зачем идти в ЗАГС, если браки заключаются на небесах, или Гражданский брак: «за» и «против»: трактат

Современная Проза Арутюнов С.С. Зачем идти в ЗАГС, если браки заключаются на небесах, или Гражданский брак: «за» и «против»: трактат

Современная Проза Арутюнов С.С. Зачем идти в ЗАГС, если браки заключаются на небесах, или Гражданский брак: «за» и «против»: трактат

В книге, предназначенной для самого массового читателя, известный московский поэт Сергей Арутюнов затрагивает широкий круг вопросов, связанных с гражданским браком в России и за рубежом вчера, сегодня и даже завтра.<br /> Трактат «Зачем идти в ЗАГС, если браки заключаются на небесах, или Гражданский брак: «за» и «против» представляет собой краткую энциклопедию о браке, исполненную профессиональным литератором.<br /> На обложке произведение Лукаса Кранаха Старшего «Адам и Ева» (1526).

Внимание! Авторские права на книгу "Зачем идти в ЗАГС, если браки заключаются на небесах, или Гражданский брак: «за» и «против»: трактат" (Арутюнов С.С.) охраняются законодательством!