|
|
ОглавлениеЛитературный сценарий по мотивам романа Ильи Бояшова «Танкист, или «Белый тигр» Киносценарий по мотивам романа Ильи Бояшова «Танкист, или «Белый тигр» Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгуЛитературный сценарий по мотивам романа Ильи Бояшова «Танкист, или «Белый Тигр»На краю израненного воронками поля растерзанные танки «Т-34». Обгоревшие, уткнувшиеся стволами орудий в землю. Вокруг них – тела танкистов, успевших выбраться из своих машин. Обожженные лица. Впекшиеся в головы танкошлемы. Изрешеченные пулями лохмотья комбинезонов. Бойцы похоронной команды носят их на кусках брезента к выкопанной на лесной опушке траншее. Здесь же бригада ремонтников готовит подбитые танки к эвакуации в тыл. Двое молоденьких ремонтников цепляют тросы к буксировочным крюкам искореженного, серого от гари танка. Отходят в сторону. Мимо неспешно тянутся советские пехотинцы. Один из них, по виду азиат, с котелком в руках останавливается у догорающего танка, надевает штык на ружье, затем котелок – на штык и начинает невозмутимо разогревать его на танке. Он бросает взгляд в поле, видит нескольких солдат, сгрудившихся вокруг воронки. До него доносятся слова: – Гляди-ка, это кто? Вроде форма не немецкая? – Должно быть, румыны или итальянцы... – Мадьяры это... – Кто-кто? – Мадьяры... Венгры то есть. – Смотри-ка, всякой твари по паре... – Глянь, что у него есть-то... – Да что есть?! Их уже всех пехота ободрала... Пехотинец-азиат невозмутимо пробует ложкой в котелке и, довольный результатом, бредет дальше, закусывая на ходу. Он проходит мимо перевернутой танковой башни, когда оттуда двое солдатиков выволакивают половину тела танкиста. Кладут его на брезент и оторопело смотрят на остатки тела. Видно, что они потрясены. Один из них, совсем молодой, беззвучно плачет. К ним подходит пожилой капитан, бросает взгляд на останки. – А где ж его ноги-то? – говорит он. Озирается по сторонам, видит остов танка без башни: – Идите-ка там посмотрите. Солдаты подходят к остову танка. Один залезает внутрь. Через мгновение вытаскивает все, что осталось от нижней части тела танкиста. Кладут на брезент. Пожилой капитан – командир ремонтников – машет рукой механикам-водителям двух танков-тягачей. Взревев двигателями, тягачи трогаются с места. Тросы натягиваются. Танк не двигается. Ревут двигатели тягачей. Дрожат натянутые тросы. Танк словно врос в землю. Пожилой капитан машет рукой механикам-водителям тягачей. Двигатели тягачей переходят на холостой режим. Пожилой капитан кричит молоденьким ремонтникам: – Вы с передачи его сняли?! Ремонтники бегут к танку. Открывают крышку люка механика-водителя. Один из них залезает в люк. Пожилой капитан закуривает папиросу. Из люка танка высовывается голова ремонтника. – Товарищ капитан, не отцепляются!.. – кричит он. – Что не отцепляются?.. – Руки! – Какие руки? – Водителя! Пожилой капитан заглядывает в люк танка. Перед ним, на сиденье механика-водителя, сидит нечто, похожее на человека. Черное лицо – как африканская ритуальная маска. Под лохмотьями обгоревшего комбинезона – лохмотья потрескавшейся кожи. Две черные руки намертво вцепились в рычаги. Ремонтник пытается оторвать их. – Как приклеились, – пыхтя от натуги, говорит он капитану. Двое бойцов похоронной команды подносят к траншее кусок брезента, на котором лежит извлеченный из танка обгоревший танкист. Начинают опускать его в траншею. – Погоди!.. – говорит первый боец. – Чего?.. – Он глаза открыл! Оба бойца смотрят на лицо танкиста. На черном лице – два открытых немигающих глаза. На проселочной дороге стоит полуторка. Из кабины ее выглядывает водитель. Перед ней бойцы похоронной команды держат кусок брезента с лежащим на нем обгоревшим танкистом. – И куда я его повезу?.. – говорит водитель. – В госпиталь, – говорит один из бойцов похоронной команды. – Мертвого?.. – Он живой! – говорит второй боец. – Мы стали его в траншею опускать, а он глаза открыл. Полевой госпиталь. Конец дняМайор-хирург с воспаленными от бессонницы глазами в сопровождении двух женщин-военврачей и фельдшера идет вдоль лежащих на разбросанной на земле соломе только что поступивших раненых. На ходу «сортирует» их: – Этого – в операционную... Этого – тоже... Этого – в лесок... Фельдшер делает пометки в потрепанной тетрадке, женщины-военврачи курят папиросы. – А этого куда?.. – звучит за их спинами голос водителя полуторки. Все оборачиваются. Водитель и санитар несут от полуторки кусок брезента с обгоревшим танкистом. Майор, мельком бросив на него взгляд, говорит: – В лесок. И продолжает осмотр раненых. – Вы даже не осмотрели его, – говорит водитель полуторки. – Чего его осматривать?.. – говорит майор. – Девяностопроцентный ожог. И часа не проживет. Полевой госпиталь. УтроВ леске санитары носят на носилках умерших ночью раненых к свежевырытой траншее. Двое санитаров поднимают с земли обгоревшего танкиста, собираясь положить его на носилки. Танкист издает протяжный стон. Глаза его распахиваются. По леску в сопровождении фельдшера и двух женщин-военврачей идет майор-хирург. Он на ходу делает глотки из фляжки, женщины-военврачи курят папиросы. Процессия приближается к лежащему на земле обгоревшему танкисту, возле которого стоят двое санитаров. Одна из женщин-военврачей наклоняется над танкистом. Прикладывает палец к сонной артерии. – Пульс есть, – говорит она. – Быть такого не может! – майор кладет в карман фляжку. Лично проверяет пульс у танкиста. Говорит санитарам: – Несите его в хирургическую. В хирургической палатке майор и женщины-военврачи смотрят, как две медсестры обильно смазывают мазью освобожденное от комбинезона обгоревшее тело танкиста и его лицо-маску. Глаза танкиста открыты – в них беспредельная боль. – Такого я еще не видывал, – говорит майор. – Дня два-три проживет, – говорит женщина-военврач, продувая папиросу. – Не больше, – соглашается вторая женщина-военврач. – Полный сепсис. Госпиталь на УралеПо залитой солнечным светом палате совершает утренний обход процессия врачей во главе с начальником госпиталя – из-под халата, накинутого на его плечи, видны погоны полковника медицинской службы. Процессия подходит к кровати в углу, на которой лежит кокон-танкист. Глаза его открыты, взгляд устремлен в потолок. – Сколько он у нас? – спрашивает начальник госпиталя. – Три недели, – говорит врач. – Патология какая-то, – говорит другой врач. – Девяностопроцентный ожог, сепсис, а он все еще жив... – В перевязочную его! – решает начальник госпиталя. Перевязочная госпиталяНачальник госпиталя и сопровождавшие его во время обхода врачи смотрят, как медсестры заканчивают освобождать танкиста от бинтов и марли. Кожа на его теле и на лице – как у младенца. Нежно-розовая, гладкая. Такой же, как у младенца, взгляд открытых глаз – чистый и ясный. – Патология какая-то... – запинаясь и выпучив глаза, проговаривает второй врач. – Ну и где... следы ожогов? – нарушает затянувшееся молчание начальник госпиталя. – Где сепсис?.. – Я же говорю: патология какая-то, еще три дня назад живого места не было, – отвечает второй врач. Начальник госпиталя наклоняется к танкисту: – Тебя как зовут, боец?.. Танкист молчит. По глазам его видно, что он пытается вспомнить. – Фамилия, имя, отчество?.. Номер части?.. – говорит начальник госпиталя. – Не знаю, – с трудом раздвинув губы, произносит танкист. Госпиталь на Урале. ДеньТанкист – он худ, линялая пижама висит на нем, как на вешалке, тапки на ногах больше похожи на лапти – метет листья на дорожке парка, окружающего здание госпиталя. Кожа на его лице приобрела легкий загар. На лысой, без единого волоска голове – тоже. – Иван Иваныч! – звучит женский голос. Танкист оборачивается. – Тебя на комиссию зовут!.. – кричит из окна санитарка. КабинетЗа столом: начальник госпиталя, двое врачей и двое военных – майор и капитан. Перед ними стоит танкист в пижаме и тапках. – Найденов Иван Иванович, год рождения – 1914-й, русский, – читает, заглядывая в историю болезни, один из врачей. – Беспартийный. Танкист. – Подождите, подождите, – говорит майор. – Вы же говорите, документов при нем не было, и он ничего не помнит... – В сопроводительной полевого госпиталя было написано: неизвестный танкист, – объясняет врач. – Как же вы его фамилию, имя, отчество выяснили?.. – говорит майор. – Его у нас все Иван Иванычем зовут, – объясняет начальник госпиталя. – Фамилию Найденов мы ему решили дать, так как в сопроводительной было написано, что его нашли в танке. – А год рождения?.. Партийность?.. – Зубы у него, как у 30-летнего, – объясняет военврач. – А партийность, сами понимаете... Майор и капитан оглядывают танкиста с ног до головы. Тот стоит с безучастным видом. – И что же с ним делать?.. – спрашивает майор. Начальник госпиталя пожимает плечами. – У него довольно редкий случай ретроградной амнезии, – произносит он. – Он помнит все навыки, помнит алфавит, умеет считать... но не помнит, кто он, откуда, кто его близкие, что с ним было. Я бы считал правильным признать его годным к нестроевой службе. – Танкиста?.. – вскидывает брови майор. – Вы что, не знаете приказ Верховного: выписываемых из госпиталей танкистов направлять исключительно в танковые части? – Знаю, – говорит начальник госпиталя. – Но тут случай особый... Боец без памяти... – Чтобы пушку в танке заряжать, память не нужна, – говорит майор и объявляет танкисту: – Решением комиссии вы, Найденов, направляетесь в формируемую в Челябинске танковую бригаду. На лице Найденова – никакой реакции. Танковый полигонПеред строем новеньких танков – их экипажи. Разного возраста, разных национальностей. Все в новеньких черных комбинезонах. В руках – танкошлемы. На пригорке перед танкистами – молодцеватый майор и крепыш-подполковник Бугров со следами ожога на лице. – Товарищ подполковник, личный состав бригады для проведения контрольных стрельб построен! – докладывает ему майор. – Начальник штаба бригады майор Колядко! Подполковник в сопровождении майора начинает обходить строй танкистов. Останавливается перед Найденовым: – Это откуда такой Кащей Бессмертный? Найденов непонимающе смотрит на него. Молчит. – Он из госпиталя, товарищ подполковник! – докладывает майор. – Рядовой Найденов... – Ты кто? Башнер? Механик-водитель? – продолжает допытываться полковник у Найденова. – Не знаю, – произносит Найденов. – Как не знаешь? – удивляется подполковник. – В его документах написано: танкист! – говорит майор. – Заряжающий... – Ты что, глухонемой? – Никак нет!.. Но что было до госпиталя – ничего не помню, – отвечает Найденов. – Козья ножка! – говорит подполковник – Значит так, Найденов. Вон видишь танк, доблестный «Т-34»? Полезай в него... Посмотрим, что ты вспомнишь. Найденов смотрит на танк, потом на подполковника. Он подходит к танку, оглядывается. Подполковник внимательно смотрит на него. Найденов взбирается на танк, исчезает в открытом люке. Найденов в танке. Что-то меняется в его лице. Он проводит ладонью по приборам, ощупывает лафет пушки. Спускается вниз. Словно бы прислушивается к чему-то. Садится на сиденье механика-водителя. Руки его тянутся к рычагам и как-то умело и правильно сжимают их. Лицо его сосредоточенно и напряжено. Он поднимает глаза и видит в открытом люке перед собой лицо подполковника Бугрова. – Ну что? Механик? – то ли спрашивает, то ли утверждает тот. Найденов молча смотрит на него. Его голубые глаза широко открыты. Бугров решительно влезает на танк, спрыгивает в командирский люк. Его нога в сапоге касается спины Найденова. – Давай, Найденов, – говорит он. – Заводи... поехали. И Найденов заводит. Неожиданно быстро и уверенно, будто он только и делает всю жизнь, что заводит танки. Взревев всей мощью двигателей, «Т-34» трогается с места. И что-то происходит на лице Найденова. То ли счастье, то ли еще что... Но и мы, и он сам понимаем, кто он... Механик-водитель. Танкисты бригады, раскрыв рты, смотрят на носящийся по полю перед ними танк. Тот разве что только юлой не вертится. – Давай, Найденов, давай!.. – возбужденно кричит в танке подполковник. – Покажи, козья ножка, на что ты способен!.. Хромовые его сапоги упираются в плечи Найденова. Подполковник бьет левым сапогом – Найденов дергает левый рычаг. Танк мгновенно поворачивает влево. Удар правого сапога – танк поворачивает вправо. Танк на бешенной скорости носится по полю, выписывая зигзаги, ныряя в ямы и выныривая из них. Резко тормозит, пятится назад, замирает, снова устремляется вперед. – Давай, давай!.. – ревет в танке подполковник, ударами сапог по плечам Найденова отдавая все новые команды на повороты, развороты и остановки. Спрыгнув с танка, вернувшегося к зрителям-танкистам, подполковник подходит к открытому люку механика-водителя. Найденов сидит в танке, поглаживая рычаги передач. Подполковник достает коробку папирос, угощает папиросой Найденова. Дает ему прикурить, закуривает сам. – Как же ты попался?.. – говорит он. – Ты же, козья ножка, водитель от Бога!.. Найденов, молчит, уставившись на него. В глазах – непонимание. – На самоходку в засаде нарвался?.. Или на зенитки?.. – допытывается подполковник. В глазах Найденова – напряжение. – Совсем ничего не помнишь?.. Контузия?.. – Врач сказал, девяностопроцентный ожог, – говорит Найденов. – Какой девяностопроцентный, козья ножка?! Уж я-то видел девяностопроцентных. Головешки!.. А у тебя ни одного следа ожога нет... – Врач сказал, это у меня патология такая, – говорит Найденов. – Это у него, козья ножка, патология!.. – говорит подполковник. – В общем, так: будешь водить мой танк. Железнодорожная станция. НочьС лязгом сцепок и буферов на станции останавливаются железнодорожные платформы с накрытыми брезентом танками и вагоны-теплушки. Двери теплушек распахиваются. Едущие в них танкисты смотрят на платформы с искореженными останками танков – на соседнем пути стоит встречный эшелон, везущий танки-калеки в тыл на переплавку на сталелитейные заводы. На одной из платформ с танками направляющейся на фронт бригады появляется из-под брезента Найденов. Смотрит на стоящий на платформе напротив искореженный танк. В тишине, нарушаемой порывами ветра, поскрипывают его обгоревшие грязевые щитки, вибрирует металл корпуса. Найденов стоит, вслушиваясь в эти звуки. – Найденов, ты что здесь делаешь?.. – останавливается перед платформой подполковник – он идет вдоль эшелона в сопровождении майора. Найденов, сосредоточенно вслушиваясь в звуки танка-калеки, его не слышит. – Да он, как погрузились, из танка не выходит, – сообщает майор. – И спит, и ест в нем... Проследив за сосредоточенным взглядом Найденова, подполковник смотрит на танк-калеку на платформе встречного эшелона. – Его «пантера» подбила... – произносит за его спиной Найденов. – Из засады выскочила... Подполковник оборачивается к нему: – Почему ты так решил? – Он моему танку рассказал... – Кто – он? – Танк этот... Подполковник с майором переглядываются. Смотрят на Найденова. – Танки, они меж собой разговаривают... – говорит Найденов. – Рассказывают друг другу про себя... Какой экипаж у них, какой механик, какой командир... Если их подбили – кто и как... Майор, бросив многозначительный взгляд на подполковника, кивает на груду искореженного металла на соседней платформе: – А этот что рассказал? – Пока ничего... – говорит Найденов. – Он слушал, что тот рассказывал... – Бросает взгляд на груду искореженного металла на платформе. Замирает, прислушиваясь. Произносит вполголоса: – Рассказывает... Подполковник с майором, невольно обернувшись, смотрят на груду металла на платформе. Потом – на Найденова. – Тигр его сжег... – произносит Найденов. Начинает меняться в лице. – Белый Тигр... Тот, что меня сжег... Его начинает трясти. – Вот что, Найденов, ехать тебе в танке запрещаю! – говорит майор. – Шагом марш в вагон! – Подожди, подожди, – говорит подполковник, не сводя глаз с Найденова. – Тебя, что, Призрак подбил? – спрашивает он. – Он, проклятый! – И ты его видел? – Мы в атаку шли, – говорит Найденов, – а он сбоку из леса выполз... Весь батальон расстрелял... На скулах его играют желваки. Глаза пылают ненавистью. Подполковник с задумчивым видом отходит от платформы. – Ты слышал, Найденов: сейчас же в экипаж! – говорит майор и, догнав подполковника, говорит ему: – Я, когда он на мишени помчался, сразу подумал: с головой у него не все в порядке... Но не думал, что до такой степени, чтобы у него танки разговаривали и белые «тигры» мерещились... Внимание! Авторские права на книгу "Белый Тигр: киносценарии по мотивам романа Ильи Бояшова «Танкист, или «Белый Тигр»" (Шахназаров К.Г., Бородянский А.Э.) охраняются законодательством! |
||||||||||||||||||||||
